Николая в очередной раз схватило странное желание, чтобы никакой войны вообще не было. Ведь у батюшки-то получалось столько лет подряд… Поднял глаза к небу, в котором жило вечное Неизбежное. Парадоксально, когда оно вдруг предоставляет тебе выбор…
Разговор продолжали в царском кабинете. Жестом усадив адмиралов в кресло, Николай прохаживался от стола к окну и обратно:
– Я хочу, чтобы вы исходили из сроков начала войны с Японией, приходящихся на конец этого года – самое начало следующего. Сосредоточьтесь всецело на делах военно-морских. Раньше японцы не начнут. Промедлят – нам на руку. Но последнее вряд ли.
А теперь главное. Войну надо выиграть за первый же год. Выиграть убедительно и однозначно. А еще лучше – меньше чем за год.
Перехватив выражение глаз адмиралов, царь добавил:
– Нужны соображения в таком вот направлении. Считайте это моей монаршей волей…
Теперь поднялись Макаров с Рожественским. Николай замер у своего письменного стола. Адмиралы походили, встретились глазами.
– Соображения-то, конечно, есть, Ваше Величество.
– По долгу службы… – замялся Рожественский.
– Зиновий Петрович как начальник Главного морского штаба… – протянул Макаров.
Сейчас в адмиралах промелькнуло что-то от тех двух молодых авантюрных офицеров, каковыми они были во время последней Русско-турецкой войны. Тогда тоже казалось, что стоящую на Черном море задачу не решить. Но видимая нерешаемость задачи лишь только раззадоривала искать оригинальные и непредсказуемые варианты. Николаю показалось, что первый изложенный сценарий войны с Японией отнюдь не единственное, над чем работали эти лучшие в своем времени умы российского флота. Царь не ошибся.
– Ваше Величество, в самом общем приближении это выглядит следующим образом… – начал излагать Макаров.
Через весьма продолжительное время его сменил Рожественский:
– Вместе с тем для обеспечения такого варианта были предприняты следующие конкретные шаги…
Вторая аудиенция была назначена царем через три дня. Здесь же, в Гатчине. При полном соблюдении секретности…
– Да, Степа. – Рожественский выпустил в потолок вагона струйку дыма. – Куропаткин недоволен будет. Авантюру мы предложили порядочную.
– Алексею Николаевичу и вправду деваться некуда. Сколько ни фантазируй, все мысли вдоль железки вытянуты будут. Он девятнадцать раз план отступления на Харбин переделывал. В корне ничего не поменять, хоть ты тресни.
– И я с ним согласен. – Рожественский затушил сигару в пепельнице. Помолчал. – А у нас если проработать все детали, да отшлифовать…
– Многоходовая комбинация. – В Макарове уже вовсю рассуждал стратег. – Очень многое нужно заставить сложиться на разных этапах. Правильно сложиться. Хотя, если вдуматься, риск не так уж и велик. Подстраховочные варианты есть. Почти на каждом этапе. Ты главное-то уловил, Зиновий?
– Руки у нас развязаны. Почитай, по большому счету, почти впервые за восемь лет опять солировать можем.
Макаров закивал, довольный:
– Ну и в конце концов, флот мы или кот пометил? Нам главное японцев на море разделать. Тогда и Куропаткину расстраиваться не придется. Ну а уж если что – ему и карты в руки… Оставшиеся.
Семен Семенович Цибулевич-Панченко с комфортом расположился в банкетном зале ресторана «Палкин», гостеприимно распахнувшего свои двери на углу Невского и Владимирского проспектов. В этот жаркий июльский день посетителей практически не было. Семен Семенович выбрал уютный столик, из-за которого была видна вся почти пустая ресторация. Несмотря на ранний для обеда час, заказанные Семеном Семеновичем блюда отличались размахом и разнообразием. Цибулевич-Панченко уже откушал бульона со слоеными пирожками. Перед ним красовался опустошенный бокал мадеры. Недоеденную тарелку с форелью под белым голландским соусом уважаемый посетитель отставил на середину стола. Теперь он неторопливо смаковал белое сухое вино. Принесли спаржу и артишоки в сухарях и в масле. Семен Семенович ожидал индейку.
Обед протекал в лучших столичных традициях, от которых Цибулевич-Панченко не успел отвыкнуть за время своего годичного путешествия по русскому Дальнему Востоку. Но некоторые обстоятельства досточтимого Семена Семеновича несколько смущали и даже озадачивали. Известный гурман, он не раз представлял свой первый после длительного отсутствия обед в одном из лучших заведений Петербурга. Представлял безупречное качество блюд и обслуживания. А самое главное, почти физически заранее ощущал то эстетическое удовольствие, которое он получит от такой трапезы. Теперь Семен Семенович слегка недоумевал. Нет-нет, разумеется, все было безупречно, вкусно и эстетично. Но ощущения, что так может быть только в Петербурге и нигде больше, Цибулевич-Панченко поймать так и не мог.
Принесли индейку. Она распространяла божественный запах, вся поблескивала, облитая собственным золотистым соком. Смазанные куриной печенкой, вокруг индейки красовались на хрустящих гренках жареные перепела. На столе появилась вазочка с зеленым салатом ромен. В блестящем ведерке со льдом возникла бутылка шампанского.
Семен Семенович глубоко вздохнул и продолжил трапезу. Любивший вкусно покушать, Цибулевич-Панченко наконец осознал, почему он не испытывает чувства ностальгии при визите без преувеличения в лучший столичный ресторан. Дело в том, что многие заведения Дальнего Востока, которые Семен Семенович имел, прямо скажем, удовольствие посещать, могли составить достойную конкуренцию петербургским. Заведения встречались, конечно, разные на пути следования Цибулевича-Панченко. Буфеты Транссибирской магистрали вызывали у Семена Семеновича изжогу. В Маньчжурии – Харбине, Мукдене, Ляояне – кормили значительно лучше. Во Владивостоке он был приятно удивлен изысканностью меню в тамошних ресторациях. Но окончательно сразил его Порт-Артур, непосредственно из которого Семен Семенович возвращался в Россию. Приехав в Артур этой весной, Цибулевич-Панченко был поражен европейским видом города на самой дальней окраине империи. Прошлый раз Семен Семенович бывал в Артуре в конце минувшего столетия, вскоре после того, как он был арендован Россией у Китая. Тогда в плане бытовых удобств это был весьма неопрятный китайский городишко. Теперь же на Ляодунском полуострове возник совершенно новый город. Во всех отношениях город европейский. С прямыми и широкими улицами. С жилыми домами, магазинами, гостиницами, ресторанами. Ассортимент предлагаемых в Артуре товаров и услуг ничуть не уступал петербургскому. Что-то стоило подороже. Так ведь что-то и подешевле! А воспоминания об обедах в лучшем порт-артурском ресторане «Саратов» вызывали до сих пор у Семена Семеновича благоутробное слюноотделение. Только вот сюрприза с приятным ностальгическим обедом в столице не получилось. Обед выходил просто приятным…
Фигуру высокого статного военного Цибулевич-Панченко заметил сразу, лишь тот вошел в «Палкин». И сразу же узнал, несмотря на достаточно поверхностное знакомство, состоявшееся пару дней назад в здании Главного штаба на Дворцовой площади. Вхож был Семен Семенович во многие заведения, прямо скажем, закрытые для лиц гражданских. А этого офицера ему представил… А кто ж представил? Вот те раз – и не вспомнить. Сам он Цибулевичу, что ли, навязался? Да нет, чепуха – там люди серьезные, с бумагами да предписаниями. Вот и офицер этот какие-то документы нес, схемы. Ладно, не важно. Они тогда так интересно и душевно побеседовали. Общих знакомых поминали. Раз Генштаб – значит, дело проверенное. Как же его?..