– Они рекламные, – морщился папа, но однажды все-таки сдался.
Белая искусственная елка была у нас целых два новогодних праздника. Потом родители сказали, что хватит, и купили обычную зеленую. А я грустила по своей белоснежной. Вспоминала, как здорово смотрелась на ней гирлянда с голубыми огоньками. Как хорошо было выключить в квартире свет и смотреть на мерцающую заснеженную елку…
И теперь она вернулась ко мне.
Елка была сантиметров сорок в высоту. Я поставила ее себе на стол и долго любовалась. Так долго, что уснула. Сквозь сон я слышала, как пришли родители. Они посмотрели на меня, пошептались, выключили свет в моей комнате и тихонько ушли. Проснувшись, я снова посмотрела на елку. На ней мерцали голубые огоньки, а проводов от гирлянды нигде не было видно… Я потерла глаза, включила свет – и огоньки пропали.
Вокруг меня концентрировалось волшебство.
Я чувствовала его, вдыхала наэлектризованный воздух…
Микка на пороге стоял радостный и свежий. Он пришел в тот же день, вечером. Я почему-то подумала тогда: «Ну, конечно, пришел», как будто и не сомневалась в этом раньше. Он зашел, огляделся, заметил моего папу, крикнул:
– Привет, папаша! – и стал раздеваться.
Папа закашлялся:
– Папаша?
Я улыбнулась папе как можно приветливей и сказала:
– Папа, познакомься, это Микка.
Папа только переспрашивал:
– Папаша? Микка? – А потом нахмурился: – Мой неизвестный сын?
– Это мой друг по переписке, – успокоила его я. – Его правда зовут Миккой.
– Меня зовут точно так же, как вашу дочь, только я мальчик, – поспешил объяснить Микка.
– Ничего не понимаю, – замотал головой папа. – Разбирайтесь как-то сами.
Микка улыбнулся своей светлой улыбкой и сказал моему папе:
– А давайте с вами как-нибудь воздушного змея запустим?
Уж не знаю, почему ему в голову пришла такая мысль, только вот папа всегда хотел позапускать с кем-то воздушного змея. Мне это было неинтересно, и потому он временами грустил. Микка, сам того не зная, попал в точку.
– Давай, – сразу согласился мой папа.
Сейчас они разговорятся, подумала я, и тогда не видать мне Микки в ближайшее время. Я потащила его в свою комнату, Микка успел только развести руками. А я поняла, что мама с папой закроются на кухне и будут обсуждать то, что ко мне «уже ходят мальчики». Я бы на их месте точно пообсуждала…
Втащив Микку в комнату, я крепко закрыла дверь, прижала Микку к стенке. Микка выглядел испуганным, как на допросе. Я смотрела ему прямо в глаза. Я была суровой.
– Телефон давай, – сказала я ему.
– Какой? – робко спросил Микка.
– Свой, конечно, – сказала я. Честно говоря, я и сама от себя такого не ожидала.
Микка ловко вывернулся из-под моей руки, бухнулся в кресло и сказал:
– Ну и девчонки сейчас пошли!
– А если бы ты больше не пришел? – спросила я.
– Я же пришел, – сказал Микка. – Я тебе шоколадку принес.
Он, как заправский фокусник, достал откуда-то из-за пазухи большую подтаявшую шоколадку и протянул ее мне. Я продолжала испытывающе на него смотреть. Мы так и зависли в немой сцене.
– Ладно, ладно! – наконец-то сдался Микка и продиктовал телефон. Я тут же перезвонила на этот номер.
– Новый год пришел, дверь открывай, Деда Мороза встречай! – гулким басом сказал телефон.
– Кто-то звонит, – пискнул Микка. – Кто бы это мог быть?
Я скорчила ему рожу. А Микка тихо сказал, царапая пальцем обивку кресла:
– Ты бы не позвонила.
А я призналась:
– Знаешь, у меня сейчас такое время, что позвонила бы. Все из-за ремонта в школе. До ремонта точно звонить бы не стала, а теперь…
– В ремонте пользы не бывает, – деловито сказал Микка.
– Подожди, – вдруг догадалась я. – А ты был сегодня в школе?
– Конечно, был, – сказал Микка. – Я потому и убежал поскорее, чтобы хотя бы на последние уроки успеть.
Вот это да. Я даже забыла, что кто-то до сих пор ходит в школу. Мне казалось, что каникулы теперь – для всех. Праздники – для всех. Свобода для всех одна…
Светка смотрела на Микку настолько долго и внимательно, что Микка начал втягивать голову в плечи. Его почти не было видно за нашей новогодней иллюминацией, но Светка все равно умудрялась добраться до него своим серьезным взглядом. Она пришла в гости и собиралась подписывать со мной открытки. А тут – Микка. У меня никак не получалось беседовать сразу с двумя – тем более, что Светка так зависла. Зашел папа, заботливо предложил чаю. Пришла мама, принесла чай со всякими сладостями и бутербродами. От еды Светка с Миккой подобрели, и тогда я показала им елку. Честно говоря, я ее до поры до времени коробкой сверху прикрыла.
– Мне бы отросточек! – завистливо сказал Микка и мечтательно улыбнулся.
– И мне бы отросточек, – сурово сказала Светка. – Или два.
Но вообще они отреагировали как положено. Удивились здорово, елку щупали и нюхали. А мне до сих пор было не по себе, так нереально было происходящее.
– Видел Бульку с бульчатами? – спросила у Микки Светка.
– Они у меня на балконе, – спохватилась я.
Мы здорово провели вечер. Лепили Бульке бульчат, Микка показывал стойку на голове, Светка что-то явно замышляла, осторожно посматривая на меня. Микка решил, что моим бульчатам надо что-то придумать, и думал. Вроде бы ничего особенного не происходило, но нам было весело. И тут я вспомнила, что нужно погасить свет.
Щелкнула выключателем, и елка замигала разноцветными огоньками. Такое уж у нас было настроение.
Ночью мне в полудреме представлялось, как я выхожу провожать Светку и Микку, как мы играем с дворовой малышней, и Микка их называет бульчатами. Говорит, что им надо что-то придумать, и одних крепостей недостаточно. Потом мне грезится, как Светка уезжает, и Микка доводит меня до моего подъезда. Мы долго молчим и улыбаемся друг другу, нас пытаются сбить с ног дети, на нас сверху валит мягкими пятирублевыми хлопьями снег. Сквозь него почти не слышно, как Микка говорит: «Прогуляемся завтра? Придешь к шести к почте?» И этот снег такой густой, что сквозь него не видно, как я киваю. Засыпая, я вижу мерцающую огнями елку, огни ее светятся чьим-то именем, и мне снится мысль о том, что все представленное мною было на самом деле.
На следующий день на елке появилась игрушка. Обычная конфета. Она висела на дождинке. Я смотрела на нее и думала – откуда? Неужели папа с утра решил мою елку немного украсить? Я решила подождать Светку – та обещала прийти с утра. И пришла – с толстой пачкой подписанных конвертов.