— Премного благодарна! — воскликнула я, допила свою порцию текилы и убралась восвояси, оставив Вадика доедать цыпленка по-мексикански и салат с крутонами. Кстати, что такое крутоны, я так и не выяснила. Ну не люблю я готовить. Нет у меня такого таланта!
Усевшись в машину и с удовольствием закурив — святое дело после сытного и вкусного обеда, — я снова взялась за телефон и набрала номер, любезно, хотя и не без некоторого нажима с моей стороны, сообщенный мне Вадиком. Довольно долгое время трубку никто не брал, но в конце концов я услышала хрипловатое:
— Да.
— Могу я услышать Араба? — вкрадчиво поинтересовалась я.
— Кто его спрашивает? — насторожился голос.
— Женщина, с которой он вчера под покровом ночи жаждал поговорить, да так страстно, что даже привлек для этого дела помощника, некоего Виталика. Кажется, доморощенного Рэмбо, — растолковывала я как можно понятнее.
— Минуту, — попросил подождать голос в трубке. В телефонном аппарате послышалось какое-то шуршание, затем заговорил уже кто-то другой, и, как я тут же поняла, это был именно Араб.
— Как вам удалось раздобыть мой номер? — поинтересовался он.
Я отозвалась:
— Это не имеет значения.
— А что имеет значение? — снова спросил Араб.
— Недоразумение, которое имеет место, — сказала я. — Вы знаете, с кем сейчас разговариваете?
— С талантливой воровкой, которая нарывается на неприятности.
— Не угадали, — ответила я с усмешкой. — С частным детективом Татьяной Ивановой. Не слыхали о такой?
Араб задумался.
— Из вас делает дурака зарвавшаяся Лаки, — продолжила я. — А вы принимаете ее вранье за чистую монету!
— Я собственными глазами видел, как вы выносили статуэтку Бартвелла из галереи, и, по моим сведениям, у вас находится предмет, в котором я очень заинтересован.
— Статуэтку мне сам Тадеуш Бартвелл презентовал, а… — пустилась я в объяснения.
— Тогда я получил благословение от папы римского! — оборвал меня Араб.
— Вы не понимаете, — мне с трудом удавалось справляться с волнением. — Я так же, как и вы, заинтересована в том, чтобы щит с гербом нашелся. Мы могли бы прийти к соглашению. Владелец герба согласен выложить любые деньги, лишь бы вернуть реликвию в семью.
— Я подумаю над тем, что вы сказали, — пообещал Араб, — и наведу некоторые справки.
— Подскажите, как мне связаться с Лаки! — воскликнула я, уповая на его здравый смысл, но в трубке послышались гудки.
В довершение всего моя «ласточка» отказалась заводиться. И мне пришлось добираться до дома на такси. Впрочем, в этот раз я не очень расстроилась на сей счет. В конце концов, не в моих привычках садиться за руль в нетрезвом виде. Несмотря на то что выпила я с Вадиком совсем чуть-чуть и пьяной себя не чувствовала, отступать от правил мне не хотелось. Поэтому я позвонила на станцию техобслуживания и попросила отремонтировать и пригнать автомобиль на стоянку, расположенную совсем недалеко от моего дома. Через час я уже расплатилась с ремонтной бригадой и со спокойной душой вернулась в квартиру, у двери которой увидела поджидавшего меня Марусича.
— Привет, — кивнул он мне.
Выглядел Андрей несчастным как никогда. У меня у самой при виде его что-то екнуло в груди. Я полезла в сумочку за ключом, осведомившись у него, что случилось, и с тревогой ожидала услышать ответ.
— Марина, — еле произнес он и запнулся.
— Что с Мариной? — переспросила я. — Ну, не стойте же на пороге, проходите! — торопила я его.
Андрей послушно засеменил вперед, представляя собой жалкое зрелище. Должно было произойти что-то чрезвычайное, чтобы абсолютно уверенного в себе человека превратить в настолько затравленное и опустошенное существо.
— Вы кого-то похоронили? — осведомилась я.
— Это не смешно! — взорвался Марусич, на глазах у него выступили слезы. В этот момент я окончательно сообразила, что случилось что-то действительно очень страшное и серьезное. Я женских слез не выношу совершенно, не говоря уже о мужских!
— Так вы объясните толком или нет? — накинулась я на него.
— Марина покончила с собой, — с трудом выговорил он. — Наглоталась какого-то порошка… А я-то, дурак, всегда за Светку переживал! — Андрей с досады махнул рукой и по-детски расплакался. Пришлось отпаивать его корвалолом, чтобы привести в чувство. Признаться, эта новость ошеломила и меня.
— Когда и как это произошло? — спросила я, как только Марусич пришел в себя и обрел способность членораздельной речи.
— Ночью, — почти простонал Андрей. — Она устроила прощальный ужин сама с собой и выпила что-то. В милиции предполагают, что лекарство. У нее ведь было больное сердце.
Говоря откровенно, об этом я и не подозревала.
— А где вы находились в это время? — на всякий случай осведомилась я.
— У меня были дела, — прошептал Андрей и вдруг чуть ли не закричал: — Если бы знал, что она такое замышляет, отказался бы от этого проклятого бизнес-ужина!
Тут я подумала, глядя на своего клиента, что ему на роду написано всю жизнь чувствовать себя виноватым. Так уж складываются обстоятельства, а с судьбой спорить практически бесполезно. На это только очень сильные люди отваживаются, а Андрей Марусич к их числу, судя по всему, не относится.
Что ж, теперь, чтобы быть в курсе развивающихся событий, надо обращаться за помощью к моим милицейским друзьям, и прежде всего я надумала позвонить Мельникову в отдел — выяснить, кто из его ребят занимается этим делом. Удача решила мне улыбнуться: я сразу же узнала голос самого Андрюши.
— Привет, сыщица! — обрадовался он. — А я-то тут себе места не нахожу, гадаю, куда же это ты запропастилась! Неужели обходишься без ментовской помощи?
— Ты, как всегда, прав, — ответила я. — Куда мне без вас?
— То-то, — засмеялся Мельников. — Так что не зазнавайся!
— А я и не зазнаюсь. Не подскажешь, кто ведет дело Марины… — И тут я вспомнила, что не знаю ее фамилии, они ведь с Марусичем не были расписаны.
— Как фамилия вашей жены? — обратилась я к клиенту.
— Калугина.
— Марины Калугиной, — уточнила я в трубку.
— Везет тебе, — ответил Мельников. — Именно я его и веду. Кстати, собираюсь сейчас на место происшествия.
— Тогда я тоже туда подъеду, — сказала я и повесила трубку, пока Андрей не успел мне возразить.
Домой к Марусичу мы добирались на его машине. Я отдыхала — иногда приятно почувствовать себя пассажиром и наслаждаться ездой, не думая о дороге. Хотя водитель из него сегодня вышел неважный, что, впрочем, было неудивительно.
Мельников нас опередил, в квартире Марусича вовсю кипела работа.