— Ну, хвастайся! — подбодрил, обняв подругу, председатель. — Наверняка есть чем?
— Как не быть? — согласилась магичка. — Кое-что имеем. Серхо, — обратилась она к юноше в комбинезоне, — покажи нам, пожалуйста, свое новое изобретение.
— Есть! — по-военному козырнул паренек, выдавая свое земное происхождение.
— Сержант… Коноплев, кажется? — прищурился, узнавая, Александр.
— Так точно, товарищ майор, председатель Совета! — браво отрапортовал молодой человек, вытягиваясь в струнку.
— Вольно, вольно, Сережа, — махнул рукой Макеев. — Показывай лучше, что там придумал.
Парень подвел их к демонстрационному стенду, на котором был закреплен лист брони. Взял в руки кисточку, обмакнул в стоящую здесь же чернильницу и вывел на металлической поверхности несколько загогулин-рун.
— И что? — выжидающе уставился на него градоначальник.
— Устойчивость брони к магическому воздействию усиливается после нанесения этих рун в четыре раза, — скромно ответил юноша.
— В четы-ыре-е?! — не поверил своим ушам Александр. — Прежние-то всего в два раза повышали устойчивость брони к… нетехническим воздействиям?
— Так точно! — звонко рявкнул расплывшийся в улыбке Коноплев.
— А полевые испытания проводились? — все еще не верил главнокомандующий.
Сергей молча протянул ему лабораторный журнал. Пробежав глазами по исписанным корявым почерком страницам, Макеев тоже заулыбался.
— Так это же значит, друзья мои, что вопрос с противостоянием боевой техники боевой магии решен, а?! Наши «старички» и «старушки» еще послужат! Ой, как послужат! Бровченко знает?
— Он присутствовал на лабораторных испытаниях, — подтвердил Артем.
— А Вилкас?
— Ему еще не сообщали.
— Вот сюрприз старому чертяке будет! — потер руки майор. И враз насупился: — Жаль, что до начала рейда со своим открытием не успели. Вот бы нашим ребятам такую помощь…
Все присутствующие тоже замолчали, вспомнив о друзьях, ушедших в поход.
— Таким образом, — продолжал изобретатель, — можно значительно усилить антимагическую прочность не только брони, но и других металлических изделий. Прошу к следующему стенду.
— А в чем закавыка? — справился Александр, поглаживая пальцем причудливые завитушки. — Тут в чернилах дело, в самих знаках или как?
— Все вместе, — пояснил сержант. — Еще заклинания соответствующие нужны…
— Сам придумал заклинания-то? — восхитился Макеев.
— Да нет, — стушевался молодой маг. — В старинных здешних книгах нашел.
— Не скромничай, — погрозил пальцем Аор. — Руны — твое собственное изобретение.
— Да, — спохватился Макеев, — а что с этими… колодцами?
Увидев, как осветилось надеждой лицо сардара, маг развел руками:
— Жалкие крохи. Всего лишь упоминание о местах нахождения еще трех колодцев. Один из них находится в Эуденоскаррианде, и крышка его, что удивительно, если вспомнить о цвете статуй в зале, изготовлена из цельного куска сапфира толщиной в ладонь. Еще один расположен в горах Шривиджайи и покрыт рубиновой крышкой той же толщины. И, наконец, сарнагарасахальский, ближайший к нам колодец, покрытие которого изготовлено из алмазной плиты…
— Ничего себе крышечки! — присвистнул Макеев, — Но как их уберечь от порчи?
— А вот об этом книги молчат, — скорбно произнес глава магической школы. — Эх, нам бы привлечь кого из теоретиков. Магов пятнадцатой или даже двадцатой ступени! Да где ж их взять тут после всех этих войн?! Нам бы с дальними странами связаться. Вдруг да поможет кто из эуденоскарриандцев или шривиджайцев… Костюка бы для поисков людей привлечь…
Макеев промолчал.
От его посланца уже давно не поступало весточек.
Горы Летящего Льва. Мартийское плоскогорье. Охотничье стойбище
Когда человек появился, Кири к стыду своему его не сразу заметила. Она была занята важным делом — готовила стрелы.
Выстроганные из сосны древки лежали по левую руку от девушки. Они были длинны, прочны и ровны. По правую руку от Кири лежал аккуратно перевязанный жильной ниткой пучок маховых перьев черного орлана. Как знает всякий охотник гор Летящего Льва, стрелы с оперением из перьев этой гордой и свирепой птицы, летят дальше и точнее всех.
Погруженная в свое нехитрое, но тонкое ремесло, охотница прилаживала приготовленные отрезки перьев к кедровой заготовке и обматывала их конским волосом, смазанным вываренным из хрящей клеем.
Теперь оставалось дождаться, пока стрелы высохнут, и тогда придет очередь наконечников из расколотой вдоль бедренной кости бурого зайца. Она при расщеплении давала длинные, тонкие и острые иглы, которых почти не надо было точить. Можно было сразу вставлять в прожженное в середине навершия стрелы углубление и заливать растопленной смолой из корней синего можжевельника — застыв, она становилась почти каменной.
Понятно, с одной стороны, она допустила оплошность, ибо точно так же можно было пропустить скрадывающую человека снежную кошку или очень редко, но все же забредающую сюда хищную обезьяну — горного людоеда.
Но с другой стороны, изготовление стрел дело, как понимает всякий, не простое и требующее внимания. Нужно по три-четыре раза вымерять древко, уравновесить его вначале так, потом с наконечником, подобрать оперение стрелы, причем перья нужно обязательно выбрать из одного крыла, левого или правого, а то стрела полетит неизвестно куда, выписывая кренделя в воздухе.
Поэтому-то она и не сразу заметила, как у вековых кедров на круче появился беловолосый человек в выгоревших штанах и куртке когда-то светло-рыжего цвета.
На голове его была странная шапочка, на поясе — короткий кинжал. Меча или лука при нем не имелось, хотя за спиной блестел металл — вроде что-то похожее на дудку.
Охотница напряглась, но не сильно встревожилась. Здесь, в сердце Мартийского плоскогорья, не стоило опасаться лихого человека. Те обычно предпочитали людные долины и караванные пути.
А охотничьи тропы Кири были расположены в стороне от всего, что могло бы заинтересовать грабителей или охотников за рабами. И поэтому появление кого бы то ни было, тем более столь странного молодца удивило, но не очень испугало юную охотницу.
Если же это все-таки недруг, лучше пускай он до поры до времени держит ее за глупую девчонку.
Как ни в чем не бывало, взяла одну из двух готовых уже стрел, проверила, схватились ли смола и клей оперения. Затем вложила на тетиву свежеизготовленную стрелу, чуть потянула плетеную жилу, примеряясь. Запоздало пожалела о полудюжине стальных наконечников, выменянных в прошлом году на шкуру молодой рыси. Завернутые в просаленный холст, они лежали на дне ее мешка.
Конечно, и костяной наконечник убивает не хуже. Но кто знает, вдруг у чужака под одеждой хоть плохонькая кольчужка, а есть?