Малик почесал затылок.
— У них нет телевизоров? Вот это да! А что насчет мобильных телефонов?
Харрисон покачал головой.
— У молодежи они есть, но ими редко пользуются. В основном все вопросы решаются при личной встрече. Конечно, в офисах телефоны есть, но дома почти ни у кого.
Джек нахмурился.
— Прямо от Гольдманов я пошел к Кацу. Дорога заняла от силы восемь минут. За это время Гольдман не смог бы найти его и предупредить. Возможно, он позвонил, он не хасид. Но пользуется ли телефоном Кац? С другой стороны, Гольдман наверняка тут же сообщил своим друзьям, что полиция заинтересовалась общиной. Это естественная реакция, я не виню его.
Харрисон пожал плечами.
— Кто еще знал, что вы ищете Каца?
— Моя команда, — ответил Джек. — И Пол Ноулз, тренер из клуба. Но я не уверен, что он внимательно слушал нас. И совершенно точно он не знал имени. Ноулза исключать нельзя, но интуиция мне подсказывает, он тут ни при чем. Мальчики тоже слышали Гурия, но, опять же, кому бы они рассказали, да еще так быстро? Я видел, как они все уплыли вниз по течению. Там поблизости нет жилых районов, и только двое из них живут относительно недалеко. — Джек прикусил губу. — Нет, не складывается. Если Каца предупредили, значит, в истории есть еще кто-то, о ком мы не знаем.
— Допустим. Каков наш план? — спросил Харрисон.
— Нужно, чтобы ваши люди проследили за домом Каца и другими местами, где он может появиться. Синагога, кошерные кафе?
Харрисон кивнул.
— Да, разумеется.
— Если понадобится, я смогу организовать подкрепление.
— Я сообщу. Не волнуйтесь, все хотят поймать убийцу. Парни будут работать на износ.
— Спасибо. — Джек посмотрел на часы. — Сегодня мы уже ничего не успеем. Нужно набраться терпения. Если до завтра мы его не найдем, придется объявлять общенациональный розыск.
— Хорошо, — ответил Харрисон, — но лучше уже сегодня разослать информацию по районам. Я займусь этим.
— Правильно, — согласился Джек. — И последнее. Вам известно, кто такой Мойша Глюк?
Харрисон кивнул.
— Да. Крупный бизнесмен, важная персона в хасидском обществе. Уважаемый и влиятельный человек. У него большая семья, кажется, девять или десять детей. Живет на Лингвуд-роуд, офис прямо над «Майло», и, подозреваю, он у него не один.
— Чем он занимается?
— В первую очередь недвижимостью — это главное дело в еврейской среде. Кроме того, наверное, всем понемногу: от импорта хасидской одежды до торговли алмазами.
— Алмазами? — удивился Джек.
— Да, евреи обычно вкладывают деньги в драгоценности. В алмазы надежнее всего.
— Никогда бы не подумал, — признался Джек. — А откуда они берут камни? Нет, я знаю, что их добывают в Южной Африке, но как они оттуда попадают в руки Мойши Глюка?
— Да, их везут из Южной Африки, — сказал Харрисон, — как правило, покупают через Хаттон-Гарден — это крупнейшая в Англии ювелирная биржа. Алмазы — валюта еврейской общины. Мы любим хруст банкнот, они — блеск камешков.
— И при этом они не нарушают закон? — с недоверием спросил Джек.
— Я этого не говорил. — Харрисон почесал нос. — Мы просто не знаем. Все сделки, законные или нет, очень сложно отследить. Алмазы передают из рук в руки, ими платят за товары и услуги. — Он пожал плечами. — Очень удобно.
Джек задумался. В деле было слишком много неожиданных поворотов, и чем больше они узнавали, тем сложнее было ответить на главный вопрос. И все же, чего бы это ни стоило, он посмотрит в глаза человеку, который убил Лили, — сквозь прутья решетки, за которой тот останется навсегда. Джеку уже все равно, кто он такой — Мойша Глюк, Шлимэй Кац, Джимми Чан или даже Гольдман. Он просто будет жить дальше, зная, что кто-то заплатил за убийство. И ему плевать на мотивы преступника, на его мысли, на то, как он воспринимает мир. Личность преступника всегда интересовала его, но не в этом деле. Тут он хотел отомстить.
Он прорычал:
— Если выяснится, что их убивали из-за гребаных драгоценностей, задушу сволочь голыми руками!
— Не думаю, что из-за них, — откликнулся Харрисон, — но если Кац или Глюк или они оба окажутся замешаны, можешь не сомневаться, в конечном счете всплывут и алмазы.
Джек едва сдержался, чтобы снова не разразиться проклятиями.
— Боб, спасибо, — наконец сказал он. — Позвоните мне, если что-нибудь станет известно. А тебе, Мал, — обратился он к констеблю, — следует пойти и выспаться как следует. Завтра будет тяжелый день.
— Хорошо, — с сочувствием посмотрел тот на Джека. — Шеф, вам тоже нужен отдых. На сегодня хватит с вас.
Придя в сознание, Кейт поняла, что у нее связаны руки и ноги и, похоже, она лежит в кузове автомобиля. Во рту пересохло. Водителя она не видела.
— Дайте воды, — прохрипела она.
— Потерпи немного. — Голос показался ей знакомым. — Мы почти на месте.
— Где мы?
— Узнаешь.
— Что вам нужно?
Каждое слово обжигало воспаленное нёбо. У нее промелькнула мысль, что это глупый розыгрыш: во вторник вечером ее похитили из дома, где мариновались отбивные и «Колдплей» пел о желтых звездах!
Ответа не было.
— Я офицер полиции и спросила, чего вы от меня хотите. Отвечайте на вопрос! — потребовала она, чувствуя, как от страха по спине поползли мурашки.
— Пока мне нужно, чтобы ты помолчала.
— Что? Кто вы вообще такой?
Она вспомнила: рыжие пейсы, бледное, вытянутое лицо, темная одежда и косматые брови, как на карикатуре.
— Неважно кто. Просто делаю свою работу. Мое дело — доставить тебя.
— Куда доставить?
Молчание действовало ей на нервы.
— Куда доставить?!
— К хирургу.
Мойша Глюк набрал знакомый номер.
— Ваша посылка отправлена.
— Превосходно, — ответил голос на другом конце линии.
— Алмазы отдайте водителю.
— Вы доверяете ему? Сумма немалая.
— Я доверяю ему. И это последний раз. Полиция подобралась слишком близко. Кац уедет из города, и другой помогавший нам друг тоже должен исчезнуть. Ваша работа сильно повлияла на нашу жизнь.
— И сделала вас намного богаче. — Голос был спокойным. — Особенно вас, Мойша.
— Верно. Но пора остановиться.
— Да, вы правы. Больше никаких заказов. С вами было приятно вести дела, Глюк.
— Мне тоже. Не забудьте о Клаудии. Один из нас должен перестать пользоваться ее услугами.