— Да чего ты? Обиделся на что-то?
— Да нет, не обиделся я! Я просто боюсь, что в один прекрасный день судьба повернется к тебе не той стороной, и ты от неожиданности сделаешь что-нибудь такое, что потом мы вдвоем будем расхлебывать всю жизнь!
— А почему мы? Ведь это ко мне жизнь повернется?
— А потому, что я твой друг! А настоящие друзья не предают! — заявил Топо.
— Но ведь ты только что говорил, что не все так однозначно в мире? Ты имел в виду и дружбу тоже? — Андреа смотрел внимательно на товарища, пытаясь прочесть ответ в его глазах.
— Нет! Друг — он или друг, или нет!
— Ну, вот видишь! Ты тоже иногда делишь некоторые вещи только на белое и только на черное.
— Да ну тебя! Развел тут философию прямо как поп какой-то! Мне надо кота покормить!
— Так ел уже. — Андреа рассмеялся.
— А вдруг еще захочет! За соратником надо ухаживать! — важно ответил Топо и отправился в сад искать кота.
А с утра друзей полностью поглотили заботы по подготовке фрегата к походу. Опять закупки провианта, опять переговоры с поставщиками в темных тавернах. Мокей, учитывая то, что его огурцы нравились всем, потребовал заготовить несколько дубовых бочек небольшого объема и лично руководил засолкой, долго собирая нужные травы и специи. Только после того, как этот немаловажный этап экипировки был закончен, канонир приступил к контролю закупок пороха, ядер и всего того, что необходимо было для восполнения артиллерийского погреба.
Андреа дал указание боцману, чтобы на фрегат взяли запасной лес на случай необходимости ремонта корабля на ходу, чтобы не зависеть от спекулянтов в порту прибытия. Были приобретены новые плотницкие инструменты. Не забыл поучаствовать в подготовке и Травалини. Он настоял на покупке новомодного лекарства из коры хинного дерева. Врач уверял, что это наилучший и наисовременнейший способ лечения тропической лихорадки. Кроме того, Травалини, специально договорившись с Манко, собрал множество местных трав и кореньев и приготовил из них снадобья, которые намеревался потом с выгодой продать в Европе как совершенно новые лекарства.
Еще Андреа приказал закупить всей команде новую форму, соответствующую уставу королевского флота, до сих пор его команда одевалась достаточно разношерстно.
Через несколько дней все было готово к походу в Европу.
Когда тебя замучил враг
И с треском лопнуло терпенье,
Ты сделай самый главный шаг,
Ты сделай самый главный шаг —
Ты вспомни раковины пенье…
Поднимем якорь поутру,
На корабле у нас порядок:
По солнцу выверен маршрут,
По солнцу выверен маршрут
И в трюме сложены заряды.
Теперь для страха места нет,
И больше прятаться не надо:
С тобой клинок и пистолет,
С тобой клинок и пистолет,
И за тобой — твоя команда.
Владислав Крапивин. 1976 г.
Ранним январским утром «Диссект» и «Прегьера» в кильватерном строю покинули бухту Порт-Ройаля и, взяв курс на восток, ринулись между Антигуа и Гваделупой в направлении Гибралтара. Аббат Марео, вполне доверяя своему экипажу и капитану Мардзокини, решил идти на борту «Диссекта». Тем более он всерьез занялся обучением Рикардо навигации. К концу похода, найдя в Бартолино прилежного ученика, аббат сделал из него настоящего штурмана. Сразу после прохода Гибралтара Джанкарло, как и собирался, перешел на «Прегьеру». Еще немного корабли шли кильватерным строем, но вот «Прегьера» изящно накренилась в развороте и ушла на север, а «Диссект» отправился в обход Сицилии, чтобы, пройдя Ионическое море, войти в Адриатику. Целью похода была Венеция, а дальше путешествие должно было продолжиться по суше, в Модену.
Солнечный день и лазурное небо над Ионическим морем даровали экипажу фрегата покой. Андреа и Топо, словно почувствовав родной, не забытый с детства воздух, почти все время проводили на палубе.
— Не нравится мне это. — Топо отвел подзорную трубу и протянул ее другу. — Вот там смотри. Мне кажется, это дым.
— Да, но, по-моему, это дым от пушечных залпов. — Андреа не отрываясь смотрел на белое пятнышко на самом горизонте. — Рулевой, курс ост! Поднять все паруса!
Капитан, не колеблясь ни секунды, принял решение и отдал команды. Никаких военных действий сейчас в этих местах не велось, и то, что он увидел, могло быть только пиратским нападением. Сарацины все еще чувствовали себя в этих местах безнаказанными. Андреа долго ждал момента поквитаться с ними. На всех парусах фрегат ринулся туда, вперед к горизонту. Через два часа стало ясно: с десяток сарацинских шебек взяли в кольцо шхуну под британским флагом. Шхуна огрызалась пушечными залпами, как загнанный в угол зверь, но, судя по всему, силы и ядра у команды кончались.
— Мокей, мы можем помочь артиллерией? — Андреа вызвал на мостик канонира.
— Если дать залп с нашей позиции, то скорее всего мы попадем и в магометан, и в шхуну, — покачал головой Мокей. — Хотя… Позвольте попробовать?
— Конечно, пробуй. На расстояние выстрела мы подойдем через час, готовь своих людей.
— Есть, капитан!
Мокей, что-то бормоча себе под нос, отправился на пушечный дек. Андреа видел, как канонир собрал артиллерийские расчеты и стал им объяснять задачу. По изумленным лицам пушкарей было видно, что Мокей говорил им что-то необычное. Но вышколенная команда не стала спорить и кинулась к пушкам. Железными правилами приподняли лафеты так, что стволы пушек наклонились к воде. Загнали клинья, и теперь пушки с правого борта стояли в необычном строе, стволы их поникли. Деревянные правила приготовили для точной наводки, когда «Диссект» выйдет на боевую позицию.
Канонир задумался на какое-то время, подбирая картузы нужного объема, чувствовалось, что Мокей готовится к бою намного тщательней, чем обычно. Но вот уже порох ушел в стволы, прибойниками вогнали пыжи, ядра и опять пыжи. Пальники уже вонзили в палубу, фитили на них курились легким белым дымком. Потом в ход пошли протравники, и в запальные отверстия насыпали горсти мелкого пороха. Артиллерийская команда застыла в ожидании. Мокей не отрываясь смотрел в море.
Когда дистанция до места боя сократилась настолько, что можно было начинать стрельбу, Мокей кивнул Андреа. Капитан отдал команду парусной команде. Те уже давно были в напряженном ожидании. Моментально обрасопив реи, матросы развернули фрегат почти на месте. Теперь «Диссект» встал на позицию. Мокей, отдав команду поправить пушки деревянными правилами, застыл с поднятой рукой. Дождавшись одному ему понятного момента, он опустил руку, отдав команду: «Пли!»
Никто из команды фрегата, а за действиями пушкарей следили все не отрываясь, не ожидал того, что произошло. Пушки ударили залпом по воде. Ядра по пологой траектории отразились от поверхности спокойного моря и рикошетом отскочили, несясь почти на уровне моря к шебекам. Через секунду ядра ударили по бортам сарацин, разнося их в щепки. Но артиллеристы «Диссекта» не прекратили работы. Ловкими, отработанными долгими тренировками движениями сначала клоцами, [92] а затем банниками прочистили стволы и, поправив прицелы, зарядили пушки. Опять последовал рикошетный залп, и над сарацинской флотилией поднялась стена огня. Судя по всему, был поражен пороховой погреб одной из шебек.