За окном бесновалось пламя, жадно пожирая остовы припаркованных паромобилей и деревья возле входа. Черное марево скрывало противоположную сторону улицы. Рядом доплетала узор защиты Джейн — сосредоточенно, не отвлекаясь на творившееся вокруг. Вместе с последним жестом-активатором, с кружевом белоснежной паутины, вернулись и звуки, ударив по голове сочетанием скрежета и криков. По залу, из подсобных помещений, в сторону выхода, пробежал десяток вооруженных людей, задержавшись только на миг — возле тел нападавших. На нас они не смотрят, все их внимание сосредоточено на здании напротив. Два выстрела, и десяток рассыпается по улице, укрываясь за уцелевшими деревьями. Резкий порыв ветра снес с горящих машин пламя, прижал к земле дым, открывая нам всю картину противостояния защитников ресторана и нападавших. Еще два десятка человек пробежали через зал, на подмогу к своим. И вид их мне совсем не понравился — в возрасте, в дорогих костюмах и нарядах, при шпагах, они были из числа тех, кто должен уже был быть мертвым, не пережив атаки наемников. Тем не менее — ни следа повреждений на одежде и хищный оскал на лице. Атака не достигла цели.
С той стороны не слышно выстрелов, не гремит схватка — наемники сделали работу и отступили, а аристократы, пришедшие по наши жизни, либо уже мертвы, либо предпочли отступить. Совсем скоро хозяева этого здания поймут, что битва окончена, и обратят внимание на посетителей — то есть на нас. С учетом того, что Джейн они знают в лицо… Скверно, очень скверно! Сколько они еще будут осторожничать, выжидая — десять, пятнадцать минут? Окна дрогнули от силы близкого взрыва — крышу соседней постройки попросту снесло! Значит, осталось и того меньше — местные не собирались давать напавшим и шанса. Надо уходить, но как? Полубезумная, но оттого вполне реальная мысль появилась в голове, с поразительной скоростью обрастая подробностями. А ведь может получиться!
— Поднимай второй щит, — приказал я Тине, становясь в центр уже поднятой защиты. — Ничему не удивляйся.
Каскад рун получался удивительно точно, словно на одной из сотен тренировок, когда я помогал Джейн разучивать его. Еще один каскад дополнился парой горловых звуков и плавным движением тела, замкнувшись третьим каскадом — почти точной копией первого. Усилием воли я представил себе привычную обстановку академии, действовал спокойно, скрупулёзно повторяя намертво заполненные действия, стараясь не думать, что создаю его впервые. Другого решения не было — если мы начнем поединок, на нас просто обрушат потолок. Противникам требовался враг извне, а нам — шанс на бегство.
За окном обломки крыши дома дрогнули и медленно поползли друг к другу. Шевельнулись камни на мостовой, с протяжным стоном часть поврежденной стены решила рухнуть, накрывая собой ожившие камни. За пеленой поднявшейся пыли, под скрежет камня, обретал свою форму голем. Щедро даруемая сила перемалывала все пригодное вокруг, обращая песок, землю, мрамор и гранит в грубое подобие человека.
Тревожно воскликнул противник, указывая рукой на шевеление внутри пылевой завесы. Ухнули выстрелы, высекая из камня искры, беспомощно растекся магический огонь, не в силах побороть оживший камень, но иных атак не следовало — нечто неизвестное, что было у подножия поврежденного дома, не торопилось действовать, потому все еще казалось неопасным. Потому что оно росло — не ввысь и в стороны, а вглубь дома, пожирая и обращая в себя фундамент и перекрытия, опорные колонны и декоративный кирпич, помещения внутри, мебель, стекло и железо. Дом начал медленно оседать, словно обрушиваясь внутрь, а голем получил руки и ноги.
Мысли текли медленно, равнодушно, словно во сне — таким же нереальным казался игрушечный, по пояс, город вокруг. Жители которого пытались убить монстра. Резко стегнули по каменным ногам плети, сотканные из воды, высекая камень и сжимаясь над голенью, силясь отрезать ступню от тела. Голем наступил вперед, и атака прекратилась. Что-то боднуло вбок, заставляя схватиться за крышу, чтобы не упасть, ногу вновь стегнуло болью, в глаза ударило огнем и вновь крутануло на месте — равновесие стоило дому половины четвертого этажа. Созданные руины щедро втягивались на место прорех, но и сам я не мог добраться до атакующих — маленькие, в пол ладони, человечки удивительно шустро прятались от могучей поступи. Голем спустился на колени, реагируя на каждую атаку ударом кулака, и поток магической гадости тут же снизился.
Я ошибся насчет эффективности атаки храмовников — заглянув на второй этаж, с выбитыми ударом окнами, отметил десятки сломанных фигурок, недвижно лежащих на обломках дерева. Со мной воевали выжившие, самые сильные или удачливые.
С протяжным стоном по телу прошла трещина, прокатившись по разуму пеленой боли — гордо выпрямившись, за углом дома ворожил что-то маг с рапирой в руках, вычерчивая кончиком оружия рунные узоры. Правый кулак отвесно рухнул на одинокую фигурку, выбив из воздуха над головой алые искры. Еще один удар — и вновь кулак будто зависает в воздухе, не в силах продавить завесу из алых огоньков. В это же время новая волна боли бьет по телу, новая трещина проходит опасно близко к первой. Голем бьется корпусом о постройку слева и создает новую пару рук. Первая удерживает тело, вторая методично высекает из воздуха алые огоньки, пока не проминает защиту, вбивая противника в землю. Уцелевшая рапира погружается внутрь камня. Шестиногий монстр неуклюже обходит здание в поисках врага — но тот слишком умен, чтобы ввязываться в неравную драку.
Голем пробивает стену первого этажа над рестораном, погружает руку внутрь камня, и аккуратно вынимает часть пола из зала, с белоснежным коконом паутины над ним. Бережно, как самое дорогое в жизни, он несет его по улице, неуклюже сбивая углы дома, пока не останавливается возле поворота к знакомому хозяйственному тупичку. Рука монстра ставит свой груз на землю, рядом падает рапира, неведомо как уцелевшая внутри камня. Отойдя назад, голем рассыпается каменной грудой, перекрывая дорогу преследователям. А я открываю глаза. Лежу на паркете, выдернутом из ресторанного зала, и не могу подняться — тело двигается рывками, страшно не хватает еще одной пары ног. Вскоре тело и разум прекращают бунтовать, возвращая контроль. Рядом щебечут невесты, эмоционально описывая свои чувства от необычного путешествия, ругая кое-кого последними словами, но я знаю точно — они меня любят, просто переживали, причем не за себя.
За завесой паутины все это время терпеливо дожидался мастер, прохаживаясь вокруг трофейного оружия, но не решаясь его коснуться. Заметив наш взгляд, Густав вытянул вперед руки, плотно перемотанные лентами, и по-доброму улыбнулся. Я немного опешил, не понимая, зачем это он, но в итоге дошло — с такими повязками ни одного заклинания не сотворить, оружием не воспользоваться. Мастер демонстрировал чистоту намерений. Все таки, он действительно счастлив видеть нас в живых. Быть может, и в остальном он не соврал?
Обратно мы катились так же молча, но уже без старой неловкости — попросту устали. Не было слов, вместо них — ощущение близости друг друга, успокаивающее тепло прикосновений. На заднем сидении оказалась удивительно удобно нежиться, обнимая друг друга — обнаружился выдвижной диванчик для ног и выдвижная занавеска надежно отгородившая нас от взглядов учителя. Не то, чтобы он посматривал за нами, да и не было ничего откровеннее поцелуев — но без свидетелей оно как-то домашней, приятней.