Нужный мне дом оказался роскошной высоткой из красного кирпича и белого бетона. Жить в такой красоте необыкновенной могли только очень богатые люди. Словно в подтверждение этой догадки на моих глазах в подземный гараж одна за другой въехали три новехонькие иномарки. Я вошла в единственный подъезд и остолбенела: убранство помещения могло соперничать с царской палатой. Глядя на мраморные колонны, бронзовые люстры и потолочную роспись, я оробела и в своей скромной одежде сразу почувствовала себя маргиналом.
Ко мне подошел вышколенный охранник в безукоризненном костюме-тройке. Не удивлюсь, если он мгновенно вычислил размер моего дохода с точностью до рубля. Мужчина разговаривал со мной вежливо, но по его настороженному взгляду чувствовалось, что с подобными людьми он не склонен особо миндальничать.
— Вы к кому?
— Я в сороковую квартиру, к Анне Люли-Малине.
— У вас с ней договоренность?
Ура, значит, девушка все-таки живет здесь!
— Нет. Я менеджер агентства недвижимости «Метраж», у меня к Анне срочное дело относительно ее сделки с квартирой. Вы можете с ней связаться?
Охранник вытащил мобильный телефон и набрал номер:
— К вам менеджер агентства недвижимости «Метраж». Пропустить?
Мужчина выслушал ответ и обратился ко мне:
— Ваша фамилия?
— Бабиченко, — с самым искренним видом сказала я.
Охранник повторил фамилию для Ани и убрал мобильник.
— Поднимайтесь на четырнадцатый этаж, лифт слева.
Лифт был под стать вестибюлю: отделан дубовыми панелями и с зеркалом во всю стену. И конечно же никаких обожженных кнопок и надписей из трех букв.
Едва я вышла из лифта, как отворилась одна из дверей на лестничной площадке. В дверном проеме стояла худенькая девушка в белом переднике, темноволосая и смуглая, весьма смахивающая на Пушкина, только, естественно, без бакенбардов. Ага, подумала я, Аня уже успела обзавестись служанкой. Быстро же люди привыкают к бездонному карману! Я подошла к прислуге, однако та недоуменно смотрела на меня и вовсе не собиралась пускать внутрь квартиры.
— Я к Анне Люли-Малине, — пояснила я медлительной девушке.
— Вы кто? А где же Аркадий Васильевич? — встревоженно спросила она, и я поняла, что это и есть Аня.
— Позвольте представиться: Люся Лютикова. Я работаю риелтором в «Метраже» вместо Бабиченко. Я хотела бы поговорить с вами по поводу квартиры, которую вы купили по договору ренты. Можно пройти?
— Проходите. — Аня распахнула пошире дверь.
На европейский манер в квартире не было прихожей. Гости сразу же попадали в гостиную. Прямо сказать, ужасную: всю в розовых тонах, каких-то завитушках и позолоте. Стиль Людовика XIV или что-то в этом роде. Я бы в такой комнате не выдержала и недели. Ане гостиная тоже, по всей видимости, не нравилась, потому что она предпочла разговаривать со мной на кухне.
Заварив хороший английский чай, она придвинула ко мне чашку из тонкого фарфора:
— Пожалуйста. Берите сахар, мармелад или печенье.
Я жадно набросилась на угощение. Еще бы: в последний раз я ела утром, а денек сегодня выдался тяжелый. Аня заметила, с каким аппетитом я поглощаю печенье, и сказала:
— Может быть, не откажетесь со мной поужинать? У меня есть курица в пивном соусе, только что приготовила.
— Курица в пивном соусе? — Я изобразила на лице сомнение, хотя уже от одного названия у меня слюнки потекли. — Даже не знаю… Ну, если вам не жалко… Разве что только попробовать, маленький кусочек…
— Давай на «ты», — предложила Аня, щедро накладывая мне на тарелку еду.
Аромат у курицы оказался просто божественный: так в знойный летний день на лугу пахнет травами, клевером и хмелем. Я вонзилась зубами в нежное мясо и забыла обо всем на свете. О, наслаждение!
— Божественно! — не удержалась я от возгласа между первым и вторым куском.
Аня улыбнулась:
— Это было мамино любимое блюдо. А готовить, между прочим, совсем просто. Берешь утятницу…
Ну вот, начинается. И почему это некоторые женщины, стоит только похвалить их угощение, сразу же принимаются рассказывать рецепт? Им даже в голову не приходит, что гость тут же будет воспринимать целостное блюдо как набор отдельных ингредиентов. Это все равно что предлагать посетителям консерватории вместо симфонии выслушивать партию каждого музыкального инструмента и представлять, как бы они звучали все вместе.
— Сроду у меня не было никакой утятницы, — недовольно встряла я.
— Ну, тогда можно просто кастрюлю с толстыми стенками и тяжелой крышкой, — покладисто ответила Аня, не понимая намека. — Так вот, берешь, значит, утятницу и кладешь туда кусочки курицы, предварительно натертые разными специями, какие ты любишь. Лучше использовать именно курицу, а не окорочка, потому что мясо получается нежнее. Затем берешь пиво, не важно, светлое или темное, и заливаешь им курицу. Ставишь на маленький огонь и тушишь.
— А масло? — неожиданно для самой себя заинтересовалась я.
— Никакого масла. Курица тушится только в пиве. Где-то минут через десять после того, как поставила курицу на огонь, берешь луковицу, режешь ее кружочками, обжариваешь на небольшом количестве подсолнечного масла до золотистого цвета — и бросаешь лук в утятницу. Как правило, максимум еще через пятнадцать минут блюдо готово. Лишнее пиво можно слить, а можно использовать как соус.
После сытного ужина и еще одной чашки чая я смогла наконец вернуться к своему расследованию. Еда придала мне силы, и я принялась ловко врать:
— Аня, я к тебе вот по какому делу. В офисе нашего агентства случился пожар, и некоторые документы сгорели. В том числе и твой договор пожизненного содержания с Виолеттой Владленовной Копейкиной.
Как и пенсионерке Пыковой, я сказала девушке, что законодательство предоставляет ей выбор: либо аннулировать договор и получить обратно свои деньги, либо составить новый документ на тех же условиях.
— Так что ты выбираешь? — задала я самый важный вопрос.
Я внимательно следила за лицом девушки. Ведь от того, как Люли-Малина отреагирует на это известие, будет ясно: замешана она в убийстве тренерши Копейкиной или нет.
Аня не спешила с ответом. Она нахмурила лоб и долго о чем-то размышляла. В мою душу начали закрадываться сомнения: неужели я нашла убийцу? Но тут девушка тряхнула головой и решительно произнесла:
— Нет, пусть все остается по-прежнему. Мало ли что еще в жизни может случиться. А нам с Костиком нужен тыл.
— С Костиком?
— Ну да, — расплылась в улыбке Аня. — Это мой сын.
— В смысле, сын Луизы? — не удержалась я от вопроса.
Люли-Малина мгновенно спала с лица.
— Откуда ты знаешь? — прошептала она побелевшими губами.