– Изменить можно все, что угодно, – буркнул Лот…
Полузадушенный человек дергался в петле.
Толпа бесновалась…
Лот тер виски ладонями, мучительно думая над очередным ходом.
– Что там такое? – Артип приподнялся.
Что происходило на виселице отсюда было не разобрать – эшафот стоял боком, обзор закрывали широкие балки опор. Понятно было лишь то, что там не все в порядке.
– Все можно изменить, – совсем тихо сказал Лот, бросив косой взгляд на отвлекшегося противника. – Все… Если играть не по правилам…
Палач медленно поднял руку, призывая зрителей к тишине. Он выждал несколько мгновений, и когда толпа чуть успокоилась, потянул рычаг.
Крышки люков провалились. Пять человек с мешками на головах рухнули вниз. Скрипнули узлы, веревки натянулись, спружинили, подбросив тела. Громко, отчетливо хрустнули шеи, и в толпе взвизгнула женщина. Но один из висельников, тот у кого отказали ноги, все еще был жив. Он судорожно дергался в петле, и зеваки, затаив дыхание, жадно слушали, как страшно хрипит его раздавленное горло. Агония все никак не кончалась. Не желающий умирать висельник бился в петле. На ткани мешка проступили пятна – не то пот, не то кровь, не то слюна. Толпа ахнула – темные пятна превратили мешок в жуткую маску призрака. Женщины завизжали, пугая себя еще больше. Кто-то, не выдержав тесноты и страшного зрелища, упал в обморок…
– Да что же там? – Рыжий Артип, привстав на цыпочки, смотрел в сторону виселицы.
И Лот решился. Он взялся за свой камень и, словно бы невзначай задев локтем старший камень Артипа, сдвинул его на две клетки вправо. Потянувшись к противоположному краю доски, Лот низко над ней наклонился и украдкой схватил еще один камень противника. Пятый. Не самый младший.
– Ты сходил? – Артип медленно поворачивался, не отводя взгляда от виселицы. Лот выпрямился и спокойно сказал:
– Да… – в кулаке он держал ребристый камень соперника.
Артип глянул на доску и брови его поползли вверх.
– Ты!.. – От негодования он даже поперхнулся. – Ты передвинул мои камни!
– Разве?
– И где мой пятый? Где?
– Что?
Артип посмотрел под ноги, не свалился ли камень с доски.
– Ты его снял! Мошенник! Руки! Покажи руки!..
Упрямый висельник дернулся в последний раз, по его телу волной пробежала судорога, и больше он не двигался. Пять безжизненных тел медленно вращались вокруг своей оси и покачивались, словно жуткие маятники. Палач поднял руки над головой и хлопнул в ладоши, показывая, что казнь закончена. И толпа взревела.
Артип вздрогнул, рефлекторно глянул в сторону эшафота, и Лот воспользовался мгновением – он вскочил на ноги, взмахнул руками, словно в припадке гнева, и зашвырнул украденный камень в бурлящую людскую гущу.
– Я мошенник?! – Он пытался перекричать вопящую толпу.
– Покажи руки! – Артип схватил его плечи, встряхнул.
– На, смотри! – Лот сунул руки под нос Рыжему Артипу. – Что? Где? Ты сам мошенник! Понял, что я могу выиграть! И спрятал его!
– Что?!
– Да!..
Толпа расползалась. Кто-то самый отчаянный, несмотря на увесистые удары охранников, лез к эшафоту, надеясь вырвать из одежды висельников лоскут на счастье. Другие старались поскорей выбраться из давки. Визжали женщины и дети. Бешено ругались мужчины. Потерявшиеся в сумятице родственники искали друг друга, выкрикивая имена. Люди драли глотки, делясь впечатлениями среди гама и ора, восторженно размахивали руками, в толкотне задевая соседей, и сами получая болезненный тычки…
– Где мой камень? – кричал Артип.
– Отдавай деньги! – вопил Лот.
– Ты сдвинул Малыша! Мошенник!..
Они сцепились, словно два пса. Держали друг друга мертвой хваткой и никто не хотел уступать. Доска опрокинулась, камни рассыпались по земле. Идущие мимо люди втаптывали их в пыль.
– Ты жульничал! Я останусь в городе! И верни деньги!
– Где мой камень!? Где Буйвол!? Куда ты его дел?
Малыш и Буйвол потеряли друг друга почти сразу, как пришли на ярмарку. Слишком много здесь было людей, слишком ярко и пестро, слишком шумно и тесно. Они уже отвыкли от всего этого.
Друзья договорились, где встретятся, если вдруг разойдутся. И потому не беспокоились, занимались своими делами.
Буйвол бродил меж лотков, прицениваясь к ножам. Выбор был большой, и воин не спешил с покупкой. Он подолгу разговаривал с ремесленниками и торговцами, со знанием дела осматривал предлагаемое оружие, пробовал балансировку, удобство рукоятки. Проверял на ногте остроту лезвия. Буйвол давно хотел купить себе небольшой нож, такой, чтоб его можно было носить скрытно. Ведь не всегда меч оказывается под рукой. И не всегда можно достать клинок из ножен. В теснотой схватке, в свалке, без ножа не обойтись.
Малыш искал всякую мелочь – ему требовались наконечники для стрел, брусок для их заточки, перья, клей, шелковые нити и еще что-то, о чем он никак не мог вспомнить, но твердо знал, что стоит только ему это увидеть, как тут же поймет, что именно эта вещь ему нужна…
И оба воина надеялись как-нибудь подзаработать. Немного денег у них пока было – они продали лошадь. Отдали не торгуясь за первую же предложенную сумму, ведь они были бойцами, а не лавочниками. Чтоб отметить сделку, друзья заглянули в ближайшую забегаловку, где оставили почти половину вырученных денег…
Малыш и Буйвол снова искали работу.
Люди тянулись в одну сторону, словно их гнал ветер. Даже лавочники, оставив подручных сторожить товар на прилавках, шли к сияющему свежеоструганным деревом эшафоту.
Малыш поймал за локоть пробегающего паренька.
– Вешать будут?
– Ага! – жизнерадостно ответил паренек и, вырвавшись из рук лучника, нырнул в толпу.
– Когда? – спросил Малыш у торопящейся женщины.
– Да прямо сейчас, – она, не останавливаясь, прошла мимо.
– Кого? – Малыш повернулся к толкнувшему его мужчине. Тот не ответил, только выразительно фыркнул.
– Разбойников… – предположил Малыш. – Бандитов. Насильников. Воров. Грабителей.
– Ага, их, – кивнул седой старик, оказавшийся рядом. – Всех пятерых.
– Ты их знаешь? – спросил Малыш, но старика поблизости уже не было. – Что они сделали?
– Они убивали, – сказал кто-то в людском потоке. Малыш повернулся на голос:
– Я тоже убивал.
– Они убивали не тех, кого следовало, – прозвучал ироничный голос за спиной.
– Может им было некогда разбираться? – ответил в тон Малыш.
– Пошли, не стой на месте. Мешаешь же!.. – его толкнули в бок. – На это стоит посмотреть.