– Может, прибережем последние торпеды? – предложил Манн. – Истребители с первого и второго нас уже не достанут.
– Нет! – отрезал Перри. – И думать не смей!
– С ними мы удвоим залп, – вкрадчиво сказал Манн.
– И подставимся трем сотням АКИ? Спасибо за идею, Манн!
– Но…
– Это не обсуждается, капитан второго ранга Манн! – официальным тоном распорядился Перри. – Выполняйте приказ!
Ответить Манн не успел, капитанов прервал Тавиш:
– Сто секунд до выхода на рубеж атаки!
– Эскадра, приготовиться к отключению тяги!
Стрельба на предельные дистанции требовала исключительной точности. Насколько Анри помнил таблицы наведения, на максимальной дальности огня видимые размеры стометрового круга составляли половину угловой секунды. Все равно что пытаться попасть с пятисот метров в мишень миллиметрового размера. К тому же главный калибр на фрегатах типа «Котлин» размещался в корпусе, и не было возможности гасить вибрацию чисто механическими средствами.
Поэтому инструкция предписывала вести огонь, предварительно отключив двигатели. Тяга толкала корабль строго по центральной оси, и малейший дисбаланс в распределении массы вызывал легчайшую, порой не ощутимую вибрацию. Конечно, за балансировкой следил компьютер, в случае нужды выравнивая судно перекачкой десятков и сотен тонн рабочего тела из бака в бак. Но идеальной тяги не мог обеспечить даже лучший компьютер. При разгоне корабль все равно рыскал по курсу, едва ощутимо, но это рысканье делало прицельную стрельбу невозможной.
Навигаторы специально рассчитали выход на нужную высоту орбиты как раз к моменту открытия огня. На этой орбите фрегаты неслись со скоростью сорока двух километров в секунду. А навстречу им уже начало разворачиваться авиакрыло замыкающего носителя.
– АКИ противника разгоняются на восьми гравах! – тараторил Маркос. – Вход в зону действия зенитного огня через восемь минут!
– Приготовиться к отключению тяги! – отрывисто бросил Манн.
Рявкнул баззер, и женский голос компьютера объявил:
– Десять секунд до тяги ноль!
– Перри, – не выдержал Манн, – прикажите выпустить последние торпеды в замыкающий носитель!
– Нет! – рявкнул капитан «Котлина». – Мы не можем рисковать! АКИ с третьего носителя все еще могут нас достать!
– Есть идея! – не сдавался Манн.
– Какая? Истребители уже развернуты, наши торпеды собьют!
– Вот именно! Они потратят часть боекомплекта, а мы узнаем их вооружение!
Последний довод заставил Перри задуматься. Он замолчал на пару секунд, переваривая информацию, затем, приняв решение, скомандовал:
– Перенацелить все торпеды на четвертый носитель!
И сразу же после этой команды стал стихать гул двигателей. Почувствовав, как спадает с груди тяжесть, Анри встрепенулся и выпрямился, приблизившись к экрану консоли. Начиналось самое интересное.
На командном канале прорезался голос торпедиста с «Котлина». Сам Анри его не знал, но консоль услужливо высвечивала фамилию и должность говорившего.
– Наведение завершено!
– Залп!
Сейчас, когда фрегаты летели по инерции, тряхнуло гораздо сильнее. Точнее, встряска случилась обычная, но в невесомости мышцы непроизвольно расслабились, и Анри ощутимо приложился носом о забрало собственного шлема. А когда развеялись красные круги перед глазами, торпеды уже включили собственные двигатели. На главном экране рубки, куда вывели картинку с внешних камер, это выглядело как внезапно вспыхнувшее созвездие. Созвездие из двенадцати ярчайших, слепящих звезд. Мгновение спустя магнитное поле сформировало факел из термоядерного огня, и, оставляя медленно тускнеющий след, торпеды рванулись вдаль.
– Пошли пташки, – зачем-то прокомментировал запуск Перри и тут же задал вопрос: – Время до выхода на рубеж атаки?
– Тридцать две секунды.
– Энергию на главный калибр!
Когда на накопители протонных излучателей подали энергию, в рубке потускнел свет. Вся мощь реактора шла сейчас в боевой отсек, к кольцевым пучковым ускорителям. Не так-то просто разогнать протонный пучок до околосветовых скоростей, поэтому перед выстрелом обесточивалась вся второстепенная аппаратура. Включая освещение – в ход шли даже эти жалкие киловатты.
– Начать наведение! – Анри не видел Перри, но вдруг ясно представил, как тот нервно барабанит пальцами по консоли. – «Церам», цельтесь в двигатели! Вы стреляете первыми!
– Знать бы еще, как они выглядят, эти двигатели, – вполголоса буркнул Манн. – Пилот, наводи на корму!
Пользуясь доступом старшего офицера, Анри тут же переключил главный экран рубки на телескоп. Пусть он поступал не совсем по инструкции, которая не рекомендовала отвлекать персонал от выполнения боевой задачи, но его сослуживцы имели право видеть все своими глазами. Со страхом легче справиться, когда видишь врага.
– Истребители меняют построение! – судя по надписи, это опять был Маркос.
– Среагировали на торпеды, – без тени сомнения заявил Перри.
Анри, завороженно рассматривающий темный силуэт вражеского танкера, тут же перевел взгляд на консоль. АКИ аспайров, еще недавно выстроившиеся плотной стеной между носителем и эскадрой, сейчас разделялись на множество мелких групп. Разумно – когда они стояли «стеной», расстояние между соседними машинами не превышало пары километров. Разойдись они чуть дальше, и орбитальная скорость верхних машин ломала строй довольно быстро. А при такой скученности каждая взорвавшаяся боеголовка сжигала бы по три-четыре истребителя разом. Не говоря уж о множестве пилотов, получающих смертельную дозу радиации.
Компьютер пытался построить прогноз, выводя предполагаемые траектории истребителей. Пока выходило, что, разбившись на группы по двадцать истребителей в каждой, аспайры стали выстраивать что-то наподобие широкой дуги, готовясь захватить атакующую эскадру в «клещи». Похоже, командир авиагруппы надеялся рассредоточить этим ПРО людей, заставить переносить зенитный огонь из сектора в сектор. Когда все ракеты идут с одного вектора, туда можно направить все имеющиеся стволы. И среди множества целей чисто статистически будет выше процент попаданий. Совсем другое дело, когда волны ракет подходят с разных направлений. Вот тогда-то и седеют волосы у тех, кто решает, какие сбивать первыми.
– Наведение завершено!
Услышав доклад, Анри тут же вздернул голову. Прицельная сетка лежала точно на корме танкера. Она почти не дрожала, телескоп стабилизировался сложной системой гироскопов. Жаль, что стабилизировать сам фрегат было не так просто.
– Первый, огонь! – выдохнул Манн.
Сам выстрел из протонного излучателя был невидим в оптическом диапазоне, поэтому все свое внимание Анри направил на корму вражеского танкера. Туда, где должен был распуститься огненный цветок взрыва. Но цветок все не возникал. Промах!