— Если не ошибаюсь, он работает в благотворительной организации «Хабад-Любавич». Это прямо за магазином, где продают соленую говядину.
— Кто управляет благотворительной организацией? — спросил Джек.
— Местный раввин, — ответил Уоллес. — Правильно, Боб?
Сержант кивнул.
— Они предоставляют разные услуги: ясли, профессиональные курсы, финансовую и юридическую консультацию и тому подобное. Только для хасидской общины.
— И кем там работает Кац?
Боб почесал голову.
— Трудно сказать. Кажется, все мужчины обязаны работать на благо сообщества. Ну, вы знаете, как наши ездят волонтерами.
Джек кивнул.
— Ну а хасиды остаются дома и заботятся о своей культуре. Думаю, Кац просто выполняет свою повинность — не знаю, есть ли у него какая-нибудь должность. Если хотите, я могу отвести вас и инспектора Хана к ним в офис. Этот Кац… он странный даже для общества странных людей. Хотя они не странные, они… — Боб пару мгновений подыскивал слово, — скажем, немного отдалены от нас. Но это очень вежливые и приличные люди.
— Вперед! — скомандовал Джек.
Мойша Глюк внимательно смотрел на Шлимэя. Они вышли из синагоги и теперь сидели на лавочке в Стамфордском парке. Их дыхание превращалось в клубы пара.
— Они вышли на тебя, — сказал Глюк.
Кац хмуро кивнул.
— Мне позвонил Намзул, велел убираться подальше, потому что полиция скоро будет у меня. Соседи подтвердили. Я просто не знаю, как это могло произойти.
— Я знаю, — сказал Глюк. — Сын Рубена Гольдмана видел тебя.
— Как? Где?
— На берегу реки, очевидно, когда ты грузил китаянку.
— Было темно, вокруг никого. Не было там никаких байдарочников. Клуб и кафе были заперты. Не было ни собачников, ни бегунов. Говорю тебе, Мойша, там никого не было, иначе я не повел бы ее.
— Это ты никого не видел, а в здании клуба был мальчик. И он описал тебя полиции. — Глюк пожал плечами. — Рубен всегда придерживался правил. Он добропорядочный гражданин, Шлимэй, мы не можем винить его. По крайней мере, он предупредил меня насчет копов. Он знал, что ты работаешь на меня.
— Что ты сказал ему?
— Сказал, что это недоразумение. Гольдман знает, что я бизнесмен. Но сейчас у нас есть проблемы поважнее.
— Что мне теперь делать?
— Уезжай из Лондона. Уезжай немедленно. Некоторое время поживешь в Нью-Йорке. — Он достал из кармана свернутый лист бумаги и передал его Кацу. — Тут билет и номер твоего рейса. Вылет около полночи. У тебя еще масса времени.
— Для чего?
— Еще одно дело. Последнее. Думаю, потом мы сможем умыть руки от этого грязного бизнеса.
Шлимэй кивнул.
— Намзул?
— Нет, — ухмыльнулся Глюк. — Намзул — пустое место. Я позабочусь, чтобы он исчез. Он мелкая сошка и может подвести нас. Но мертвым он принесет больше проблем, чем живой. Он будет молчать, я уверен.
— Тогда кто?
— Вот. — На этот раз Глюк вручил ему конверт. — Там имя и адрес. Все должно случиться сегодня вечером. Ключи от машины и адрес, куда доставить, тоже в конверте. И конечно, деньги. Сделай работу, сядь в самолет и исчезни. Ты захватил паспорт?
— Разумеется.
— Используй его, чтобы добраться до Тель-Авива. Там сделай себе новые бумаги. Некоторое время мы не увидимся. Будь осторожен и позвони мне, как только окажешься в безопасности. Шлимэй, затаись на время. И перекрась волосы.
Рыжеволосый кивнул и взял конверт.
— Все, иди, не теряй время. После этой поставки мы скроемся из виду, и никто ничего не докажет.
Они обнялись на прощание и разошлись.
— Мойша Глюк? Чем он занимается? — спросила Сара.
Клаудия пожала плечами. Она уже жалела, что назвала имя клиента.
— Я не знаю. Кажется, у него офис над «Майло». Девочки постоянно заходят в кафе, и я часто встречалась с ним там.
— «Майло»? — Сара посмотрела на Энди. — Это кафе, чек из которого мы нашли в фургоне.
Энди кивнул.
— Мойша не убийца! — Клаудия нахмурилась.
— Возможно, но он может быть причастен. Ты когда-нибудь видела с ним рыжеволосого мужчину, тоже еврея?
Клаудия кивнула.
— Да, несколько раз. Он примечателен не только из-за волос. У него густые брови, и он огромный, как горилла.
— Ты когда-нибудь…
— Нет!
Сара вздохнула.
— Я хотела спросить, ты с ним говорила?
— Нет.
— А другие девушки?
— Не знаю. Кажется, нет.
— А Мойша Глюк, он общается с ними?
— Он приходит раз в неделю. Общается только со мной.
— Ты всегда можешь уделить ему внимание?
Она кивнула.
— Я стараюсь. Мы обычно вместе едим в «Майло», разговариваем. — Она пожала плечами. — Он не создает проблем, не обижает меня и щедро платит. У него есть семья. И ты напрасно думаешь, что он ужасный человек.
— Клаудия, речь идет о человеческой жизни. Возможно, о жизни Аниэлы. Меня совершенно не волнуют твои отношения с Глюком. Это твое дело. Но он связан с убийцей…
Ее прервал телефонный звонок. Это был Хоксворт.
— Сэр? — ответила Сара.
— Каца нет дома, но мы легко его отыщем. Что у тебя?
Она кратко рассказала об Аниэле.
— Возможно, это совпадение.
— Или еще одна жертва, — сделал вывод Хоксворт.
— Я узнала еще одно имя. Мойша Глюк. Он близко общался с одной из проституток. У него офис над «Майло». Кажется, это кошерное кафе на главной аллее. Мы нашли чек оттуда. Туда ходят местные девочки и жители района. Глюк встречался там с проституткой. Их даже видели вместе.
— Да, я знаю, Кац работает на некоего Глюка. Кто сообщил тебе это?
— Клаудия Мари. Она работает в этом районе. Она очень помогла нам.
— Но на убийцу мы так и не вышли. Думаю, Шлимэй Кац — один из исполнителей, которому заплатили за черную работу. Что насчет Глюка?
— Клаудия утверждает, что он бизнесмен, семьянин. Уверяет, что он не может быть убийцей.
— Возможно, еще один посредник. Все усложняется. Похоже, мы имеем дело с организованной группой, — сказал Джек, и Сара полностью разделяла его мнение. — Хорошо. Держи меня в курсе. Отличная работа. Передай своему приятелю из полиции нравов, что я должен ему пиво. Ты скоро возвращаешься?
— Да, сэр.
— Хорошо. Увидимся завтра. У меня еще встреча с психиатром, но, если будет нужно, звони в любое время. Еще раз спасибо.