— Зря не взяли еще немного у старика, — посетовал он, не набрав и щепотки табаку. — Остались без курева теперь. А ведь он бы поделился наверняка.
— В бездну твой табак. Меня гораздо больше волнует другое, — сказал Вольфганг, поглаживая выбранную им серую лошадь по шее. — Сколько у нас осталось воды?
— Сколько бы ни осталось, вся наша, — ответил гном. — Тут же не пустыня.
— Почти пустыня. До Карраз-Гула рукой подать.
— Половина фляги, — подал голос орк. — Даже меньше.
— И у меня, — кивнул Вольфганг. — Меньше. Если б подумали раньше, набрали бы воды в лесном замке. Но не возвращаться же туда. Поедем по Тракту, ищите колодцы, высматривайте их рядом с фермами или деревнями.
— Ясно. — Рваная Морда вывел из стойла когда-то красивого, но сейчас заморенного гнедого скакуна. — Не волнуйся, отыщем.
— Эй! Глянь, как наш зеленокожий смотрит на эту кобылу, — ощерился Скалогрыз. — Он же ее сожрет при первом удобном случае.
— Сожру, — не стал возражать Гром-Шог. — Лучше ее, чем тебя.
Гном не нашел, что и ответить.
— На ней мяса больше, — развивал мысль орк. — И оно вкуснее.
Скалогрыз выронил трубку.
Они оседлали лошадей, вывели их наружу, позволили пощипать траву во дворе. Утренний мир вокруг был полон яркой зелени и чистого, ослепительно-синего неба. Легкий ветер шуршал листвой, нес с полей запах клевера и полыни, в лесу за трактом звонко щебетали птицы. Стоя здесь, посреди совершенного спокойствия, Вольфганг осознал, что тьме все-таки не удалось победить. Да, она нанесла страшный удар, унесший огромное множество жизней, она разрушила цивилизации, погребла под их обломками немало прекрасного. Однако истинную красоту, ту, из которой и произрастает любая культура, уничтожить не удалось. По-прежнему цветет на полях клевер, а в тенистых рощах поют соловьи — значит, однажды Орден Паладинов вновь возродится на этой земле. Пусть он будет называться иначе, пусть вступающие в него будут давать иные клятвы, по-другому строить свои цитадели и носить на доспехах неизвестные пока символы. Цели их будут все те же: защищать слабых, помогать страждущим, спасать отчаявшихся. Ничто не исчезает бесследно.
— Едем?! — хриплый рык орка вырвал рыцаря из задумчивости.
— Конечно! — Вольфганг легко запрыгнул в седло, помог забраться кряхтящему Скалогрызу. На третью здоровую лошадь, старую каурую кобылу, они навьючили свои нехитрые пожитки. Вести ее в поводу вызвался Рваная Морда. Гром-Шога лошади восприняли на удивление спокойно, да и сам зеленокожий без труда с ними управлялся, быстро разобравшись, как пользоваться поводьями и стременами. В Заставных Башнях послушникам говорили, что кони не выносят одного только запаха орков, сразу пугаются, встают на дыбы. Видимо, это было не совсем так.
— Да ты прямо кавалерист, взрывать-копать! — пробубнил гном с отчетливой завистью в голосе. — Смотри, не откуси ей голову на ходу.
Гром-Шог ничего не ответил, только широко усмехнулся, оскалив многочисленные острые клыки. Вольфганг нахмурился: ему показалось, или вчера у зеленокожего пасть действительно выглядела не так устрашающе? Вроде бы и у Роргара торчащие над губой зубы тоже немного вытянулись. Не может быть. Кажется. Чудится. Он слишком долго не спал, вот подсознание и играет с ним, выдавая за реальность всякую чепуху.
Поморщившись, рыцарь тронул лошадь с места. Подкованные копыта мягко застучали по пыльной дороге. От этого простого звука на душе стало еще легче: Вольфганг даже улыбнулся. Не так уж беспросветен был его путь. Рихард оставался жив, на поясе висели меч и скипетр, в сумке покоилось несколько свертков с целебными порошками. Солнце вальяжно направлялось к зениту, взбираясь все выше по восточной стороне небосклона. Рядом ехали двое существ, которых он уже готов был назвать друзьями — во всяком случае, не оставалось сомнений, что в случае опасности спину они ему прикроют.
— Вечером будет дождь, — нарушил молчание орк, ритмично покачиваясь в такт шагам лошади. — Сильный. Ливень. Буря.
— Откуда знаешь? — спросил ехидно Роргар. — Зверушка поделилась секретом?
— Знаю. — Гром-Шог ткнул когтистым пальцем куда-то в сторону Карраз-Гула. — Хмурые облака на краю неба.
Прищурившись, рыцарь и гном некоторое время вглядывались в горизонт.
— Ни винта не вижу, — признался Скалогрыз. — Тебе показалось, Рваная Морда.
— Будет буря, — повторил орк. — Точно.
— Я тоже ничего не разглядел, — сказал Вольфганг. — Но верю тебе. Будем надеяться, что успеем добраться до крепости алхимиков к тому времени, как начнется. Там выспимся.
— С небом все в полном порядке, — встрял Роргар. — Я, может, и глух, но со зрением у меня пока нет проблем.
Вольфганг ухмыльнулся. Зеленокожий житель степей и пустошей наверняка не ошибался. Но даже угроза приближающейся бури не могла испортить хорошее настроение, завладевшее рыцарем, не могла затушить отчаянную, и оттого еще более яркую надежду на счастливое окончание всех злоключений. Впрочем, как вскоре выяснилось, задача эта вовсе не была невыполнимой.
В деревню они въехали меньше чем через час. Ничего удивительного: конюшни не ставят на дорогах просто так — рядом обязательно должно находиться селение. Называлось оно без изысков: Три Сосны. Там, где тракт, пройдя сквозь широко распахнутые дубовые ворота, превращался в главную улицу деревни, действительно возвышались три огромных, древних лесных великанши. Палая хвоя вокруг них образовывала толстый, плотный ковер, полностью гасивший стук копыт.
Здесь вообще не было звуков. Птичье щебетание осталось где-то позади, ветер стих, и обычные лесные шорохи растворились в густой, вязкой тишине, от которой глубоко в груди возникало ледяное предчувствие ужаса.
Дома, неровными рядами тянувшиеся по обе стороны дороги, не выглядели жертвами катастрофы. Вольфгангу уже приходилось проходить через села, пожранные повальным безумием. Он хорошо помнил обугленные остовы строений, среди которых обвиняюще застыли закопченные печи, помнил разлагающиеся трупы на ступеньках, останки людей, убитых соседями или своими же родными, помнил стаи воронья, кружащие над замшелыми крышами. Здесь ничего этого не было. Ни тел, ни выбитых окон, ни следов пожара. Деревня выглядела мирно и спокойно. Приветливо распахнутые ставни, аккуратно закрытые двери, ухоженные палисадники. Но ни души вокруг.
— Жутковато тут, — сказал Скалогрыз. — Давайте проедем побыстрее, а?
— Проедем, — согласился Вольфганг. — Только водой запасемся.
Впереди, всего в нескольких десятках шагов, в густой тени деревьев прятался колодец. Широкий бревенчатый сруб, наполовину ушедший в землю и поросший мхом, покрывала двускатная крыша на четырех столбах, украшенных затейливой резьбой. На ворот была намотана толстая проржавевшая цепь, свободный конец которой уходил в темноту.
— Может, не стоит? — спросил гном, пока они неспешно приближались к колодцу, постоянно оглядываясь по сторонам. — Деревенька хреновая, и вода у них наверняка тоже хреновая.