Тоннель через пару десятков метров резко снизился, и мы очутились по колено в холодной воде. Нам преградила путь подземная речка, несущая свои воды поперек основного коридора. Вождь, чтобы уйти от преследователей, дал команду двигаться не дальше по коридору, а против течения потока, в надежде выйти на поверхность или в ту часть подземных лабиринтов, где находился исток этой речки. Холодная вода обдала нас свежестью и остудила горящие ступни ног, после затянувшейся гонки. Неожиданно, новый толчок из глубин земли сотряс стены, за шиворот посыпались со сводов обломки скальной породы и песок. Где-то позади, из стены тоннеля вывалилась огромная глыба и частично перекрыла водный поток. Получилась небольшая запруда, и уровень воды стал подниматься выше колена. Мы ринулись вверх по течению. Шум преследователей перебивался журчанием потока и мы, сколько не прислушивались, не могли отделить звуки воды от звуков людей. Мерцание факелов тоже не было видно. Так мокрые, голодные, мы шли вдоль потока около часа, перебираясь через подводные валуны и обходя промытые ямы. Ноги замёрзли в холодной воде и почти потеряли всякую чувствительность, кеды превратились в обтрёпанные лохмотья и ступни в них хлюпали, как в калошах полных воды. Вновь толчок, вновь за шиворот сыпется песок, вновь мы прибавляем шаг. И вот перед нами нагромождение скальной породы, наподобие небольшого водопада, свод потолка уходит ввысь. Острые скальные глыбы, ощетинившись, как противотанковые ежи. Преодоление каждого, в нашем измождённом состоянии было, как восхождение на «трёхтысячник». И вот заветная вершина, до свода тоннеля, по которому течёт этот подземный поток – почти дотянуться рукой. Здесь река делала резкий поворот. Почти над головой мы заметили еще один слив, менее водоносного потока, струившегося по стене. Мы решили забраться в этот проём, так как он вёл вверх, и мы надеялись быстрее попасть к выходу из подземелья. В него можно было пролезть, если встать на плечи одному из охотников. Так мы и решили. Первым в проём протиснулся вождь, чтобы разведать, есть ли там проход, потом, когда мы увидели его сигнал рукой, что всё в порядке, на плечи здорового охотника с нашей помощью влезла Ырыс и заливаемая потоком холодной родниковой воды, была подхвачена за ворот вождём. В момент, когда я уже собирался взобраться на плечи охотника, внизу под скалами вспыхнуло несколько ярких факелов и в их свете мы увидели десяток человек одетых в шкуры, из преследовавших нас чужаков племени горбуна. Заметив нас, несколько преследователей попытались быстро взобраться по скале, но это им сходу не удалось. Слишком острые и скользкие были выступы. В это время другие, достав луки и вынимая стрелы, уже были в трёхсекундной готовности перед выстрелом. Я с бешеной скоростью стал взбираться на плечи охотника. Боковым зрением я увидел, но скорее почувствовал присутствие мощной силы, стремящейся нам на подмогу из речного тоннеля. В момент, когда несколько лучников спустили тетиву, и стрелы, рассекая пространство, понеслись в свой последний полёт, огромная змея, разбрызгивая по стенам потоки речной воды вползла в коридор с преследователями. Под ногами затряслись плиты, раздался оглушительный грохот, и очередной толчок из глубин земли привёл в движение всё пространство под скалой. Перемешалось всё – люди, вода, скальная порода. Мощные руки тащили меня вверх, за мной кто-то тянул второго охотника. Не успел я подумать о счастливом избавлении от преследователей, как два почти одновременных толчка и небольшая, но резкая боль в левой части спины в районе нижних рёбер, отключили сознание. Последнее, что я ощутил, это себя – «окорочком», проткнутым насквозь острой вилкой, тепло растекающейся по спине крови…, после чего в глазах потемнело…, потом серый туман…, звон в ушах…, я что-то кричу в него, но, отражаясь, звук возвращается обратно. Туман слева, туман справа, туман сверху, снизу… Мыслей нет, только эмоции…
…говорят, «родинки» – точки на теле в местах смертельных ран, полученных Душой в других воплощениях…
Приоткрыл глаза, пещера, вокруг меня Тырыый, Ырыс, охотники. В боку «горит огонь»… Боли нет, вождь что-то сделал для обезболивания…, голова кружится. Немного пришёл в себя, огляделся, я в пещере с родником в центре. Ырыс принесла немного тёплой воды в глиняной миске «нашего производства». Костер пылал рядом, но его тепла не чувствовалось, наоборот – внутри пылал костёр, а снаружи телу было холодно. Присев рядом, дочь вождя мне стала рассказывать, что после того, как появился ЩИЛП в виде огромной змеи, и началась сильная тряска земли под ногами чужаков, я был уже почти у выхода наверх. Но мои ноги соскользнули из-за льющейся сверху воды с края прохода. Я ударился коленями об острые края скалы и в это же время две стрелы, которые успели выпустить из луков преследователи, вонзились мне в спину рядом друг с другом, пройдя навылет. После чего Тырыый меня раненного вытянул в верхний коридор, а от прохода ни чего не осталось, так как от сотрясений земли свод речного промыва обрушился и всех, кто там остался внизу, завалило. Верхний коридор оказался тем самым «средним» коридором в пещеру, где мы оставили раненого Сыдынга. То есть, сейчас, мы опять под пирамидой, вернее, под её остатками, так как «Дух острова» разгневался на людей, убивающих без надобности «себеподобных». Сильно встряхнув весь остров, завалил «непрошеных гостей», и обрушил пирамиду, на которой проводились ритуальные убийства. Часть коридоров и пещер тоже обвалилось и теперь до племени и родного жилища придётся добираться через лес. Шаманка Кымык с другими охотниками уже были здесь, и нашли раненного, голодного Сыдынга. Когда тряслась земля и рушились стены коридоров, они в страхе выбежали на поверхность, но когда всё успокоилось, вновь спустились и обнаружили нас, грязных, измотанных, вымазанных кровью. Во время её рассказа я пытался делать вид, что слушаю и даже немного улыбался, но чувствовал, что со мной творится что-то неладное. Во-первых – ноги от долгого брожения по холодной воде по колено, замерзли и не хотели отогреваться, по крайней мере, мне так казалось, колени сильно болели и кровоточили из-за того, что я рассек их об острые края скалы, и кожа висела лохмотьями, источая немного кровь. Бок, куда по словам Ырыс попали стрелы вообще не чувствовался из-за того, что Кымык и Тырыый чем-то его натерли, но на соседние участки тела отдавалась такая резкая боль, что просто слёзы накатывались сами собой, когда приступы боли усиливались. Хотелось сильно пить, но шаманка строго запретила это делать, и девушка только смачивала мою голову у висков холодной водой. Суставы ломило от тянущей боли. Такая «ломка» у меня всегда появлялась при повышении температуры. Есть вообще не хотелось, только пить, пить, пить… Потом Кымык бросила в костёр небольшую щепотку своих секретных зелий и дым, проникнув в мои дыхательные пути, вдруг, создал лёгкий релакс, боль куда-то на время исчезла, стало тянуть в сон. Наш долгий путь домой был изматывающим, и всего за несколько дней произошло столько событий, не укладывающихся в моей голове, столько разных встреч с людьми, духами, животными дикой природы, физическими явлениями, что расскажи я это пацанам из отряда, те бы меня на смех подняли, как заучившегося ботана-фантазёра. Перед тем, как окончательно «вырубиться», я ещё слышал продолжение рассказа Ырыс о том, что когда к Сыдынгу пришла подмога, он был очень слаб и голоден, и когда один из охотников подумал, что волчонок пришел, чтобы загрызть мальчика – чуть было, не зарубил щенка. Сыдынг увидев замах, из последних сил дотянулся до волчонка и, прижав к себе, долго не отпускал. Даже тогда, когда пришла Кымык и объяснила всем, что это подарок Щилпыгра и что его убивать и съедать – страшный поступок, за который покарает «Дух озера» и ЩИЛП не оставит в живых того, кто хоть пальцем тронет волчонка. Это сообщение успокоило и охотника и мальчика, прижавшего к себе щенка. Последние фразы расплывались в тумане и отдавались во мне эхом, где-то за горизонтом сознания. Я медленно засыпал. В последние обрывки осознания я пошарил вокруг в поисках сумки, но не найдя, решил, что выронил ее вместе с фонарём во время землетрясения и её завалило на скале у подземной реки.