— Сэр?

— Соединяй, — заявил Валериан, подходя к монитору и радуясь, что голос не выдает охватившей его нервозности.

На экране появилось изображение отца.

— Поскольку ты мой сын и пока еще мой наследник, я принял крайне важное решение. Я сделаю для тебя исключение. Итак, я собираюсь поступиться собственной гордостью.

Надежда, смешанная со страхом, наполнила Валериана, словно адреналин. Неужели такое возможно?

— Я даю тебе последний шанс. Сдавайся. У тебя на корабле, мой мальчик, находятся враги. Мы можем убить их вместе, и ты разделишь со мной славу. Я обещаю. Не жертвуй жизнью своего экипажа ради погони за протосскими химерами… Это же бред, иллюзия.

Нет. Первая мысль Валериана была самой правильной.

Менгск-младший заговорил, меланхолично и обреченно.

— Ты убил тысячи людей, отец. У меня долг перед теми, кто погиб, защищая меня и мои убеждения. И, кстати, я не верю… тебе и твоим обещаниям, — закончил он и прервал связь.

Замигал световой сигнал. Арктур явно хотел оставить последнее слово за собой, но Валериан потерял к угрозам всякий интерес.

Летящая позади «Белая Звезда» практически избавилась от наседавших на нее зергов. Теперь она разворачивалась, чтобы выстрелить по кораблям, сопровождающим «Буцефал». Она попала по «Патроклу» — идеально. Вспух очередной красно-оранжевый шар, знаменующий гибель многих.

Значит, только два крейсера.

Два из двадцати пяти, которые прибыли сюда вместе с Валерианом, совершат прыжок. Капитаны подбитых кораблей вынуждены остаться, они могут сражаться или сдаться на милость Арктуру. Император волен поступить так, как ему вздумается. В любом случае Валериан здесь бессилен. Он сделал свой единственно правильный выбор, хотя и понес урон. Но в лазарете находилась Сара Керриган, ключ к пророчеству о возвращении зел-нага. Он не станет отказываться от своих намерений.

— Сэр, «Белая Звезда» выходит на дистанцию стрельбы, — доложил Вон.

— Прыгаем, — ответил Валериан.

Глава 5

Они всем скопом набросились на нее, и их было множество. Она почувствовала горячее дыхание, на лицо ей попала слюна. Она видела сверкание бесчисленных рядов зубов и покачивающиеся когтистые конечности. Перед нападением она отстреливалась, пока оружие не щелкнуло, израсходовав иглы. Била по ним псионическими ударами, уничтожая их ряды. Но их было подавляющее большинство, и они победили.

Тьма… плен, неспособность шевелиться. Но что-то двигалось. Внутри ее тела кости, мышцы и связки корчились, дергались и перерождались. Изменения порождали мучительную боль. Ее переделали, и она ощутила прикосновение чужого разума.

Власть. Как много силы и живых существ, подчиненных ей. И столько любви…

Любви…

Она познала любовь задолго до того, как странные существа соединились с ней. Познала, как простая женщина из рода человеческого, в объятиях сильного и нежного мужчины с обветренным бородатым лицом.

Джеймс Рейнор. Шериф, разбойник, отец, вдовец. Любимый.

Джим…

Боль утихла. На смену ей пришли видения. Бесчисленные зерги, заполняющие поверхность планет, нападающие на все живое. Она вместе с ними…

Она ощутила свои жесткие крылья, острые, как кинжалы. Они легко сгибались и разгибались. Тяжелая голова оказалась покрыта не волосами, а чем-то более весомым и извивающимся. Ее глаза стали видеть дальше и четче. Ее сознание открылось…

…расширилось…

…вместив в себя столько, сколько ей не приходилось осознавать даже в состоянии «призрака». Знание, чувства, ощущение власти и мощи.

Цель? Чтобы убивать в непредставимых количествах.

Сколько же?

Океан лиц и событий. Но лишь одно навеки врезалось ей в память. Королева Клинков увидела все глазами подчиненного ей зерга. Гибель чьей-то матери.

Женщина пыталась укрыть плачущую дочку от опасности, но им было даже негде укрыться…

О да, Саре доводилось убивать и прежде. Но каждый раз, когда она забирала чужую жизнь, ей приходилось отдавать часть себя взамен. Сара вспомнила пляску смерти, которую она исполнила… а за ней вел наблюдение журналист Майк Либерти. Она выныривала из невидимости и молниеносно скрывалась. Она резала, сворачивала шеи, стреляла из пистолета, исчезая в одном месте и появляясь в другом. Размозженные лица, израненные тела. Она оставила за собой дорогу из трупов, по которой брел Либерти. А позже, когда он наконец-то ее обнаружил, то упал к ее ногам от изнеможения…

— Вафли, — прошептала она.

— Что такое, дорогая? Соскучилась по мне?

Голос из прошлого. Знакомые нежные слова. Но когда-то он угрожал убить ее. И ведь его не может быть рядом…

Один из техников, которого она убила в той пляске смерти на Антиге Прайм, перед смертью жалел, что не съел горячие вафли, которые подали утром к завтраку.

Я — разрушитель.

Она стояла среди трупов. Люди с окровавленными, гниющими, размозженными лицами. Здесь были убитые Сарой за всю ее жизнь — в облике человека и Королевы Клинков. Каждый мужчина, женщина, ребенок, павшие от ее рук, с тех пор как она стала «призраком», а потом — королевой зергов. И теперь они подняли покрытые кровью и грязью руки и потянулись к ней. Они умоляли вернуть то, что она отняла. Они требовали отмщения за жизни, так быстро и безвременно оборвавшиеся.

Море изуродованной плоти. Она ошеломленно глядела на свои жертвы. Десятки… сотни… тысячи… миллионы… миллиарды…

…и мать с ребенком…

Их ужасающие предсмертные возгласы разорвали тишину. И в этот момент Сара Керриган выплеснула их крик из себя.

От ее воя у Джима волосы дыбом встали. Прекрасное лицо Сары исказила гримаса ужаса и муки. Она яростно вопила, не делая никаких пауз.

— Сара! — воскликнул Рейнор, хватая ее за плечи. Встряхнул, сначала аккуратно, затем посильнее. — Ты в безопасности! Все нормально!

Она немного утихла. Потом застонала и заплакала — отчаянно и безнадежно. У Джима выступили слезы на глазах.

— Поговори с ней, — резко произнес Фредерик. — Судя по ритмам ее мозга, она нас слышит. Просто не позволяет нашим голосам проникнуть в сознание.

Джим поглядел на женщину, привязанную к койке, и молча помолился всем божествам — истинным и выдуманным. Пусть они услышат его просьбу.

— Сара, милая, ты помнишь, как ты возненавидела меня до самого нутра, когда мы впервые повстречались?

Снова плач. Никакой надежды, что она поняла его. Джим бросил взгляд на врача, и тот махнул рукой, давая знак продолжать.