– Конечно, можно, – успокоила его я. – Он только рад.
Булька был настолько рад, что даже сказать ничего не смог. А я попросила Кирюху:
– Можешь нам поздравление нарисовать? Кому-то неизвестному, с Новым годом?
Кирюха почесал нос:
– А как это?
В конце концов Кирюха нарисовал вполне себе новогодний и детский рисунок. На нем была новогодняя елочка, скакали зайцы, сердитый волк пробегал, светило солнце, текла речка, в речке купались дети, и еще он большими буквами написал «Поздравляю с Новым годом, очень желаю», так что мы остались довольны.
Я хотела сложить все поздравления в конверт, традиционно засыпав его конфетти, но Светка сказала:
– Оно ж неделю будет до Владивостока идти. Надо отправлять авиа.
Значит, придется заходить на почту, покупать конверт. Надеюсь, Микка не будет против – ведь мы все равно у почты встречаемся. Светка заодно попросила отправить и свои «приветные» конверты. Я была не против. Главное, что она не сердилась по поводу того, что мы с Миккой собрались встретиться. Ко встрече я особо не готовилась – мы со Светкой увлеченно вырезали снежинки для очередных гирлянд.
Мы вышли из дома, и дети с площадки позвали нас поиграть хоть немножко. Но мы отказались. Я – из-за того, что после снежных боев приходится сушиться, а Светка – за компанию. Честно говоря, мне очень хотелось навестить Машу – я не видела ее уже несколько дней. Здорово бы ей рассказать про елку, и про Микку, и про Светкины приветы. И Маша будет делать вид, что совсем не слушает, а потом мой рассказ плавно вольется в ее рисунки…
Я увидела его издалека. Микка у почты переминался с ноги на ногу, подпрыгивал, хлопал себя по плечам. Причем я пришла вовремя! Я недоверчиво посмотрела на него, а он улыбнулся – широко и искренне, как, наверное, только он и умеет, и признался:
– Я очень боялся опоздать.
– Ты мог бы зайти на почту, не замерз бы.
– Я очень боялся пропустить тебя.
Я ни с того ни с сего щелкнула его по носу и весело сказала:
– Эх, ты!
– Эх, я! – согласился Микка. Потом полез за пазуху и достал оттуда цветок.
Одуванчик.
Немного завядший, но все-таки настоящий одуванчик. Весенний и желтый.
– Это не очень по-новогоднему, – пожал плечами Микка. – Но вот…
– Ничего себе не по-новогоднему! – воскликнула я. – Где ты его добыл?
Конечно же, мне сейчас казалось, что Микка вырыл одуванчик из-под снега. Что цветок был согрет снежной шапкой, не мерз, не боялся, ждал меня…
– На подоконнике вырастил, – сказал Микка. – Это ничего?
– Это ничего, – улыбнулась я и понюхала одуванчик. И подумала, что мне до этого времени мальчишки никогда не дарили цветов просто так. Дарили только на восьмое марта в честь Восьмого марта по заказу классного руководителя. И не лично мне, а мне как части класса…
В общем, для меня это было событием. Видимо, поэтому я сказала Микке:
– Зайдем на почту? Мне нужно письма отправить.
Микка без лишних слов согласился, и я была этому рада. Очередь на почте оказалась большой, и я успела рассказать об адресе, выросшем на елке, и о письме во Владивосток. Микка на случайном листке тоже написал свое поздравление, а потом попросил людей в очереди написать незнакомому человеку несколько хороших новогодних слов. Кто-то согласился. А один мужчина сказал мне:
– А знаете, ведь мне тоже недавно пришло такое письмо с поздравлением. И обратный адрес до востребования.
Мне вдруг стало стыдно, я покраснела. Неужели он получил мое письмо? Микка, наоборот, приободрился.
– А что там было написано? – спросил он. Я ткнула его в бок локтем, но он, казалось, не обратил внимания. – Какое поздравление?
Мужчина доверительно сказал:
– Мне пришла самодельная открытка. Раскладывается, а внутри елка.
Я вздохнула с облегчением. Таких самодельных открыток я точно не отправляла. Кто тогда? Может, Светка? Но мы все делали вместе.
– Я даже запомнил имя отправителя, – сказал мужчина и таинственно шепнул: – Аня.
Мы с Миккой озадаченно переглянулись. Такие новогодние поздравления, как отправляем мы со Светкой, рассылает еще и какая-то Аня? Я почему-то расстроилась. Хотя, наверное, надо радоваться. Дело-то хорошее, и чем больше людей в нем участвует, тем лучше. Но все что-то меня грызло. Жадность, наверное. И откуда она взялась? Я тряхнула головой: наверное, чтобы жадность сбросить. И она действительно стала чуть тоньше, как будто испугалась меня и притаилась. А мужчина добавил:
– Говорят, в этом году многие стали отправлять так открытки. Будто бы кто-то начал делать это первым, и пошла волна, – и добавил шепотом: – Я сам несколько открыток отправил.
– Правда? – спросила я.
– Честное слово, – сказал мужчина. – Вроде бы детская забава, но я не удержался. На поздравление нужно отвечать поздравлением, а лучше – тремя.
Я хотела о чем-то еще его спросить, но подошла очередь мужчины, и его поглотило почтовое обслуживание. Мы с Миккой отправили наши письма, хотели уже уходить, как работница почты сказала:
– Мика, а тебе посылка!
– Еще одна? – удивилась я.
Женщина кивнула.
– Тяжелая, – сказала она. – Пятнадцать килограммов.
Я от неожиданности присела.
– Ого, – уважительно сказал Микка. – Вот это тащить посылочку…
– Пойдешь? – спросила женщина и таинственно кивнула, чтобы я зашла к «главному почтальону». Хорошо, когда на почте тебя знают!
Микка решительно кивнул – бери, дотащу. Но это же получается, что вместо свидания… то есть ладно, прогулки… Мы будем просто нести домой посылку? Конечно, очень интересно, что там, в ней. Но, может, до завтра я потерплю?
– Может, завтра? – шепотом сказала я Микке.
Он, кажется, сразу все понял. Хотя, с другой стороны, получается – я напрашиваюсь и на завтрашнюю встречу. Но что еще делать с человеком, у которого мое имя? С ним надо поступать как с самой собой.
– Точно, – сказал Микка. – Мы завтра притащим саночки и на саночках посылку увезем.
– Ты такой толковый, – сказала я ему, и Микка заулыбался.
Мы шли по новогоднему городу, прижимаясь плечом к плечу. Так идти нам было уютно, а новогодние огни будто бы приближали нас друг к другу. А вокруг нас был Новый год. Люди несли пакеты с подарками, новогодние елки буквально выскакивали из-за углов.
Микка схватил меня за руку, потащил за поворот, я еле успевала за ним. Оказалось, он вывел меня на улочку, где было полным-полно длинных накатанных ледянок. Я разгонялась, ехала по застывшим лужам, а Микка тащил меня за руку, чтобы быстрее. На проезжающих рядом деревьях перемигивались гирлянды. Какие-то дети кричали нам: