Это начинало его раздражать.
— Что?!
— Центр был построен в тысяча девятьсот пятьдесят первом, — напомнила она ему. — Знаешь, времена подстриженных пуделей, гладко зачесанных волос и невинности… — Она подмигнула. — Во всяком случае, так считается.
— Зачем нам нужен какой-то повод? — Даже после того, как в его жизни все перевернулось, Кэрсон продолжал стремиться к простоте отношений.
— Причины две. Людям нравится хороший повод и нравится веселиться за чужой счет. — Она знала, что он ей сейчас скажет, и опередила его: — Не ты, но очень многие. Так или иначе, мы предоставим им и то, и другое.
— Кто это «мы»? — Его роль в предстоящей вечеринке, подумал Кэрсон, заключалась в том, чтобы позволить ей сделать все самой. — Это будет строго твоя задача.
— Ты говоришь, как будто нам предстоит организовать высадку войск в Нормандии. — Она сделала несколько заметок для себя. — Все будет здорово, Кэрсон. Поверь мне.
— Я не хочу никого изображать из себя. — Ему не понравилась ее улыбка. Он отодвинул от себя тарелку. — Нет, вычеркни меня из этого списка. Ты все сделаешь сама. Я буду только сторонним наблюдателем.
— Не шуми, — сказала Лори. — Не наблюдателем. — Она снова придвинула к нему тарелку. — Ты должен быть в центре событий.
Это целиком ее идея. Ему незачем даже показываться, решил Кэрсон.
— Почему? — спросил он.
— Потому что «Святая Августина» — твой Центр. Я обещаю, что тебе достанутся только представительские функции. — Она снова подмигнула, вызывая у него странные подозрения. — Я сделаю все остальное.
Мысль о том, что ему придется что-то «представительствовать» повергла его в смятение.
— Ты только, что родила ребенка, тебе надо отдыхать, — сказал Кэрсон.
У нее было собственное мнение на этот счет.
— Я только что избавилась от тяжести и заряжена энергией.
Он вздохнул, покачав головой.
— Я боялся, что ты так скажешь.
Но Кэрсон не мог заставить себя говорить трагично, как ему того хотелось. Он понял, что не достиг успеха, увидев довольную улыбку на ее лице.
— Хорошо, — сказала она, передавая ему солонку. — Давай вместе заполним гостевой лист.
— Господи, гостевой лист, — пробормотал он.
Она посмотрела на него таким взглядом, какой раньше ему не посылала.
Кэрсон сосредоточенно уставился на солонку.
Кэрсон осматривал костюм, который Лори оставила на крючке двери ванной, а сама отправилась в гостиную, чтобы примерить свой наряд, приготовленный для завтрашней встречи со спонсором. Она хотела, чтобы Кэрсон посмотрел, как она в нем выглядит.
Перед ним был красный пиджак, обтягивающие джинсы и белая футболка. Он посмотрел в сторону гостиной.
— Это шутка, да?
— В чем дело, тебе не нравится? — Ее голос зазвенел. И, не дав ему ответить, она продолжила: — Ты будешь выглядеть, как настоящий Джеймс Дин. Или так, как он выглядел бы сейчас, если бы не этот инцидент с машиной.
— Если бы он не разбился на машине, то в наши дни был бы пожилым человеком.
Кэрсон услышал ее вздох.
— В таком случае, — поправилась она, — так, как он выглядел раньше.
Кэрсон брезгливо приподнял красный рукав пиджака, качая головой. Это несерьезно.
Как будто читая его мысли, Лори воскликнула:
— Ты должен вступить в игру, Кэрсон! Спонсор ждет, что мы будем одеты в стиле пятидесятых. — Она помолчала секунду, мысли ее были далеко. — Может быть, ты оденешься как Кэри Грант из картины «Мистер Удача, или Дом на корабле»? Это больше в твоем стиле, хотя одежда Гранта менее узнаваема. Ты будешь выглядеть глупо в смокинге. Всем известны джинсы Джеймса Дина и красный пиджак из фильма «Бунтовщик».
Вот незадача. Ему не хотелось, быть полным идиотом, который одет в костюм человека, умершего больше сорока пяти лет назад.
— А какой у тебя наряд? — спросил он. — Изобрела юбку из пуделиной шерсти и пиджак?
— Не совсем.
Она вышла из гостиной. У Кэрсона слова застряли в горле.
Лори была одета в белое летнее платье, складки которого ласкали ее тело при каждом движении. Плечи открыты. Белая, нежная кожа на плечах светилась, что очень смущало его. На голых ногах красивые босоножки на высоких шпильках. Светлые волосы аккуратно зачесаны и уложены в стиле пятидесятых годов. У нее даже была нарисована родинка, чуть ниже щеки.
Поддерживая рукой юбку, Лори кружилась на месте, не сводя с него глаз.
— Как ты находишь?
Он не был поклонником старых фильмов, но понимал, что очень, похоже.
— Потрясающе!
Перестав кружиться, она кокетливо пригладила юбку. Он заворожено смотрел на нее. Лори улыбнулась, она снова почувствовала себя женщиной.
— Потрясающе хорошо или плохо?
— Восхитительно! — выдохнул он. — Ты смотришься как…
Зная его отношение к кино, она пришла ему на помощь:
— Как Мэрилин Монро в фильме «Семь лет страсти», я надеюсь.
— Лучше. — Возбуждение родилось в его груди и опустилось ниже. Осознав, что он, пялится на нее, Кэрсон переключил внимание на ее талию. Она была такой же тонкой, как в тот день, когда они поженились с Куртом. — Никто бы не догадался, что у тебя ребенок.
Улыбка снова обозначила ямочки на ее щеках.
— И все потому, что я не забывала носить специальный бандаж до самых родов. — Она вошла в ванную, где все еще висел его костюм. — Так на чем мы остановились? Кэри Грант или Джеймс Дин?
Кэрсон нахмурился. Он не надевал пиджаки с тех пор, как уволился из юридической фирмы. Ему вовсе не хотелось переодеваться, и тем более мерить такой дурацкий костюм.
Он прикрыл дверь в ванную, надеясь, что это поможет прервать дискуссию.
— Не могу ли я оставаться самим собой? Все равно на меня никто не обратит внимания, если только мы не войдем вместе.
Понимал ли он, что сейчас сказал? Наверное, нет.
— А знаешь, Кэрсон, это самые приятные слова, которые, я услышала от тебя.
Смущаясь, он сунул руки в карманы.
— Я наверняка говорил тебе, что-нибудь получше.
— Что-то не припоминаю. — Подталкивая его вперед, она снова открыла дверь ванной, взяла костюм и аккуратно разложила его на спинке дивана. — Но не старайся сейчас отвлечь меня комплиментами, я хочу, чтобы ты примерил все это. — Она еще раз осмотрела костюм и обернулась к Кэрсону, стараясь представить его в этом наряде. — Если ты хочешь другой костюм, я могу достать его для тебя, но ты должен решить это сейчас. У нас мало времени.