Превратившись во что-то иное, наша вещь исчезает, ее «линия жизни-времени» прерывается, ее время останавливается.. Но, зато, как раз тут только и начинается линия времени иного! И если выпадет удача, из этого иного вновь возникнет, возродится к жизни и времени нечто прежнее, весьма и весьма напоминающее ту вещь, что была в самом начале. Значит, вещь, исчезнув, все же каким-то образом сохранялась в обличье иного? Иное несло в себе память о былом. Иное это то, что было вещью. Вещь, сохранившаяся в ином — это прошлое иного. И, в то же время, будущее новой вещи.
Существует ли такое возрождение, этакая «реинкарнация» в природе? Стоит все же бросить незамутненный предрассудками взгляд вокруг себя, чтобы увидеть, что ничего, буквально ничего нет в мире такого, что существовало бы в единственном экземпляре. Листья на дереве, деревья в лесу, львы в саванне, люди в городе, частицы в пространстве, события во времени… Конечно, есть и различия, но все же, все же… Неумолимый факт существования количества в природе вещей есть прямое вещественное доказательство своеобразного и постоянно идущего процесса возрождения, вечности в природе всего однажды существовавшего. Еще одно подтверждение — невероятная, повсеместная распространенность циклов в природе, от круговорота воды и энергии до волновых циклов квантовой материи. Само сознание человека есть, между прочим, цикл восприятия, воспоминания о самом себе. Знаменитая восточная змея, кусающая себя за хвост.
Нам представляется, что мы сохраняем свое «Я», проносим свою столь драгоценную личность через изменчивую жизнь. Однако человек есть сплошное кипение жуткой смеси квантовых частиц, меняющих свой облик и консистенцию каждую миллиардную долю секунды, мечущихся по пространству со скоростью, близкой к световой. Мы — просто волны в океане бушующей квантовой материи, и все что мы есть — всегда лишь память о том, кем мы были секунду, миллисекунду, фемтосекунду назад. Все меняется, но все и сохраняется. Нет ничего более постоянного, чем сама изменчивость. Нет ничего более вечного чем само время. Все может быть, но может и не быть.
Сказанного уже более чем достаточно, чтобы констатировать непреложный факт, давно известный философам-диалектикам: между всеми вещами во Вселенной существует природное универсальное сходство структур. Вселенная самоподобна: все рождается и исчезает, сохраняется, изменяясь, существует в единстве и во множестве, циклично и неповторимо, непрерывно и дискретно. Еще Гегель показал, что диалектические противоположности, стороны, присущие каждой вещи, без какого-либо исключения развиваются друг из друга, подобно ветвям дерева. Вещь или событие имеет начало и конец. Переход одного в другое порождает время и память о нем. Покой, прекращение времени — «запоминание». А «извлечение из памяти» означает старт на новом «месте». И так далее, и тому подобное. Ячейки же памяти-покоя, эти «ячейки небытия» или «антивремени», идущего от конца к началу, как понимал еще старик Гегель, составляют абстрактное «пространство», в котором находятся наши вещи.
Скажем, деньги. В процессе товарного обмена, движения товаров, их превращения в деньги и обратно последние составляют «небытие» товаров, их «пространство». Причем математика этого пространства даже в деталях совпадает с математикой физического квантового пространства-времени, где «памятью» событий протекающих во времени, служат внешне «пустые» промежутки, «физический вакуум». Благодаря фундаментальной конечности скорости света, все, что мы видим вокруг себя — это прошлое, память о предметах. Вся Вселенная, включая даже наши собственные руки и ноги, находится, по сути, не в настоящем, а целиком и полностью в прошлом. Ведь все, что мы воспринимаем, есть лишь память пространства. Мы все видим таким, каким оно было какое-то время назад. Например, свет от Альфы Центавра летит к нам четыре с лишним года…
А вот и главное следствие всеобщего самоподобия Вселенной: любой объект или процесс может быть представлен на сцене мирового «театра» любым другим «актером», любой другой вещью. Ведь они, так или иначе, похожи друг на друга. Точно так же, как любая маленькая веточка может представить собой дерево (то есть, стать его представителем, символом, знаком), так и любой, наперед выбранный объект, песчинка или световой лучик, может «изобразить» собой что угодно. Да хоть саму Вселенную, любую ее часть! Для человека в этом смысле наиболее удобны знаки письма и звуки языка. В иных случаях это и образы искусства, метафоры литературы или же рифмы поэзии. И хотя подобие символов и объектов природы не всегда легко увидеть, именно самоподобие выступает главной и основной причиной познаваемости Вселенной, столь интриговавшей Эйнштейна.
Так что же это получается? Чем изучать всю Вселенную, как это делает наука, вполне можно ограничиться внимательным изучением чего-то одного? Скажем, созерцанием собственного пупка, как Будда? Принципиально говоря, да — такое возможно. Но — внимание! — неэффективно. А именно эффективность — важнейшая штука для выживания. Вещи в природе не только подобны друг другу, но и различны. А, значит, различны и усилия, необходимые для познания той или иной части строения или функционирования различных вещей. То, что относительно легко познается даже в удаленных звездах, отнюдь не всегда столь же просто в случае с пупком. И наоборот. Поэтому стратегия выживания вынуждает познавать прежде всего то, что в данный момент проще всего или нужнее всего. А познав, пытаться обобщить, распространить полученные знания на возможно более широкую почву. И вот тут-то в дело вступает язык!
Мы наделены чудесным даром. Мы умеем говорить!
Перед величием феномена человеческого языка стоит остановиться и замереть в восхищении. Чего стоит одна грамматика, эти правила действий для вещей-существительных и процессов-глаголов! Они с успехом работают, с какими бы вещами или процессами мы не имели бы дела. Короче говоря, грамматике подчиняются все вещи и процессы. А ведь грамматика языка, строго говоря, простирается куда дальше глаголов и существительных, затрагивая и словообразование, и преобразование одних частей речи в другие. Вещи — они ведь те же процессы, только относительно более медленные. Самоподобие Вселенной в языке? Конечно.
Язык творческого мышления? Нет ничего проще. Стоит обратить внимание на самого неустанного Творца в природе. Это, без всякого сомнения, сама Природа, Вселенная. Именно она безостановочно творит все новые и новые формы и сущности — да еще с какой изобретательностью. И какие формы, какие сущности! Несравненные по красоте и сложности люди и животные, горы и океаны, планеты и звезды, спирали галактик и мерцающие туманности… То что творит человек — лишь малая часть творений Вселенной, созданных природными силами человеческого разума.
Как был создан такой язык, Диал? Просто обратили внимание на главную материю языка, звук — и разобрались в деталях. Поняли, как составляющие слов, фонемы, диалектически возникают из интонаций и ритма, мелодики речи. Как потом фонемы складываются в слоги, а слоги — в слова и предложения. Построили фрактальное «дерево звука», короче говоря. Здесь, помимо диалектики, громадную роль сыграла современная математическая теория симметрий на базе так называемой «теории групп».