Впрочем, Скоморох прекрасно понимал, что уж если не решился противиться воле Хозяина «до», то чего уж говорить о «после»? Пустой взгляд сборщика скользнул по обмякшей Лиле. Если бы не веревки, она бы, вероятно, упала на пол. Вопреки расхожему убеждению, одними лишь шляпками гвоздей удержать человека на кресте довольно проблематично. Мясо, кожа, мышцы — все это не самый прочный материал, легко сдающийся металлу под напором собственного веса. А так Лиля всего лишь уронила голову на грудь, превратившись в жутковатую пародию на Христа. Экзекуция прекратилась практически сразу после обрыва связи с мальчишкой Воронцовым. По обыкновению, Хозяин прочел Лиле пространную лекцию о семейных ценностях (а он на полном серьезе считал сборщиков семьей, только не обычной ячейкой общества, а чем-то вроде мафиозного клана с соответствующими порядками и законами), самолично забил по гвоздю в каждую ступню, перепачкал кровью руки и, взбеленившись, вырвал ей несколько сережек из уха. Эта мелкая боль, видимо, стала последней каплей. Девочка потеряла сознание.
Раздраженный Хозяин ушел в личный кабинет, возле запасного выхода. В его отсутствие пытка прекратилась как-то сама собой. Оба-на бесцеремонно оттянул Лиле веки, заглянул в закатившиеся глаза. Сокрушенно поцокал языком, но в чувство приводить не стал, ушел куда-то по своим делам, благо размеры подвала позволяли затеряться, а его оснащенность — найти себе занятие по душе. В самом дальнем конце помещения даже была неплохая сауна. За Старшим сборщиком поспешил улизнуть и Арбоб. Трусоватый дэв не чувствовал себя в безопасности, находясь один на один со Скоморохом, мрачно сжимающим скользкую от крови рукоятку молотка.
Боялся он совершенно напрасно. Не было у Скомороха ни смелости, ни отваги. Да и желания сопротивляться заведенному порядку тоже не нашлось. Все растерял Скоморох. Дочку — и ту потерял. И даже стрелки его часов теперь отказывались иметь с ним дело.
* * *
Посеревшее небо возвестило о скором наступлении темноты. У Жердяя, как и у Герки, часов не было. Давным-давно заложил бывший сборщик свои недорогие электронные «котлы» в тщетной попытке вырваться из долговой кабалы. Не оказалось у него и мобильного телефона. Так что время новоиспеченные знакомые определяли исключительно на глазок. Наползающие тучи мешали точно поставить диагноз, но по внутренним ощущениям Воронцова сейчас было около восьми вечера.
Зал игровых автоматов Герку приятно удивил. Подсознательно он ожидал увидеть какой-нибудь притон, успешно маскирующийся под бомбоубежище, подвал или еще какие немыслимые катакомбы. Еще бы — официальный запрет азартных игр ставил подобные заведения вне закона. На деле же…
На деле, после недолгой поездки на маршрутке и столь же короткого блуждания по городским лабиринтам, они с Жердяем остановились напротив широкого, недавно отремонтированного крыльца, вывеска над которым без стеснения заявляла всем прохожим, что за массивной железной дверью находится «Зал игровых автоматов „Торнадо“». Хоть как-то оправдывало такую неприкрытую наглость только то, что помещение выглядело закрытым. Вывеска не горела, хотя не страдала от отсутствия лампочек. Из окон не просачивался ни свет, ни звук. Не сновали туда-сюда заядлые игроки. По простоте душевной, Герка подергал дверь и убедился, что та заперта. Клуб отказывался подавать признаки жизни. Свежие «хабари» возле урны вряд ли могли сойти за прямую улику. Разве что… расположившаяся возле вывески видеокамера, взявшая под прицел крыльцо, вызывала определенные подозрения. Жердяй, подмигнув Герке, дескать учись, как надо, уверенно помахал рукой перед ее неподвижным глазом. Затем раскрытой пятерней похлопал себя по впалой груди, указал на дверь и развел руками, изображая недоумение. Движения у него были настолько информативными и живыми, что даже без мимики, даже через дешевую цифровую камеру наблюдающие могли прочесть — эй, братцы, это же я! Я свой, впустите! И «сезам» открылся.
Загремел отодвигаемый засов, и тяжелая дверь бесшумно отъехала в сторону. Стоящий за ней амбал, с лицом, цветом и формой напоминающим кирпич, окинул пришедших подозрительным взглядом. Так же недоверчиво он просканировал окрестности. Обзор удовлетворил бдительного стража. Он посторонился, пропуская клиентов, и тут же поспешно закрыл дверь, запечатав их в мире «одноруких бандитов».
Здоровяк-охранник не стал докучать гостям слежкой, молчаливо удалившись в подсобное помещение. Никаких вопросов, никакого удивления тому, что Герке, повзрослевшему и возмужавшему за последние недели, все равно никак не дать больше шестнадцати лет. Немногочисленные посетители, сидящие по всему залу достаточно далеко друг от друга, также не обратили на юношу никакого внимания. Подумаешь, невидаль — подросток пришел испытать удачу? Здешние завсегдатаи, находясь вне закона, предпочитали снисходительно относиться к странностям друг друга. Сделав пару шагов в зал, Воронцов остановился, с интересом оглядываясь. Раньше ему приходилось видеть внутреннее убранство подпольных казино только в криминальных хрониках, где хмурые оперативники допрашивали перепуганных людей, которые все как один зашли «погреться». С отделкой «Торнадо» особо не заморачивались, однако держали помещение в презентабельном состоянии. Покрытая лаком неоштукатуренная кирпичная кладка, двери под красное дерево, на полу — немаркая плитка темного цвета. На окнах плотные черные экраны (вот почему наружу не просачивался свет). За короткой барной стойкой в углу скучала стройненькая блондинка лет двадцати — двадцати трех. И самое главное — квинтэссенция этого места, делающая его именно тем, чем оно являлось. Игровые автоматы.
Они выстроились вдоль стен двумя ровными шеренгами. Сомкнув железные плечи, бессмысленно пялясь на пришедшего Герку глазами-мониторами. Они почувствовали его, едва лишь юноша перешагнул порог. Почувствовали и задрожали. Пожиратели чужой удачи, локальные вершители судеб, они затряслись в страхе за свое добро. Надо сказать, абсолютно закономерно. Ощутив их панику, Герка довольно улыбнулся. Эти залитые в бетонные основания железные гробы напоминали ему раздувшихся от икры рыбин. И он собирался выпотрошить их, всех до единого.
— Что делать надо? — шепотом спросил он Жердяя.
— Как что? — не понял тот. — Идешь к соске за баром, отдаешь ей лавэ, играешь. Первый раз, что ли?
Ответ вогнал Жердяя в ступор:
— Первый.
Не так, совсем не так представлял себе Воронцов налет на злачные заведения Северной столицы. Девушка за стойкой была ненужным посредником, снижающим вероятность счастливого случая. Вот если бы можно было напрямую… Юноша еще раз пробежал глазами по залу и вдруг увидел его. Подобно тотемному столбу, он стоял в гордом одиночестве промеж двух смотрящих друг на друга сплоченных шеренг. Почти вчетверо тоньше своих «одноруких» коллег, он тем не менее с легкостью брался обслужить сразу четырех клиентов. Ну хорошо, трех — четвертой стороной старый игровой автомат прислонялся к стене.
Не так давно такие стояли чуть ли ни в каждом магазине, площадь которого позволяла подобные излишества. Четыре стороны, четыре игровых места. Бросаешь пятак, в ожидании выигрышной комбинации смотришь, как крутятся цифры. Все просто. Но не все честно. Возможность выигрыша в них была столь ничтожной, что, по сути, превращала игровой автомат в этакий монетоприемник, куда люди по какой-то причине сносят завалявшуюся у них мелочь. Герка и сам, проигнорировав написанное от руки объявление, запрещающее играть детям до восемнадцати, пару раз закидывал в подобные «пожиратели денег» пятачки, полученные на сдачу в местном продуктовом. С принятием закона об азартных играх все «тотемные столбики» испарились, словно их и не было. А здесь этот раритет не только работал, но и мог похвастаться вполне себе хорошим состоянием.