Лис пошел вперед, по направлению к огромной куче строительного мусора. Под ногами валялись камни, заляпанные известкой доски, куски бетона и обломки кирпичей, чем-то воняло, хотя и не так противно, как на пустыре возле рыбзавода, где он встречался с агентами. Видно, такова его судьба – бродить по вонючим пустырям, встречаться с уголовниками, копаться в грязи и крови. Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год, из десятилетия в десятилетие. Он внедрялся, вербовал, разыскивал, раскрывал, задерживал, «раскалывал»… Его били, и он бил, в него стреляли, и он стрелял… И что он приобрел за эту грязную вонючую и опасную жизнь? О, многое! Он давал результат, и за это его ценили, мирились с самостоятельностью, прощали независимый нрав, закрывали глаза на некоторые прегрешения. Он имел авторитет в городе – и у блатных, и у оперов, и у начальства. Любовь молодой красивой девушки, которая вышла за него замуж… Немалые деньги, добытые, правда, неправедным путем… И где все это?
Годы прошли, колесо истории провернулось, в театре жизни неузнаваемо изменились декорации, актеры и правила игры. Раскрытия никому не нужны, потому что их можно заменить победными отчетами и преданностью вышестоящему начальству, старая гвардия ушла, на их место пришли молодые, напористые, жадные, которые не думают о раскрытиях и о справедливости, а «рубят палки», перерубая заодно и чужие судьбы… Новая генерация подчиненных ни в грош его не ставит, начальство открыто выражает неуважение и собирается выкинуть на пенсию, тот, кого он считал другом, кинул на огроменные бабки, та, которая любила (или имитировала любовь), вытирает о него свои хорошенькие ножки, и он с этим мирится… А на фига нужна такая жизнь?! Холодная ярость клокотала внутри, и ее надо было на кого-нибудь выплеснуть, пусть даже и подорвав гранату в собственной руке…
Осторожно, чтобы не наступить в дерьмо, он продвигался вперед. Красноречивое название: пустырь Кривой. Его точно так же можно было назвать – Гнилой, Убогий, Убитый. В России много таких мест, где обстановка располагает к тому, чтобы вышибить кому-то мозги. Вот и этот, поросший бурьяном, замусоренный пустырь, разваливающийся корпус завода, хрустящие под ногами пластик, бумага и битое стекло, – все это наводило на мысль о каком-нибудь злодействе. Именно в таких местах часто происходят изнасилования и убийства.
Пятнадцать лет назад он бы пришел сюда с верными друзьями, с отчаянными спецназовцами, с мощной Системой за спиной, которая всегда поддержит и защитит. И чувствовал бы себя, как водитель огромного супербульдозера «Komatsu», который за один проход сметет в овраг всю эту свалку… Как получилось, что теперь он один против кучи мусора высотой метров шесть, и нет ни супербульдозера, ни обычного трактора, ни даже лопаты?
И вдруг, совершенно неожиданно, ему стало легко. Он понял, что падать дальше некуда. Терять ему нечего, играть, суетиться, комбинировать больше не надо. Он один в этом чистилище, на помощь никто не придет, и он волен делать то, что сочтет нужным. Может быть, это и есть абсолютная свобода? Как у Неуловимого Джо, которого никто не ловил, потому что он и на хрен никому был не нужен…
Пройдя метров тридцать, он остановился возле ржавой бадьи, облепленной окаменевшим строительным раствором. Странно даже, что ее никто до сих пор не распилил на части и не уволок на металлолом. Бегать за Севером по всей территории, заглядывать в бетонный корпус и кричать «Ау» он не должен. Поставил правую ногу на бадью, сунул руку в карман, обхватил пальцами ребристый корпус «лимонки». Все думают, что так «эфку» называют за внешнее сходство с лимоном. На самом деле это память об английском конструкторе Лемоне, сконструировавшем похожую по форме гранату. Но сейчас это не важно. Важно, что усики чеки уже сведены, запал горит 3–4 секунды, а осколки разлетаются на двести метров. «Эфку» надо бросать из укрытия. В такой ситуации, как сейчас, это оружие самоубийцы.
Тридцать секунд до семи. И пошло движение: откуда ни возьмись нарисовались три фигуры – впереди Север, чуть сзади и по сторонам – еще два кекса. Слабоватая свита для коронованного «законника»! Неужели они даже без машины? Похоже, что да…
Троица подошла ближе. Север с бритым черепом выглядел непривычно, только волчий взгляд из-под выступающих надбровных дуг был знаком, да массивный квадратный подбородок, который все время двигался, будто что-то пережевывая. Зажатая по-блатному, в углу рта, сигарета была наполовину скурена, едкий сизый дым лез в глаза… Он был не очень похож на розыскной фоторобот. А тот, что слева, – похож, наверное, благодаря большому носу, который и создает основное впечатление при узнавании. Только у него добавились синяки – под глазом и на скуле. А этого, справа, вообще не узнать: вся рожа разбитая, распухшая, весь скособоченный, держится за бок и хромает…
Лис засмеялся, причем ему даже не пришлось прикладывать для этого никаких усилий. «Стрелка» – это театрализованное действо, в котором важно произвести впечатление на противника и окружающих. Даже на дружественную уточняющую «тёрку» стороны приезжают в кортеже больших дорогих машин, надевают фирменные шмотки и берут десяток-полтора бойцов. На конфликтную «стрелку» приезжают иногда пятнадцать-двадцать машин и до сотни бойцов, увешанных оружием – вплоть до автоматов и гранатометов. А прийти вот так – пешком, без оружия, с избитой свитой… Это просто смех! Видно, Север тоже переживает далеко не лучшие времена… Они стоят друг друга! Трагедия превращалась в фарс. Эту «стрелку» можно было снимать только в кинокомедии, а не в жестком боевике. Но сейчас ее рассматривал не кинооператор в квадратной рамке кадра, а снайпер в круглом окуляре оптического прицела.
Они стояли друг против друга: Лис слева, Север справа. Как на ладони. Можно было стрелять, но Боцман медлил. То ли оттягивал момент, то ли выбирал более удобный. Для себя он оправдывал задержку вторым объяснением. Особый шик для киллера – сработать оригинально, лучше других, так, чтобы в узких кругах долго восхищались этой работой. Если бы они переместились и оказались на одной линии, можно было бы исполнить два заказа в одном месте и одной пулей. Это, конечно, особый шик! Но такое случается только в кино. В реальной жизни звезды так не сходятся. И все же… Сошлись же они вместе на Кривом пустыре, так ведь тоже крайне редко бывает. Может, и переместятся на одну линию…
– Что за сброд блатных и шайка нищих? – рассмеялся Лис. – Север, ты бы лучше один пришел, не позорился! А чего вы пешком? Денег на такси нет? Так я бы занял из полицейского фонда…
Лицо Севера окаменело.
– А этих бедолаг где отмудохали? На предыдущей «стрелке»? Там и машину отобрали? Давай мы их подлечим? В тюремной больничке…
– Чего-чего? – дернулся было один из сопровождающих – тот, который не хромал. – Чо ты гонишь?!
– Тихо, Хобот.
Север остановил его жестом, пересиливая себя усмехнулся, наставил на Лиса сощуренный от дыма глаз.
– В одиночку тот ходит, кто корешей боится. Мне от пацанов скрывать нечего… А про тебя я знал, что один придешь… Потому что ссышь своих ментов – вдруг они про «колдунов» узнают!
– Про «колдунов» и так все знают, мы по ним пять лет работали. Хватит пургу гнать! Зачем звал?