– И мое тоже.
– Что?
– Это наше наследство. Камень принадлежит всему роду.
– Сейчас камень принадлежит им, – Арчинетег мотнул головой в сторону бойцов, сидящих на перекладине старой сторожевой башни.
Генитодот помолчал. Сказал осторожно:
– Нас только двое.
– Ну и что? Их тоже только двое.
– Они не похожи на неотесанную деревенщину.
– А на что они похожи? – Арчинетег снова закипал.
– На бойцов-наемников.
– Надеюсь, скоро они будут похожи на трупы.
– Надо было взять подмогу.
– Кого? – зло зашипел Арчинетег. – А потом объяснять, зачем мне понадобилось убивать этих оборванцев, работающих на самого Остиса, и откуда у них взялся наш алмаз? Нет уж! Сами справимся! Только целься лучше.
– Лежа?
– Да как угодно! Хочешь – встань! Но уж постарайся, чтоб они заметили тебя умирая, а не раньше. Вон тот, второй, который поменьше – он и с такого расстояния навскидку вышибет тебе глаз. Эх, нам бы для начала хоть одного подстрелить. А там бы уж как-нибудь справились.
– А может пусть себе идут? – неуверенно сказал Генитодот.
– Я уже говорил, что ты размазня, брат? – сверкнул глазами Арчинетег. – Слушай меня – мы подстрелим их. Заберем все деньги и мой алмаз. Теперь тебе все ясно? И хватит ныть!
Арчинетег, перекатившись на правый бок, достал стрелу, наложил ее на тетиву лука. Привстал на коленях, стараясь не слишком высовываться из-за каменного столба. Шепнул брату:
– Давай же! Хватит ждать!
– Далеко, – Генитодот неохотно взял стрелу. – Не попадем же.
– А ты не каркай!
Бойцы, видимо, собрались уходить. Они проверяли оружие, поправляли снаряжение.
– Самый подходящий момент! – Арчинетег, косо держа лук, медленно натянул тетиву, прицелился. Следуя примеру брата Генитодот тоже изготовился к стрельбе.
– Не попадем… – чуть слышно сказал он.
– Который поменьше, это мой, – объявил Арчинетег. – Ты стреляй в другого, в здоровяка…
Дождавшись, когда его цель повернется спиной, Арчинетег выпустил из пальцев стрелу. Мгновением позже и Генитодот поспешно отпустил тетиву – слишком поспешно! – и тотчас распластался на траве, страшась поднять голову.
– Мимо!
Одна стрела воткнулась в опору сторожевой башни. Вторая мелькнула темным росчерком на утреннем небе и пропала из вида.
– Ты куда целишь, дурья твоя голова? – заскрежетал Арчинетег. Он схватил вторую стрелу и вдруг, услышав подозрительный звук, напрягся, замер.
– Что? – одними губами спросил Генитодот, вывернув голову в сторону брата.
Снова в кустах сухо треснула ветка.
– Отползаем, – выразительной мимикой показал Арчинетег. – Назад. В канаву…
В развалинах старой казармы был еще кто-то. Это могли оказаться люди Остиса – не самый худший вариант из возможных. В заброшенных местах на окраине города можно встретить и более страшного противника.
Арчинетег сполз в канаву, заросшую жгучей крапивой. Генитодот пыхтел рядом.
– Тихо ты…
Голоса. Негромкие. Человеческие.
Осторожные шаги – значит эти люди тоже скрываются, а не случайно сюда забрели.
Приглушенный металлический лязг…
Арчинетег опасливо раздвинул стебли крапивы, подался вперед, чуть приподнял голову.
Шагах в двадцати от их укрытия шли вереницей вооруженные, одетые во все черное люди. Двигались они крадучись, низко пригнувшись, стремительно перебегая открытые участки. Опасные люди – Арчинетег понял это сразу, с первого взгляда. У них были холодные глаза и застывшие исщербленные лица.
Охотники за людьми.
Ночные Охотники…
– Видно не только мне насолили эти друзья, – прошептал Арчинетег. Он повернулся к брату: – Уходим. Ползком. Тихо. Осторожно. Не привлекая внимания.
– А камень?
– Забудь о камне. Его больше нет.
Солнце стояло высоко. Степь, волнуясь под ветром, плыла к горизонту и, растворяясь в мареве, сливалась с небом. Ровная ниточка дороги разрезала мир на две абсолютно одинаковые части. Глазу не за что было зацепиться.
Малыш и Буйвол двигались волчьим шагом. В таком темпе, сочетая ходьбу и бег, не зная устали, они покрывали намного большее расстояние, чем обычный пеший путник за то же время.
– …я подумал, что ему будет непросто найти свободное место для ночлега, – отрывисто, стараясь не сбивать дыхание, рассказывал Буйвол. – Он, видимо, собирался остановиться в той же ночлежке, где спали мы. А мы его спугнули.
– Его спугнул ты, – поправил Малыш.
– Вот я и решил, что он заночует где-нибудь на улице. И не ошибся. Я нашел его в груде соломы. Не сразу, конечно. Долго искал… Увидев меня спросонья, он перепугался. Забился в угол. Не сразу понял, о чем я ему толкую. А когда сообразил, его страх как рукой сняло. Заломил цену. Видимо, хотел отомстить за свой страх. Я не стал торговаться.
– А я-то думал, ты там веселишься.
– Нет… – Буйвол невольно вспомнил Айхию. Ее чистое смуглое лицо. Глаза, всегда словно чуть удивленные, слегка наивные, добрые и веселые. Мягкие губы… – Нет, мне сейчас как-то не до веселья.
Впереди, нарушив однообразие пейзажа, показались кроны невысоких деревьев. Сквозь листву проглядывали покатые крыши.
– Селение, – сказал Малыш. – Остановимся?
– Рано еще.
– Просто купим чего-нибудь перекусить. Задерживаться не будем.
– Ну разве только если так.
В деревне их поджидали.
– Сейчас бы простокваши с ледника, – мечтательно проговорил Малыш, поглядывая в сторону приближающего селения. – Как думаешь, есть у них простокваша?
– Есть ли у них ледники? – Буйвол из-под руки высматривал, что творится в тени деревьев.
Селение было маленькое – хуторок в три двора, тонущий в буйной зелени. В стороне от жилых домов выстроились рядком покосившиеся сараи. Грубые изгороди из длинных неошкуренных жердин тянулись далеко в открытую степь. По огороженному пастбищу разбрелась скотина, мающаяся от жары и укусов насекомых.
Четыре фигуры поднялись из высокой травы на краю селения. Малыш приветственно махнул им рукой.
– Это не крестьяне, – сказал Буйвол, остановившись.
Фигуры, немного помедлив, словно договорившись о чем-то, двинулись навстречу путникам. Солнце сверкнуло на отточенной стали.
– Вижу, – сказал Малыш и вздохнул. – А мне так хотелось простокваши.
– Что вам надо? – крикнул Буйвол приближающимся людям. – Мы просто хотим пройти.