А ладони Угрима уже вытянули красный, синий и зеленый потоки, идущие от колдовских самоцветов в руках Тимофея, обратили их в тугие извивающиеся жгуты и сплели единую косицу. Взмах…
Скрученный трехцветный хлыст, выросший из дланей Угрима, резко распрямился. Выстрелил, словно хвост степного полоза. Ударил извилистой волной, непредсказуемо меняя направление.
Князь, конечно, целил в ханьского колдуна, но попутно перерубал всех, кто оказывался на пути колдовской плети. Плеть не щадила никого. И Тимофей не переставал удивляться, как его взгляд поспевает за событиями.
Вот, исходя дымом, развалился надвое один желтолицый воин. Вот распался на две половины второй бесермен, попытавшийся прикрыть своего господина.
А вот кончик плетеной косицы чиркнул дымной чертой по груди Феодорлиха и глубоко — до позвоночника — рассек тело императора. А после — снес полчерепа Огадаю.
Бесермены, державшие пленников, отшатнулись назад. Дернулись веревки, привязанные к железным ошейникам и намотанные на запястья стражей. Слетела с плеч императорская голова. Кувыркнулись, разбрызгивая мозги, остатки ханского черепа.
Однако до вражеского колдуна трехцветная коса достать не смогла. Желтолицый чародей успел прикрыться. Ханец поставил защиту в нужный момент. Как раз там, где следовало. И именно ту защиту, какую следовало.
В воздухе возник мерцающий жезл, соединенный паутиной пульсирующих нитей с Кощеевыми Костьми за спиной бесермена и украшенный спиралями все тех же цветов: красного, синего, зеленого. Косо висящий жезл прикрыл голову чародея, к которой устремился конец магического хлыста.
Чмок! С влажным смачным звуком, но под россыпь искр и в струях дыма хвост трехцветной плети обмотался вокруг жезла.
Перерубить его он не смог.
Одинаковые цвета вошли друг в друга. Хлыст слился с жезлом.
Князь и ханец замерли. Оба то ли старались разорвать возникшую связь, то ли, наоборот, используя ее, пытались одолеть противника. Увы, в этом противостоянии никто не смог взять вверх. Вероятно, силы были равны. Три Кости против трех Костей. Ханьская магия против волшбы Угрима…
Но дело сейчас решали не только Кости и не одна лишь магия.
Первые бесерменские воины без лишнего шума и криков атаковали князя. Однако с Тропы им навстречу уже высыпали татарские стрелки и имперские рыцари. Кочевники и имперцы с яростными воплями бросились на врага.
Ага, вовсе не случайно, выходит, в числе первых жертв князя оказались Огадай и Феодорлих. И совсем, получается, неспроста князь умертвил ставших ненужными союзников сразу, пока ни татары, ни латиняне не могли этого видеть.
Зато теперь они видели императора и хана мертвыми. И кому теперь в голову придет мысль о том, что Феодорлиха и Огадая убили не ханьцы?
* * *
Магические удары обрушивались один за другим, почти без перерыва. Чжао-цзы бил и защищался, защищался и бил. От схлестывающихся чар стонал воздух и гудели стены древней залы. Людей, случайно попадавших под боевые заклятия, разносило в клочья.
Но главная цель — колдун и предводитель варваров — пока был недосягаем. И Чжао-цзы снова бил, бил, бил. И защищался, защищался, защищался…
В скоротечной изматывающей схватке трудно было выкроить время и силы для чего-то другого. А нужно было… очень нужно.
Западные варвары сыпались с Тропы Диюйя, как бобы из стручка. Варвары что-то вопили и размахивали оружием. В воздухе свистели стрелы.
Единственный лучник Чжао-цзы уже лежал под лестницей, пронзенный сразу двумя или тремя стрелами.
Не сумели увернуться от вражеских стрел еще три «демона».
— Байши, Чуньси, останетесь при мне, — распорядился Чжао-цзы. — Прикроете с флангов.
«Демон» с крюками-гоу и «демоница» с молотом-чуем замерли в боевых стойках по обе стороны от него. Остальных линь гуй Чжао-цзы бросил в бой. Всех.
Мелькнули в воздухе дротики и отравленные метательные шипы. Упало несколько варваров. Но чужая Тропа выносила все новых и новых воинов. Живые занимали место павших.
Завязалась рукопашная. Огибая своего колдуна с двух сторон, варвары напирали на «демонов» Чжао-цзы. Линь гуй дрались яростно. Каждый отбивался уже от трех-четырех противников сразу. Но появлялся пятый, шестой… И, как оказалось, варварские воины тоже хорошо знали свое дело.
«Демонов» было слишком мало. Врагов — слишком много.
Нужно было хоть как-то уравнять шансы. Нужно было любой ценой отрезать путь вражеской подмоге. Иначе исход боя решат не мастерство магов и даже не воинское искусство, а количество мечей.
Но для того чтобы взломать чужую Тропу, потребуется много времени и немалые силы, которые сейчас нужны для другого.
Легче было не трогать сам темный путь Диюйя, а просто закрыть выход. В тронной зале Яньвана, насквозь пропитанной магией, это было возможно. Уж на это-то у Чжао-цзы найдутся и время, и силы.
* * *
Ханец резко вскинул руки.
Крысий потрох! Тимофей напрягся всем телом в ожидании удара.
Угрим быстрым движением ладоней поставил колдовской щит. Прикрыл магической защитой и себя, и Тимофея, оберегавшего Кощеевы Кости.
Однако эта вражеская волшба была направлена не на них. Противник целил за их спины. Тимофей оглянулся.
Яркая вспышка полыхнула перед Темной Тропой. Толстый пласт камня, смешанного с землей, поднялся из пола и закрыл навий путь. Запечатал, словно пробка. Отрезал воинов, уже успевших выйти вслед за князем, от остального отряда.
Замуровал оставшихся в искрящемся мраке.
Из-за стены, завалившей выход с Темной Тропы, послышались приглушенные крики. Сквозь щели между камнями начала сочиться кровь.
Тимофей содрогнулся. Он боялся даже представить себе, что происходит с людьми, которых навий путь несет сейчас на эту непреодолимую преграду.
Остановить движение Темной Тропы или направить его обратно сейчас было некому: Угрим находился по эту сторону завала, и князь к тому же был поглощен поединком. Так что Тропа влекла всех, кто вступил на нее, только вперед — прямо в стену, поднятую ханьской магией. А сила у колдовской Тропы немалая. И она все влекла, влекла…
Бррр! Быть вот так раздавленным заживо, в темноте и мертвой тишине — жуткая смерть.
Со стороны ханьца это был неожиданный ход. Но, по-видимому, в тронной зале Кощея опытный маг способен вытворять и не такое.
Угрим все же попытался разрушить каменный торос, вздыбившийся за его спиной. Но для этого князю пришлось отвернуться от противника. Угрим чуть не пропустил удар ханьского чародея и вынужден был на полуслове оборвать незаконченную волшбу.
Больше никаких попыток очистить дорогу для застрявших в навьем мраке воинов князь не предпринимал.