— Когда? — он потер лоб. — Где-то около одиннадцати. Я сидел перед портретом, и вдруг он опустел. Вы можете себе представить мой ужас?
Он взял руку Виктории, и девичье сердце забилось сильнее.
— Она была здесь, на своем прежнем месте. На светлой стене холла нарисовались очертания ее головы. Сначала я подумала, что это видение, но потом поняла — это она собственной персоной. А как еще объяснить падение картины Жозе Фаргаса со стены?
— А крепление было надежным?
— Абсолютно. Но картина упала вниз вместе со стальной рамой и, ударившись об пол, разлетелась на тысячи осколков. Я предупреждала Максимилиана фон Доблитца, но он не пожелал меня слушать.
Ричард почувствовал невероятное облегчение: от потери рассудка он еще далек! Он никому не мог открыться, кроме этой девушки, не опасаясь, что его сочтут умалишенным.
— Реалисты посмеялись бы над этой историей, — заметил он. — Привидения, необъяснимые явления, таинственные потусторонние силы, паранормальные явления, одним словом, вещи, недоступные нашему пониманию, хороши для фантастических фильмов, но совершенно неуместны в реальной жизни.
— Но вам не хочется над этим смеяться, не так ли? — Виктория посмотрела прямо в серо-стальные глаза мужчины. — Душа человека не всегда покидает его тело после смерти. В нашей семье всегда верили в это, не могли не верить, так как имели тому доказательства. И то, что происходит с портретом сейчас, еще одно доказательство. Леди Тэлбот — великая представительница нашего рода — всегда была для нас ангелом-хранителем, и думаю, что этот дворец еще долго будет оставаться неуязвимым.
Девушка замолчала и опустила глаза. Мужчина внимательно наблюдал за ней: она была так же хороша собой, как и леди Тэлбот, только моложе!
— Похоже, на этот раз дух дамы дал промашку. Вы очень страдаете из-за потери дворца?
— Нет! Я уже смирилась. Мне очень помогла работа здесь. Меня заботит другое: я впервые остро почувствовала, что жизнь человека конечна.
— Как это? — его глаза были совсем близко, и он не отводил взгляда.
— И вы еще спрашиваете? Посмотрите на себя! Что с вами стало с тех пор, как вы купили портрет? Вы превратились в тень, в человека, который медленно, но верно убивает себя! — на ее глаза навернулись слезы, и она отвела взгляд, желая скрыть их. — Я думаю, что душа леди Тэлбот живет в портрете. Ну как еще можно объяснить его колдовское воздействие на вас и других людей, пытавшихся завладеть портретом?
— Я схожу с ума от взгляда этой женщины, от того огня, который горит в ее взгляде…
Виктория остановила его:
— Послушайте же меня наконец! У вас что, зеркала нет? Посмотрите на себя… или, вернее, на то, что от вас осталось! Вы ведь уже ходить не можете без трости!
Она яростно ударила рукой по набалдашнику трости, и та с шумом упала на пол. Ричард вздрогнул.
— Я плохо сплю, — сказал он. — Собственно говоря, я не сплю вовсе. Я не нахожу способа отвлечься и не смотреть на нее, противостоять ее колдовским чарам. Но совсем она меня не уничтожит, можете быть спокойны. Это как-то чересчур драматично — быть убитым портретом.
Он улыбнулся, но его прежде обаятельная улыбка теперь была похожа на гримасу.
Виктория взглянула на него с нескрываемой досадой: он не хочет понимать ее или уже не может? Откуда такая одержимость? Свойство его натуры или внушение извне? Она задумчиво откинулась на спинку стула. Он влюбился в портрет прекрасной женщины с первого взгляда. Она вспомнила, как они стояли вместе и смотрели на портрет. И уже тогда все можно было понять по его отрешенному взгляду. И надо было сразу молить леди Тэлбот о пощаде! Если бы только она сделала это, то спасла бы любимого от смерти! А если нет? Захотела бы красавица пощадить его ради своей родственницы и тезки? Но ведь прекрасная леди ни разу не употребила свою разрушающую силу против членов своей семьи!
— Она дает мне время привести в порядок дела, чтобы все вернуть на круги своя, — прошептала Виктория, погруженная в свои мысли.
Ричард потер лоб:
— Семья, которую нельзя потерять?
Сейчас он казался ей очень бодрым, словно снова стал самим собой. Решение пришло мгновенно: чтобы спасти Ричарда, она должна вернуть портрет леди Тэлбот во дворец, и как можно скорее!
* * *
Виктория доставила новое приобретение фон Вильда — полотно художника Вима Форхаге в стиле поп-арт — в его квартиру уже на следующий день после покупки. Собственно, не было никакой необходимости изымать картину из экспозиции текущей выставки, но Викторию поджимало время — она должна была спасти жизнь мужчины, так много значившего для нее. Это полотно под названием «Инструменты» стало и для нее инструментом, с помощью которого она проникла в квартиру адвоката.
Ошеломленная внешним видом Ричарда в день вернисажа и его неспособностью самостоятельно порвать невидимую, но мучительную связь с портретом леди Тэлбот, она решилась на отчаянный шаг. На счету был каждый день, и для осуществления своего рискованного плана она воспользовалась первым же представившимся удобным случаем — короткой деловой поездкой Ричарда в Лондон.
Портье запомнил Викторию еще с ее первого визита. А кроме того, он получил указание хозяина квартиры пускать ее в любое время. Портье только ощупал упакованную картину и сразу вызвал для Виктории лифт.
— Когда захотите спуститься, то просто нажмите кнопку «Портье», — сказал он с улыбкой.
Дверь лифта бесшумно закрылась, и кабина медленно поползла вверх.
— Господи, прости меня! — прошептала Виктория, возведя глаза к потолку маленькой элегантной кабины.
Девушка понимала, что разработанный ею план носит криминальный характер. Но другого выхода не было!
Двери лифта открылись, и она вошла в пустую квартиру Ричарда фон Вильда. Развернув упаковку картины, она прислонила полотно к стене. А затем пошла по длинному коридору, на этот раз не обращая никакого внимания на развешанные на стенах шедевры модернизма.
Дверь в комнату, где висел портрет леди Тэлбот, была широко распахнута. Виктории показалось, что прекрасная дама встретила ее приветливой улыбкой. Темные бездонные глаза леди Тэлбот смотрели на девушку с нетерпеливым ожиданием.
— Я верну тебя во дворец, — произнесла Виктория. — Но только для этого мне придется вынуть тебя из рамы.
Виктория принесла из чулана стремянку, поднялась по ней и остановилась глаза в глаза с леди Тэлбот.
— Я люблю его, — сказала девушка, заглядывая в самую глубину глаз дамы. — И ради этой любви я вырежу тебя из рамы и отнесу во дворец.
Виктория набрала воздуха в легкие и решительно вонзила острые концы хозяйственных ножниц в полотно около рамы. Улыбка не сходила с красивых губ леди Тэлбот, пока ножницы на удивление легко скользили по периметру рамы, отделяя холст от его богатого обрамления.