Из объяснений Малаку выходило, что ладони людей бесконечно разнообразны, и прежде, чем вынести по ним суждение об их обладателе, необходимо взвесить все характеристики, представленные в различных элементах ее составных частей, сопоставить их и только потом говорить что-то определенное. Но это, как утверждал чернокнижник, вовсе не так сложно, как кажется на первый взгляд. Необходима лишь некоторая тренировка — и все придет само собой. После небольшой практики сразу становятся понятны основные черты характера человека. Но наиболее даровитые от природы экземпляры обладают даже излишком всех упомянутых признаков: ладонь их упруга на ощупь, имеет квадратную форму и пальцы у них удлиненные, что означает присутствие недюжинного интеллекта, способность жить долго и счастливо, расчетливо и умело применяя свои дарования на практике.
Перейдя к объяснению значений линий на ладони, Малаку обратил особое внимание своего ученика на то, что, за исключением линии здоровья, все остальные линии должны быть отчетливыми, долгими и непрерывными. По ним можно получить дополнительные сведения о характере человека, узнать об основных событиях в его прошлом и, без всякого ясновидения, предугадать кое-что из его будущего. Ну хотя бы его вероятность ослепнуть в обозримом будущем, или склонность к умственным расстройствам с предсказуемыми последствиями, или много ли лет ему суждено прожить на свете.
Грегори, к великому своему изумлению, легко усваивал все эти премудрости, и уже на второй вечер своего пребывания в бараке номер один Малаку отправил его на промысел, благословив, подобно цыганскому барону, на удачливое предпринимательство пока что в среде наиболее им близкой, то есть среди товарищей по бараку. Но Малаку немного слукавил на первый раз, направив его к тем людям, которым он уже предсказывал их судьбы, и примерно обрисовал Грегори, что он должен у них увидеть и что ему следует говорить этим своим первым клиентам. Из этого следовало, что Грегори оставалось только подтвердить первоначальный диагноз его наставника. Но эти практические занятия пошли ему на пользу, он скоро втянулся в это дело, обнаружив для себя, что рассказывать людям о них самих совершенно очевидные вещи для посвященного в тайны хиромантии — дело совсем немудреное и, в общей сложности, необременительное — если соблюдать некоторые правила игры и профессиональную, так сказать, этику.
Однако его постоянно занимал один вопрос, который впоследствии он и задал Малаку:
— Скажите, а зачем вам все же понадобилось, чтобы я тоже усвоил какие-то понятия о хиромантии, если вы можете гадать по руке значительно успешнее, чем я когда-либо научусь?
— Затем, что звезды предсказывают, что мы с вами станем компаньонами, — отвечал оккультист, — и я нуждаюсь в помощнике. Да, я многое постиг в известных науках, но мне не дано самому применять мои знания на практике. Мне нужен ассистент, рассудительный и способный человек, который будет действовать от моего имени, а вы, как человек с практическим складом ума, как нельзя более подходите для этой роли.
— Это понятно. Но какова же цель, которую вы перед собой ставите, претворяя в жизнь свой план?
— Я еще сам точно не знаю. На нынешнем этапе нашей совместной деятельности мы будем стремиться к тому, чтобы произвести соответствующее впечатление на начальство. Если нам посчастливится предстать в глазах коменданта лагеря этакими ясновидящими и предсказателями, то он обязательно постарается выделить нас из серой массы заключенных и предоставит самые льготные условия для существования.
Грегори призадумался над такой перспективой и пришел к следующему выводу:
— Гадание по руке нам очень поможет в этом вопросе. Надо сделать какое-нибудь из ряда вон выходящее предсказание. Вы говорили, что в последний свой приезд в Сассен вы интересовались, что звезды говорят о дальнейшем ходе войны. Если вы твердо уверены в результатах ваших изысканий, то почему бы вам при удобном случае не упомянуть о грядущем решительном повороте в судьбах множества людей, причем так, чтобы ваше предсказание через несколько недель осуществилось. Лучше всего тут бы подошла победа германских войск, хотя это и не представляется таким уж вероятным событием.
— Прекрасная мысль, — одобрил Малаку и заулыбался. — Я ожидал от вас чего-нибудь в этом духе. И очень хорошо, что вы подали эту идею.
— Да, — остановил его Грегори. — Мы поступим так. Завтра вечером мы устроим спиритический сеанс и пригласим на него самого блокфюрера. Я буду изображать гипнотизера, введу вас в транс, а вы пробормочете несколько невнятных фраз, какую-нибудь белиберду, которую я за вас растолкую присутствующим и объявлю о ваших предсказаниях. Если только они подтвердятся, то мы с вами сразу же станем заметными фигурами на местном сером небосклоне.
Малаку эта идея очень понравилась, воодушевленные, они провели «спиритический сеанс» совсем неплохо для начинающих мошенников. Имели оглушительный успех у заключенных, но блокфюрер отнесся к их затее с плохо скрытым цинизмом, хотя и был заинтригован происходящим в своей епархии.
Сеанс они устроили 20 сентября. Грегори обрисовал более полную и развернутую картину сражения на фронтах, чем они намеревались сделать сначала. Потом они разработали сценарий представления и пришли к выводу, что для вящей убедительности им понадобятся некоторые конкретные детали. Малаку припомнил их, а Грегори донес до аудитории. По его словам выходило, что британцы выбросили многочисленный десант парашютистов далеко за линией фронта, лишив их тем самым поддержки своих наземных сил, они были отрезаны от основных сил и уничтожены, а кого не убили, тот был взят в плен.
Несколькими днями позже предсказание сбылось, когда Монтгомери очень неосторожно применил воздушный десант на Арнеме, печально закончившийся для англичан. Затем с мстительными нотками в тоне выступил по радио Геббельс и долго кричал о том, как доблестные германские войска подавили после многонедельных боев мятеж, вспыхнувший в Варшаве, что выжившие «диверсанты» будут все до единого расстреляны.
Сбылось и предсказание Грегори: популярность компаньонов среди заключенных значительно выросла, как и их авторитет предсказателей. Теперь к Малаку приходили все эсэсовцы лагеря, чтобы он предсказал им судьбу. Но комендант Заксенхаузена никакой реакции на пророчества Малаку не выказал. Грегори между тем убедился, что наряду с улучшенным питанием, минимальным комфортом — по лагерным понятиям — ему все труднее и труднее бывает после одиннадцати часов таскания кирпичей и приготовления раствора сосредоточиться по вечерам на гадании по руке. Но он постарался взять себя в руки и настойчиво овладевать новым для него ремеслом, невзирая на все трудности физического и морального порядка. И добился определенных успехов на этом поприще, справляясь с гаданием, уже не прибегая к помощи Малаку. Освоил он и значение более тонких линий на ладони, тайный смысл перекрещивающихся линий, небольших звезд, островков и геометрических фигур на ладони, ответвлений и исчезновений линий, которые обозначали свадьбы, количество детей, несчастные случаи, развращенность натуры, изощренный характер мышления и другие черты. В некоторых, правда редких, случаях его клиенты с ним не соглашались, но в общем и целом признавали его правоту.