К тому времени писари уже оформили основные положения устава первой в стране организации предпринимателей с государственным участием. И даже откатали в губернской типографии две сотни экземпляров, чтобы у каждого участника был. Мы понимали, что далеко не все купцы умеют бегло читать. Однако были полны уверенности в том, что сумевшему организовать целое торговое королевство человеку – а у нас присутствовали только первогильдейские купчины – вполне по силам найти грамотного чтеца.
И получилось очень интересно. Даже если бы в конце этого штурма в кружках «по интересам» не появилась единая программа развития Палаты, сразу бы несколько корпораций с весьма значительными для наших мест капиталами все-таки образовались бы. Например, неожиданно легко договорились о совместной работе нефтяники и транспортники. К Масляному озеру, концессию на добычу нефти на котором ровно год назад с аукциона продали, успели и дорогу нормальную проложить, и колодцы выкопать. Только вот переработка на месте добычи не получилась. С рабочими у нас и в крупных-то селениях большие проблемы, а вниз по Оби, в остяцкие инородческие земли вообще народ не заманишь. И специалисты туда тоже ехать не желали. Да и глупо это, по моему мнению, – у черта на рогах пытаться нефтехимию строить. Там же кроме вожделенного керосина много чего полезного получиться может. Да вот хотя бы тот же гудрон. Или смазочное масло. Конопляное – оно конечно пахнет несравненно лучше, но механизмы приводов паровиков по какой-то причине предпочитают повонючее. И тут вдруг нефтяники легко и просто скооперировались с пароходниками. А потом, после моей подсказки, и с производителями строительных материалов. Город растет быстро, асфальт будет востребован.
На второй день все кинулись объединяться и договариваться. Словно обезумели – чуть ли не час степенные прежде дядьки, как дети по детской площадке, бегали, друг друга за локти дергали и пытались сочинить причину для какого-нибудь взаимодействия. Цирк уехал, клоуны остались. Едва сумел этот фарс остановить и в конструктивное русло направить. Ибо нельзя объять необъятное…
Скажу честно – соблазн был. Собрать всех в кучу вместо Палаты и создать что-то вроде гигантской корпорации-монополиста, охватившей все виды и направления туземного бизнеса, под названием ОАО «Западная Сибирь». Набрать группу из наиболее активных и изобретательных торговцев вроде Миши Сидорова в качестве совета директоров. И творить все, что душе угодно. Без оглядки на мнение общества и не считая последних монет в кармане.
Но мне-то, современнику и свидетелю мощи международных мегакорпораций и «естественных» монополий, это искушение простительно. Так ведь и купчики мои до чего-то подобного додумались. И даже какое-то время уговаривали меня, так сказать, благословить и поспособствовать.
Кое-как сумел все же объяснить этим людям, что получится у нас не более чем колосс на глиняных ногах. Что монополии в рамках какого-то одного направления – это действительно полезная штука. Быть может, в нынешних условиях и ультимативно необходимая отечеству! Но решаться такие вопросы должны на государственном уровне. Во дворцах и Сенатах, а не в облезлом зале душного, похожего на амбар-переросток театра на задворках империи. И что нужно немного, возможно, всего несколько лет потерпеть. Пока весть о нашей Палате, об ее успехах и эффективности не расползется по стране и пока министры или даже сам государь император не удостоверятся в необходимости ее появления во всех краях страны.
Все устали. А после моей краткой речи на тему пользы Отечеству купцов моих еще и великой мыслью придавило. Потому, наверное, финансовый вопрос решился как-то легко и непринужденно. Договорились, что гражданская власть никаких взносов делать не будет, однако берет на себя обязанность организовывать геологические, геодезические и гидрографические изыскания в регионе. А также, в лице своих представителей, участвовать в заседаниях совета Палаты и создать режим наибольшего благоприятствования для всех членов Палаты.
Постановили, что в этот наш «торгово-промышленный клуб» может вступить только купец первой гильдии или иной какой-нибудь предприниматель, имеющий дело с оборотом не менее чем в сто тысяч серебром в год. И что каждый член Палаты станет ежегодно вносить по сто двадцать рублей взносов, которые могут быть потрачены канцелярией Палаты только на осуществление деятельности организации. На печать информационных бюллетеней и собственную газету. На жалованье писарям. Кто-то еще предложил, чтобы подписки и на брошюру, и на газету тоже были платные. Мол, не должны эти ответвления Палаты быть убыточными. Иначе над нами соседи смеяться станут.
На том и закончили. Единственное еще, что хочу сказать в окончание темы об организации Палаты: в первых числах ноября в сибирскую столицу триумфально вернулся цесаревич. И собственноручно начертал на первом, художественно оформленном и отпечатанном в Троицкой литографии экземпляре Устава: «Дело сие Отечеству нужное. Николай». И это стало моим личным триумфом. Вещественным доказательством того, что мне все же удалось взбаламутить это застоявшееся болото. Растолкать, расшевелить наиболее активную часть сибиряков. Выстроить некое подобие системы и заставить ее работать. И мне казалось, я полагал себя победителем никак не менее славным, чем Николай, умиротворивший Синьцзян и покоривший Коканд с Бухарой.
Конец осени порадовал. И добрыми вестями, и приятными встречами. И новыми перспективами, окончательно и бесповоротно развеявшими былую мою меланхолию. Были, конечно, и грустные или настораживающие моменты. Но в целом, как любил говаривать «папа» в той, первой моей жизни, все было очень даже ничего.
Томь взялась первым, тонким еще ледком, начисто отрезав столицу Сибири от западных регионов. Оставалось ждать серьезных морозов, способных сковать реку достаточно крепким покровом, чтобы по нему без опаски могли пройти санные караваны. Но и снега еще не было. Задерживался где-то, не потрудившись объяснить людям причины опоздания. Напоенная дождями земля схватилась сверху коварной корочкой – довольно было наступить, чтобы в этом убедиться.
Оставался еще телеграф, но в связи с относительно высокой стоимостью депеш по проводам мы получали только какие-нибудь действительно важные известия. Вроде сообщения о смерти Петра Ефимовича Ерофеева – главы обширной семьи и родоначальника каинской купеческой династии. Жаль старика. Кроме присущего всей этой неспокойной семейке неуемного любопытства и тяги ко всему новому, он был еще и по-настоящему мудр. Умел обращать разрушительную силу энтузиазма старшего сына – Венедикта – в, так сказать, мирное, созидательное русло. Как-то они, четверо оставшихся сиротами сыновей, без направляющей руки? Как бы чего-нибудь этакого не вытворили…
Пожалел, что железная дорога еще не достроена. Рано Петр Ефимович ушел. Не мог еще пару лет потерпеть?! Сел бы я тогда в поезд и сутки спустя уже был бы в Каинске. Поддержал бы как мог парней, бросил бы горсть земли в могилу. Сказал бы что-нибудь. А так – даже будь переправа доступной для паромов, шестьсот верст делают всю эту затею совершенно бессмысленной. Пока доберешься…
Зимой в Каинск все равно ехать придется. Еще и Родзянко с собой возьму. В конце концов, это Николаю Васильевичу в канцелярию донос прислали, не мне.