– А еще я раздам долги, – пробормотал Джош.
– Что? – встрепенулся Пол.
– Не расслабляйся! Нас ищут, они совсем рядом, а ты словно спишь.
– Я думаю о Смифе и Кегоре. Они были моими друзьями.
– У меня было много друзей. Но они все уходят. И к этому привыкаешь. А привыкнув, начинаешь ко всем людям относиться так, словно их уже нет… Не переживай.
– Я бросил их.
– Да, – рассердился Джош, – ты бросил их, хотя мог бы остаться рядом. С прорванным брюхом и утыканный стрелами, словно дикобраз.
Пол поежился.
Стрелки говорили тихо, но тем не менее их услышали.
В нескольких шагах от них, спрятавшись во мгле, замер неподвижно спешившийся всадник. Он, вытянув шею, прислушивался к словам стрелков и хищно улыбался. Он набрел на них совершенно случайно – рыская в тумане. наткнулся на столб, спрыгнул с седла, привязал своего скакуна, а сам на несколько шагов отошел в сторону, чтоб опорожнить кишечник. Спустил штаны, присел – и услышат голоса. Так и замер в неудобной позе, подставив голый зад холодному ветру, несущему липкий, влажный снег.
Сообразив, кому принадлежат голоса, наездник поспешно подтянул штаны и вернулся к столбу. Отвязав коня, он вспрыгнул в седло, привстал в стременах и поскакал туда, где перекликались его товарищи, где слышалось ржание и негромкое позвякивание металла.
– Еще минут пятнадцать, быть может, двадцать, – сказал Джош. – Кажется, они нас потеряли… – Он вдруг насторожился, повернул голову, приподнялся. – Что это?
– Что? – Пол вскочил на ноги. – Я ничего не слышу.
– Не знаю… Быть может, показалось.
– Что именно?
– Так… – Джош неопределенно махнул рукой, пожал плечами. Впрочем, Пол не мог видеть этого жеста из-за тумана.
Джош стащил со спины мешок с золотом, потянулся, хрустнув суставами. Расшвырял ногами ноздреватый, изъеденный накрапывающим дождем снег, сделав ямку. Опустил в нее мешок, присыпал сверху, притоптал. Сел на получившийся холмик.
– А ты когда-нибудь думал о женитьбе? – успокоившись, вернулся Пол к разговору. Джош хмыкнул:
– Да, ты прав, это отменный способ потратить деньги. И самый верный… – Он выдержал паузу, потом ответил: – Я был женат. Очень давно.
– Да?
– Но мы разошлись.
– Почему?
– Не знаю… Должно быть, потому, что я боялся.
– Боялся? Ты? Чего? – Ответственности. Предательства. Смерти… Всего.
– И где она сейчас?
– Там же, где и все мои друзья. В прошлом.
– Ты так легко говоришь об этом… Она жива?
– Насколько я знаю, да.
– И неужели тебе не хочется повидать ее?
– Мало ли чего хочется, – буркнул Джош. – Иногда мне хочется пустить себе пулю в лоб, но это же не повод уходить из жизни.
Они помолчали немного.
– Дай мне патроны, что остались у тебя в кармане, – сказал Джош.
– Бери. – Пол протянул руку на голос, зажав в кулаке четыре латунных цилиндрика с круглыми оголовками пуль. Джош подставил ладонь, потом откинул барабан и неторопливо стал дозаряжать свой револьвер чужими патронами.
– А скажи, это правда, что именно ты перестрелял банду Рыжего Вини? – спросил Пол.
– Да.
– Но их было десять человек! А ты один! Как?!
– Они были плохими стрелками. – Джош тряхнул рукой, и барабан револьвера, сухо щелкнув, встал на место. – Я был лучше их в десять раз.
– Ты был быстрей? Хитрей?
– Говорю же – лучше.
– Как это?
– Возможно, когда-нибудь ты поймешь. А сейчас не время… – Джош вновь насторожился, привстал. Пробормотал устало:
– Значит, не показалось.
– Что?
– Слушай!
И через секунду Пол услышал. Мягкий перестук копыт, фырканье разгоряченных бегом лошадей, глухое звяканье сбруи, оружия и доспехов.
– Что делать?
– Сначала стрелять, – сказал Джош, отступив в сторону. – А уж там поглядим. И помни: минут через пять, если останемся на месте, мы вернемся к себе.
– Но они тоже перейдут на нашу сторону.
– Да. Они тоже. Поэтому надо постараться прогнать их до того, как Портал закроется и рассеется туман.
Во мгле скользнула первая тень. Джош выстрелил почти наугад и по короткому вскрику понял, что не промахнулся.
Пять.
Туман разразился дикими воплями. Стрелков окружили со всех сторон.
Перед лицом Джоша возникла лошадиная морда, он шарахнулся в сторону, чудом утсюнился от пики и разрядил револьвер в наездника.
Четыре.
Наткнулся спиной на что-то, отпрыгнул.
– Это я! – голос Пола.
– Почему не стреляешь?
– Ничего не вижу.
Они встали плечом к плечу, закружились на месте, словно в странном танце: руки с револьверами у пояса на уровне живота, ноги чуть согнуты, напружинены.
Еще один всадник вылетел из тумана, проскакал мимо, не заметив стрелков. Джош выстрелил ему в спину.
Три.
Две тени обрисовались справа, осторожно двинулись на звук выстрелов.
Джош выждал немного и подстрелил обоих.
Два. Один.
– У меня остался последний патрон. – Джош повернулся лицом к молодому напарнику. – Дай мне один из своих револьверов.
Пол, ни секунды не колеблясь, сунул ему в руку теплую удобную рукоять.
– Держись рядом, – сказал Джош и, набрав полную грудь воздуха, завопил во весь голос, обращаясь к невидимым всадникам: – Эй, вы! Вам нужно золото? Его нет, я его спрятал. Вы можете нас убить, но золота не получите! Слышите? А через несколько минут вы очутитесь в нашем мире! А уж там найдется кому о вас позаботиться! Убирайтесь, пока еще есть время! Иначе мы вас перестреляем по одному!
В ответ со всех сторон раздался жуткий, словно бы и не человеческий вой. Пол трижды выстрелил в сторону ближайшего голоса и, кажется, попал – вой сменился захлебывающимся визгом. Но всадников еще оставалось много, больше, чем патронов у стрелков.
Вдруг вопли прекратились. Несколько секунд стояла абсолютная тишина, а потом…
Застучали копыта, со всех сторон надвинулись тени, замелькали, закружились перед стрелками, оттесняя, оттирая их друг от друга. Джош выстрелил куда-то, его толкнули в бок, он едва не упал, шагнул слепо, налетел на лошадиный круп, снова наугад выстрелил, отшатнулся, зацепился за что-то рукой, кажется за седло, освободился, едва не выронив револьвер, сильно поцарапав запястье, и в этот самый момент что-то сильно ударило его в спину, и он, задыхаясь, отлетел в сторону, упал в снег, на какое-то мгновение потерял сознание. Очнулся от острой боли в плече – перед глазами мелькнуло копыто. Он приподнялся на корточки, чтоб не затоптали лошади, попытался встать, его тут же подхватили, поволокли куда-то, бросили. Нацелили десяток пик, приставив холодную сталь к шее, к груди, к животу.