Татьяна покосилась на корзинку, что, кажется, не ускользнуло от внимания Марка, ибо вызвало у него бурный приступ веселья.
— Правильно, вы видите корзинку, набитую потрохами секретарши-зануды. Ну и парочкой профессорских органов. Впрочем, я не заставляю вас их рассматривать. Потому что после того, как мы с вами завершим наше общение, я поеду домой, к мамочке, и приготовлю ей чудный ужин!
Журавская благоразумно не стала спрашивать, из чего именно он будет готовить чудный ужин. Хотя и так было понятно. Марк Шатыйло был большим любителем человечины.
— Однако вы недостаточно еще посмотрели! Точнее, смотрели, но не туда, куда надо. Ведь важно еще и направление, Татьяна Валерьевна! Ну ничего, во время игры вы это поймете. И сразу скажу: в ваших способностях я не сомневаюсь. Иначе бы и не затеял свою игру, этот роман вживую…
Татьяна вздрогнула, потому что высказанная маньяком мысль совпала с тем, что думала и чувствовала она сама.
— Потому что ставка в этой игре — больше, чем жизнь. Ставкой в моей игре является истина! А она, разрешу себе повториться, где-то рядом, практически у вас под носом. Мне, честно говоря, не хочется, чтобы в финале нашей игры, вернее нашего замечательного романа, причем подчеркну — романа отнюдь не в эротическом, а исключительно в литературном смысле, ваши внутренние органы оказались бы вот в такой милой корзинке. Но я буду вынужден сделать это, если вы проиграете. Если вы не сумеете задействовать ваш мощный интеллект. Если вы не проявите своих гениальных способностей королевы детективного жанра…
Негодяй упивался своей речью, а Татьяна сухо перервала его неожиданным вопросом:
— Это ведь вы были в туалете в красных туфлях на каблуках? И как, лодочки вам ноги не натерли?
Похититель смешался, а затем злобно воскликнул:
— Не сбивайте меня! Потому что игра идет по моим правилам! Роман может писать только один человек, и в данном случае его автор я!
— Почему вы решили, что игра идет по вашим правилам? — спросила Татьяна. — Кто вам это сказал? Вы же сами сейчас играете по моим правилам. Потому что стали Марком Шатыйло с привычками и повадками, какими наделила его именно я. Так что можно сказать, вы играете по моим правилам!
Она знала, что несет чушь, однако надо было действовать по принципу Шехерезады — говорить, говорить, говорить. А в итоге остаться в живых.
И, кажется, ее возражение произвело на маньяка большое впечатление, потому что тот молчал, явно переваривая услышанное. И Татьяна добавила:
— Кстати, вы не правы, утверждая, что роман может писать один человек. Роман могут писать и два, и три автора, и десять человек. И вообще порой книга издается под чьим-то именем, в то время как ее создателем является некто иной.
— Но вы ведь подобным не грешите? — хрюкнул Марк.
Детективщица, уловив в его голосе торжество, напряглась. Неужели она что-то упустила? Неужели недооценила противника?
— Считаете себя самой умной, Татьяна Валерьевна? Впрочем, не напрасно считаете. Я же ловко подвел вас к мысли, к которой и хотел подвести. Вы отреагировали именно так, как мне нужно.
Говорил ли он правду или всего лишь бравировал, стараясь скрыть собственное смятение? Настоящий Марк, ее Марк , конечно, никогда не позволил бы жертве перехватить инициативу. Но ведь рядом с ней не настоящий Марк, а поддельный! Хотя выходило парадоксально — настоящим был выдуманным, а вполне реальный фиктивным…
Да, ее Марк не допускал ошибок и всегда владел ситуацией — вплоть до финала. Д о финала, который она, однако, еще не успела написать.
— Конечно, для игры требуются как минимум два человека, — продолжил похититель. Автомобиль тем временем ехал уже по улицам города, и Татьяна вдруг поняла, куда маньяк везет ее — по всей видимости, к ней домой. — Как и для романа. Да, книгу могут писать многие персоны, и одна из них может выдавать за свое творчество опусы других персон. Кстати, хорошенько подумайте над этим, Татьяна Валерьевна. Но я хочу сказать иное — для любого романа, как и для любой игры, требуется не менее двух человек. Потому что имеется писатель и читатель. Ведь так?
— Они могут быть идентичны, — заявила Татьяна. И Марк неожиданно легко согласился с ней:
— Конечно, могут! Но кому нужен такой роман, если его читает исключительно сам автор? Точнее, кто о нем знает? Правильно, кроме сочинителя — никто. А любому автору нужны признание и слава. Ну и как можно больше денег.
— Вы говорите прямо как генеральный директор издательского холдинга! — съязвила Татьяна.
Марк оценил ее замечание по достоинству очередным хрюканьем.
— Так вот, до недавнего времени такая же точно ситуация была и с вашим последним романом, Татьяна Валерьевна. Его содержание было известно только вам одной. Вы утаивали его от читателя…
Татьяна возразила:
— Не утаивала, а всего лишь работала над произведением. Да, есть авторы, романы которых можно публиковать кусками, первая часть появляется тогда, когда автор еще пишет вторую. Но я к числу таких авторов, которые способны сразу же вставить в текст все нужные намеки и улики, не отношусь. И всегда правлю свой текст после того, как роман уже написан, что-то изменяю, дополняю или, наоборот, сокращаю…
Она несла околесицу, но Марк слушал ее внимательно и не перебивал. А когда Журавская замолчала, сказал:
— Не пытайтесь оправдаться, Татьяна Валерьевна. Потому что я вас и не обвиняю. Ибо ваш последний роман не дописан, что просто чудесно. Обожаю незавершенные шедевры! Именно они и станут частью нашей игры. Роман как игра — разве это не прелестно?
— Как вы получили доступ к моему роману? — спросила писательница, и Марк снова захрюкал.
— Ну, если я вам расскажу это, вы все равно не поверите. Да и мне придется тогда раскрыть часть своего замысла. А что может быть хуже, чем раскрывать интригу до того, как дошел до финала? До недописанного финала! Это как если бы нетерпеливый и глуповатый читатель, взбудораженный перипетиями сюжета, в середине ужасно увлекательного романа вдруг решил во что бы то ни стало узнать, кто же убийца, и стал листать последние страницы. С таких читателей надо снимать кожу. Причем с живых и по кусочку в течение долгого времени. Вы, вероятно, мне не поверите, но именно так я когда-то и поступил.
Журавская поверила — тотчас и безоговорочно.
— Время в беседе с вами, Татьяна Валерьевна, проходит чудным образом очень быстро, и мы скоро подъедем к вашему дому. Там, гарантирую вам это, вы можете чувствовать себя в полной безопасности, я более не буду нарушать ваше спокойствие. Но только при одном условии: если вы будете играть по моим правилам! Стоит их вам нарушить, как и я нарушу свои обещания. И тогда уж начнется игра без правил. А игра без правил, Татьяна Валерьевна, подобна роману без сюжета. То есть в ней принципиально возможно все!
Последние слова прозвучали как прямая угроза , и именно в качестве таковой Татьяна их и восприняла.