– Ты - одна из них, - одними губами произнес он.
Усилием воли Пенна отвела от него взгляд. Сейчас не имеет никакого значения, кто он такой и почему так к ней относится. Важно лишь одно: уничтожить гнездо упырей. Не медлить, не колебаться.
– Они там! - вскрикнула Пенна. - Гнездо слуа! Мы нашли его!
– Но здесь даже нет двери, - возразил мясник, все еще растерянно топтавшийся возле дома, на который показала девушка. - Просто стена. Я вообще сперва думал, здесь обычная ограда или забор…
Он понял, что произносит какие-то бессмысленные слова, и замолчал, досадуя на себя.
Но Пенна не обратила ни малейшего внимания на переживания высокомерного мясника, которому столь внезапно указали на его ошибку. Самоутверждение может подождать. Девушке было важно совсем другое: чтобы ей поверили. Она ни мгновения не сомневалась в том, что гнездо слуа - здесь, в доме, которого никто не замечал, покуда Пенна не указала на него рукой.
– Дверь тоже найдется, - заверила Пенна. Она тряхнула головой и попыталась улыбнуться, но улыбка получилась неуверенной и жалкой. - Просто мы ее не видим. Пока не видим. Чья-то магия отводит нам глаза. Очень слабая магия. Обычная иллюзия.
Мясник угрюмо кивнул. Ему очень не нравилось, что чужая девица, трактирная приживалка, начинает брать на себя роль предводителя их маленького отряда. Но поделать с этим он ничего не мог. Ладно, потом он с ней разберется. А может, и разбираться не понадобится. Уничтожение слуа - опасное дело. Даже если события происходят среди бела дня, а упыри спят в своих укрытиях.
Мясник криво ухмыльнулся:
– Ладно уж, давай, ищи дверь, если ты такая умная да хитрая.
Пенна медленно вела рукой по стене. Внезапно пальцы девушки сомкнулись на дверной ручке.
– Нашла! - крикнула она.
И новый приступ дикой тоски охватил ее.
Она тряхнула головой, пытаясь отогнать наваждение.
В доме было темно.
– Какой странный запах, - проговорил в полумраке кто-то из вошедших. - Как будто все тут сгнило.
– Это запах могильной земли, - уверенно отозвался мясник. - Девка-то не ошиблась: мы нашли гнездо!
Шепоток пробежал по рядам «мстителей». Как ни жаждали они расправиться со злодеями, страх перед вампирами был слишком силен. Люди невольно задавались вопросом: а под силу ли им совершить задуманное? Не лучше ли разойтись по домам, пока еще не поздно, запереться и надеяться на лучшее?
Мясник попытался поднять настроение своего отряда и делано рассмеялся:
– Ничего, скоро все закончится, и мы все отправимся по домам. Слуа больше не будут тревожить наш покой, и все пойдет по-старому.
– Ничто больше не пойдет по-старому, - прошептал молодой человек с исцарапанными руками и чудовищем, таящимся в глубине взора. - Пагубное заблуждение, несчастное ты существо! Несчастные вы все люди! Мир искажен и изменен, и никто из вас не пытается познать правду.
– О чем ты говоришь? - Теперь мясник был искренне удивлен.
С каждым мгновением ему становилось все неуютнее. Сперва он считал парня тем, кем тот назвался,- подмастерьем одним из молодых горожан. Небось пожелал выделиться, познакомиться с уважаемыми гражданами, заявить о себе как о храбром человеке, преданном интересам Хеннгаля. Похвальное честолюбие, которое следовало поддержать.
Но теперь мясник вовсе не был так уверен в истинности первоначального впечатления. Странный парень и взгляд у него… м-да… прямо скажем, неприятный. И это слишком мягкое определение.
По лицу своего собеседника молодой человек легко прочитал его незатейливые мысли.
Он негромко, зло рассмеялся:
– Ты прав! Я из тех, кто никогда не теряет увиденное. Если ты долго будешь смотреть мне в глаза, то тебе откроется все то, что я повидал… И лучше бы тебе этого не делать, признаться честно… Но если ты хочешь, я охотно раскроюсь перед тобой!
Мясник отмахнулся:
– Хватит. Перестань говорить глупости.
– Почему ты называешь мои речи глупыми, ты, жалкий невежда? Я знаю о существах, на которых вы охотитесь, в десятки, сотни раз больше, чем самый умный из вас.
– Ты не подмастерье! - сказал мясник.
Молодой человек хмыкнул.
– Долго же ты приходил к этому выводу! Должно быть, в Хеннгале подобная скорость мысли свидетельствует о большой осмотрительности. А?
– Ты не из здешних… Ты не из Хеннгаля… Кто же ты такой? Что тебе надо? - бледнея, проговорил мясник.
– Все, что мне надо, я получаю, так или иначе, с твоего согласия или без. Тебе интересно? Мне продолжать?
Мясник молча кивнул.
– А ты не робкого десятка - для обычного горожанина, конечно, - одобрительно заметил молодой человек. - Не многие бы захотели услышать мой ответ… Но из уважения к твоей храбрости приоткрою тебе кусочек правды. Небольшой. Не бойся, это ты проглотишь и не подавишься, и поперек горла он тебе тоже не встанет.
Мясник наблюдал за ним угрюмо, исподлобья. Впрочем, его молодого собеседника это ничуть не смущало.
– Я наблюдаю. Это самое главное. Не вмешиваюсь. Я хочу увидеть, как встретятся гнездо слуа и эта женщина, Пенна… Как бы выразиться так, чтобы ты понял? Словом, мне важно увидеть их в естественных условиях.
– Можно вопрос? - осмелился мясник.
Молодой человек кивнул, и мясник спросил:
– Почему тебе так интересна какая-то трактирная девка?
– Я думаю, что она - королева.
– Что означает «королева»?
– Особенное существо, - ответил мнимый подмастерье. - Странное существо, опасное существо… В любом случае, она имеет значение.
– Можно еще вопрос?
– Спрашивай.
– Кто ты такой?
– Ну вот этого я тебе, пожалуй, не скажу, - тихонько рассмеялся молодой человек. - Всему есть предел, не так ли?
Разговаривая, они поднялись на верхнюю ступеньку, приближаясь к комнатам на втором этаже, в то время как прочие топтались внизу, возле двери, постепенно привыкая к темноте и пытаясь разобраться - куда идти и где производить поиски.
В густом мраке вдруг послышался хриплый возглас, а затем тяжелое тело покатилось вниз по ступенькам. Пенна, стоявшая у подножия лестницы, едва успела отскочить.
Это был мясник. При падении он сломал себе шею.
Пенна вскрикнула, вскинулась - и тотчас увидела на ступеньках горящие алым глаза молодого человека.
Она наклонилась над мясником, поднесла ладонь к его рту, но дыхания не ощутила. Предводитель небольшого отряда искателей был мертв. Пенна покачала головой. Что за дьявольщина здесь происходит?
С верхней ступеньки до нее донесся спокойный голос: