Получивший имя гоминид смотрел на него непонимающе. Тогда Семен повторил требование, сопровождая его жестами: указал на кусты, на кучку нарезанного мяса, обозначил руками женскую грудь (должны же быть у его подруги молочные железы?), изобразил процесс жевания и глотания. Теперь Эрек понял и, оскальзываясь на размокшей глине, кинулся к зарослям. Семен же мысленно застонал: «Господи, что я творю?! Зачем?! Уже стрелять почти нечем – где я добуду еще мяса?! Недаром же говорится, что доброта хуже воровства…» Но дело было сделано, и вскоре возле костра появилась юная леди.
Почему юная? А черт его знает – такое впечатление. Она оказалась чуть помельче своего приятеля – примерно на полголовы выше Семена, но значительно шире его в плечах. Волосяной покров у нее был таким же сплошным, как и у Эрека, но чуть отличался по масти – с рыжеватым оттенком. Волосатые груди производили внушительное впечатление, но нельзя было сказать, что они болтаются, как полупустые мешки. А лицо… В общем, лицо не напоминало ни Софи Лорен, ни Мерилин Монро.
– Как же мне тебя-то назвать? – озаботился Семен. Красотка издала невнятный мычащий звук – она явно робела. В мозгах Семена немедленно возникла ассоциация с героиней популярной когда-то песенки в исполнении знаменитой певицы.
– Я буду звать вас Мери, – заявил он. – А я просто Семхон по кличке Длинная Лапа. Не изволите ли мясца?
Она изволила. Эрек ей помог. Семен изображал радушного хозяина, и в итоге туша кабанчика уменьшилась на добрую треть. Впрочем, гости съели бы, наверное, гораздо больше, но трогать мясо самостоятельно они стеснялись, так что пришлось довольствоваться выданной порцией. Такая покладистость Семена немного порадовала, но, честно говоря, мяса все равно было жалко до слез. Создавалось впечатление, что эти существа на самом деле не такие уж и голодные, просто мясо для них лакомство, от которого невозможно оторваться. Надо было решать, что делать дальше.
Между тем новоназванная парочка, уразумев, что больше им ничего не дадут, перебралась на десяток метров в сторонку, поближе к кустам – уселась прямо на мокрую травку, принялась тихо ворковать и перебирать шерсть друг на друге. Семен же решил заняться восстановлением вигвама – вид руин производил на него гнетущее впечатление. Он возился не меньше получаса, прежде чем понял, что жилище надо не восстанавливать, а строить заново: снять покрышку, развязать и заново собрать слеги… Кое-где шкуру придется зашивать, но лучше это делать, когда она будет в натянутом состоянии. Он начал уже развязывать крепежные ремни, когда вспомнил, что оставил в лесу арбалет. Дождь в ближайшее время может начаться, а может и не начаться, но оставлять в лесу единственное настоящее оружие в высшей степени легкомысленно. Конечно, в первую очередь нужно за ним сходить, но… Но не сожрут ли в его отсутствие эти ребята остатки мяса? Вот будет обидно! Но и арбалет оставлять нельзя! Мокнуть ему совершенно ни к чему… Спрятать мясо? А куда его тут спрячешь?!
В конце концов он решил воззвать к разуму своих гостей, но… Но не смог сделать этого сразу – пришлось подождать, пока они закончат заниматься… Чем? Ну, назовем это соитием. Занимались они им вполне по-человечески – лежа лицом к лицу. Ждать, впрочем, пришлось недолго.
– Вот это – не трогать! – грозно сказал Семен, показывая на тушу. – Это – не трогать! Это – нельзя! А то самих на мясо пущу! Ясно?
Что уж им стало ясно, уловить было трудно, но заурчали в ответ они вполне согласно и даже слегка испуганно. Вероятно, на большее рассчитывать не стоило, и Семен, захватив посох, отправился в лес.
Он очень торопился и, разумеется, результат оказался обратным. Срезанный через заросли путь привел его в очень похожее место. Вроде бы все здесь так и было, только отсутствовало дерево, на сук которого он повесил арбалет. В общем, пришлось возвращаться и идти старой дорогой. Его беспокойство и раздражение почти исчезли, когда он, подходя к лагерю, увидел, что его вигвам стоит на месте, как и раньше. «Надо же, какие молодцы! – подумал он. – Может, они и покрышку успели зашить?» Разочарование было полным: ситуация оказалась повторением истории с дровами – чистой воды имитация. Причем имитация не результата, а процесса деятельности, без всякого понимания цели и смысла. «В общем, конструкцию придется разбирать, они только еще больше все перепутали и перемазали глиной. Зато мясо не тронули – и на том спасибо! А это что такое?!»
Было чему удивиться: возле кострища прямо на земле лежал приличный ворох стеблей водного растения, которым местами зарос берег. Толстые трубчатые стебли были не сорваны, а как бы выдернуты из узлов-сочленений и имели на концах мягкую «зону прироста». Судя по всему, эти окончания полагалось употреблять в пищу. Но самое смешное было даже не это: на остывших углях костра лежала рыба! Да-да, три колючих шипастых бычка вместе с головами и внутренностями!
«Это мне, что ли? – изумился Семен. – Однако… Да как же они бычков поймать исхитрились?! В такой-то воде?! Сейчас и удочку закидывать бесполезно! А почему на углях лежат? А-а, знаю! Это тоже имитация! Они, наверное, давно за мной следили, подсмотрели, как я пеку рыбу, и теперь воспроизвели ситуацию. Забавно… Надо, наверное, их поблагодарить. Или не надо? Между прочим, вопрос непростой. Он может повлиять на взаимоотношения в „группе“. Вот, к примеру, если наша Танечка наберет текст моей статьи, то я, конечно, скажу ей спасибо, но это будет игра в вежливость, поскольку мы оба прекрасно понимаем, что благодарить ее я не должен – она за это зарплату получает. А вот если то же самое проделает, допустим, жена, то благодарить надо обязательно, поскольку с ее стороны это будет любезность, услуга, оказывать которую она совершенно не обязана. Некоторые обезьяны живут группами, в которых ярко выражен элемент доминирования, то есть имеется самый главный самец. Большинство человеческих сообществ тоже имеют иерархическую структуру. Этим ребятам вряд ли знакомо чувство благодарности, зато они, наверное, четко представляют взаимоотношения с доминирующей особью, которой меня почему-то считают. Еда, несомненно, предназначена мне, но что она собой представляет: всю добычу полностью, которой я должен с ними поделиться, или просто мою долю, которую нужно съесть? Как поступить? Что опаснее: показаться „злым начальником“ или снизить в их глазах свой статус? Н-ну, с учетом того, что на дворе у нас каменный век… В общем, надо им выразить одобрение, но не благодарить. Рыбу съесть самому, а травой поделиться. Где, кстати, они?»
Эрека и Мери Семен обнаружил все там же – на травке возле кустов. Ничего выразить он им не смог, поскольку они опять были заняты. На сей раз в позе, которую называют «по-собачьи».
«Верный подход, – одобрил Семен. – В этом деле позиций должно быть много и разных».
Погода никак не налаживалась, но и без нее все шло к тому, что Семен застрял, причем капитально. Он обследовал русло километров на пять вверх по течению: воды, конечно, значительно больше нормы, но окружающий рельеф оставляет мало надежды, что удастся двигаться вверх, даже когда она спадет: «Похоже, в малую воду тут будут сплошные перекаты или пороги, разделенные небольшими спокойными участками. Будь лодка надувной, можно было бы попытаться если и не пройти руслом, то обнести трудное место по суше. Но, во-первых, совсем не факт, что там, вдали, будет лучше. Почти равнинная река в верховьях превращается в горную – что в этом особенного? В общем, похоже, приплыл…»