– А почему вы решили, что они стали для вас хуже? – вскинул бесцветную бровь Пум-Вамин. – По-моему, совсем наоборот. В частности, я утратил право вступать с вами в контакт по собственной инициативе – только по вашей.
– Разжаловали или совсем уволили? – с издевкой поинтересовался Семен.
– Мои права и обязанности изменились, – торжественно заявил инопланетянин. – А деятельность нашей миссии в этом мире прекращена.
– Какое счастье! – скривился в ухмылке вождь и учитель первобытных народов.
– Это кому как, – пожал плечами представитель сверхцивилизации. – Люди старались, работали… Впрочем, давайте все по порядку. Трусы понадобились для того, чтобы получить от вас вызов, приглашение, так сказать, к контакту. Расчет, как видите, оказался правильным. Дело в том, что благодаря вашей деятельности реализация типового Плана исторического развития признана здесь невозможной. Вмешательство прекращено, объекту придан статус экспериментального.
– Это после всего, что вы здесь натворили?!
– Ничего такого, чего без нас не могло бы случиться, – заверил Пум-Вамин. – А вот вы все испортили.
– Значит, жил не напрасно! – изобразил глубокое удовлетворение Семен.
– Так вот: ваши деяния изменили исходные данные для исторических экстраполяций. Прогнозы будущего стали чрезвычайно интересными – с научной точки зрения.
– И что? – ухмыльнулся Семен. – Теперь вы оставите этот мир в покое и будете просто наблюдать?
– Именно так! – кивнул Пум-Вамин. – Но беда в том, что мы очень долго с вами боролись, пытались нейтрализовать ваше влияние на ход местной истории. Для этого приходилось стимулировать или притормаживать некоторые процессы. Ну, например, формирование и распространение общин пожоговых земледельцев до сегодняшних масштабов должно было растянуться на многие поколения, а произошло за одно-два. Аналогичная картина и с предками настоящих скотоводов.
– Не вешайте мне лапшу на уши! – потребовал бывший завлаб. – Без прямого вмешательства такое невозможно! Скажите еще, что демографический взрыв неолита – ваших рук дело!
– Не скажу, – чуть снисходительно улыбнулся Пум-Вамин. – Давать вам такую информацию я не уполномочен. Однако поверьте мне: все очень даже возможно. Образно выражаясь, существуют ниточки природных закономерностей и связей, дергая за которые можно добиться очень многого.
– В том числе законы саморегуляции популяций живых существ, – догадался Семен. – Не так ли?
– Надо же, как интересно! – изобразил удивление Пум-Вамин. – Раньше об этом вы ничего не знали. Надеюсь, вы не относите последний эпизод целиком на наш счет?
– Еще как отношу! – вскинулся Семен. – Кровь этих несчастных на ваших руках! Воздействуют они…
– Ничего не поделаешь, – пожал плечами инопланетянин. – В подобных ситуациях на вашей родине говорят, что при рубке леса летят щепки.
– Короче! – начал злиться вождь и учитель народов. – Чего надо? Некогда мне тут с вами!
– Не переживайте, – успокоил его собеседник. – Мы в другом времени, так что вы никуда не опоздаете. Но, если настаиваете, перейдем к делу. Как я уже говорил вам когда-то, некоторые наши ученые считают, что построение нетехнической цивилизации в принципе возможно. В принципе – потому что пройти по этому пути еще никому не удавалось. Благодаря вам у этого мира появился шанс, и наше высшее руководство решило отказаться от попыток реализовать здесь типовой План исторического развития. Однако вам много лет противодействовали, и для чистоты эксперимента ущерб должен быть компенсирован.
– Да! – сжал кулаки великий преобразователь. – Я требую компенсации! И этой – как ее? – сатисфакции!
– Какой же? – чуть растерянно поинтересовался инопланетянин. – Много женщин и машин?
– Желаю, чтобы вы явились передо мной во плоти! – сладострастно изрек Семен. – Живьем чтобы!
– А-а, убивать будете! – с явным облегчением рассмеялся Пум-Вамин. – Вы тут вошли во вкус этого занятия – я давно заметил! Что ж, если это необходимо для вашего психического здоровья, то такой кровавый спектакль разыграть можно. Только наше руководство приняло иное решение.
– А шло бы ваше руководство, – мечтательно проговорил Семен, – к тибидахнутому тараху. А решение свое пусть засунет…
– Можно, я закончу? – вежливо, но твердо перебил Пум-Вамин.
– Валяйте! – милостиво разрешил великий воин. – Заканчивайте и отправляйтесь, для разнообразия, к тарахнутому тибидаху!
– Всенепременно! – пообещал инопланетянин. – Как только – так сразу. Для нейтрализации последствий нашего вмешательства решено продлить и усилить ваше влияние здесь.
– Я тронут, – демонстративно всхлипнул Семен. – Спасибо, други, – тапом вам в капу!
– Не кривляйтесь, Семен Николаевич, – очень серьезно попросил Пум-Вамин. – Теперь вы отвечаете за этот мир. Шансов, что человек его все-таки не разграбит, исчезающее мало.
– Из-за вас!
– Нет, – вздохнул инопланетянин. – Не надо обольщаться – главным образом из-за особенностей человеческой природы, из-за ее, так сказать, двойственности. Один из ваших ученых очень точно назвал людей непослушными детьми биосферы. А мы… Вам знакома поговорка, что на детях великих природа отдыхает? Так вот: на вашем сыне она отдыхать не будет.
– Сволочи! – простонал Семен. – Что вы с ним сделали?!
– Почти ничего, – заверил Пум-Вамин. – У него многое уже было. Нам осталось это закрепить и усилить. Ну, и добавить немного знаний – вы ведь сильно отстали здесь от достижений науки своего мира. Мужчины обычно хотят видеть в сыновьях улучшенное повторение самих себя, правда? Так вот: вы увидите.
– Я бы хотел увидеть другое… – Семен отвернулся к окну и представил, как крошит в капусту всех знакомых и незнакомых инопланетян. Когда же он вновь повернулся к собеседнику, то обнаружил, что оный отсутствует – напрочь.
Минут пять Семен лежал и скрипел зубами от беспомощности, досады, душевной боли, от необходимости принять какое-то (какое?!) решение. А потом за стенами вновь прозвучал рев мамонта, и Семен облегченно вздохнул, словно узнал об отсрочке приговора. Он встал, надел свою поношенную шерстяную рубаху, натянул мокасины и вышел на улицу.
Варя стояла возле поваленного забора, не решаясь переступить границу, которая всегда была для нее запретной. Появление своего друга-хозяина она приветствовала радостным сопением, урчанием и маханием коротким лохматым хвостом.
– Ну, дождалась? – рассмеялся Семен, отстраняясь от шершавого раздвоенного кончика хобота, которым мамонтиха норовила ощупать его лицо. – Давай, я разомнусь, а то залежался что-то!
Варя подняла голову, Семен подпрыгнул и повис на ее бивне, как на турнике. Он несколько раз качнулся вперед-назад, разжал руки и по-обезьяньи перепрыгнул на другой бивень. «Есть еще порох в пороховницах! – мысленно усмехнулся бывший ученый и сделал выход силой. – А я дурак!»