— Ты ведь вызвался добровольцем, не так ли?
— Да, верно.
— И все из-за жены?
— Из-за Эммы? — Харди попытался изобразить удивление, но Лукас видела его насквозь, и он отвел взгляд в пол.
— Я ведь все понимаю, Лен. И потому прошу оказать услугу и нам, и себе. Делай свои записи, думай вместе с нами, участвуй в обмене идеями. Но от линии огня держись подальше. А когда мы эту мразь обезвредим, отправляйся спокойно домой.
— Но как раз это… Это тяжелее всего, — признался он, по-прежнему не глядя ей в глаза.
— Быть дома одному?
Он кивнул.
— Я тебя очень хорошо понимаю, — абсолютно искренне сказала Лукас.
Он вцепился в свой плащ, как ребенок в любимую игрушку.
А ведь на самом деле Лукас терпеть не могла соглядатаев из окружной полиции. И будь на месте Лена Харди любой другой офицер, она бы уже давно отправила его куда подальше. Ей не хватало терпения ломать перед ними комедию, участвовать в межведомственных войнах или ублажать служащих, находившихся в подчинении у коррумпированных бюрократов, которые почти опустошили городскую казну. Но Лен Харди был для нее особенным. Она знала его тайну. Жена Харди находилась в коме после страшной аварии, когда неподалеку от Мекленберга ее джип вылетел со скользкой после дождя дороги и врезался в дерево.
Харди несколько раз за последние месяцы посещал местное отделение ФБР, чтобы дополнить статистические данные об уровне преступности в столичном округе, и подружился с Бетти — помощницей Лукас. Ей сначала показалось, что молодой человек просто флиртует с привлекательной девушкой, пока она случайно не подслушала его эмоциональный рассказ о своей жене и ее тяжелой травме.
Как и у самой Лукас, друзей у него почти не было. Она познакомилась с ним чуть поближе и узнала подробности о случившемся с Эммой. Несколько раз они вместе пили кофе в полицейском Мемориальном парке, находившемся рядом с ее офисом. Он был с ней откровенен, но до известной степени, предпочитая не изливать каждый раз душу.
И, зная о переживаемой им трагедии, понимая, как тяжко было бы ему оставаться одному дома в этот праздничный вечер, Лукас с радостью приняла его в свою группу, исполненная решимости не слишком обременять работой. Но это не значило, что Маргарет Лукас готова была поставить под угрозу успех операции, щадя чьи-либо эмоции.
Хороши, как песня…
— Мне не сидится на месте, — сказал Харди. — Хочется порвать этого гада на куски.
«Нет, — подумала она. — На самом деле ты хочешь отомстить судьбе или какой-то иной злой силе, которая расколола ваши с женой жизни на тысячу мелких осколков».
— Лен, пойми, я не могу отправить к оперативникам человека, который…
Она запнулась, подбирая нужное, но смягченное определение. «…Думает о своем». Быть может, хотя «слишком рассеян» было бы ближе, а на самом деле она имела в виду «способен на самоубийственную глупость».
Харди кивнул. Он был зол, и от этого у него подрагивали губы, но он бросил плащ на спинку кресла и вернулся к рабочему столу.
Бедняга, подумала она, но потом, видя, как светлый ум и знание дела преодолевают снедавшее его горе, поверила, что с ним в конечном счете все будет в порядке. Он переживет эти тяжкие времена. О, конечно, он выйдет из этих испытаний изменившимся, но ей хотелось верить, что изменится он подобно железу, превращающемуся в сталь после закалки.
Он изменится.
Так же, как изменилась сама Лукас.
Загляните в свидетельство о рождении Жаклин Маргарет Лукас, и документ подскажет, что она появилась на свет в последний день ноября 1963 года. Но сама она в глубине души считала себя пятилетней, отмечая как день своего рождения дату выпуска из академии ФБР.
Она часто вспоминала книжку, которую прочитала давным-давно, детскую сказку, которая называлась «Уикэмские оборотни». Картинка на обложке, изображавшая премилого эльфа, нисколько не отражала жутковатого содержания самой истории. Там рассказывалось об эльфе, который среди ночи прокрадывался в дома людей и подменял младенцев — крал из колыбелек детей человеческих, а взамен оставлял крошечных эльфиков. Главными героями были родители, которые обнаружили, что их дочку подменили, и отправились ее искать.
Лукас живо помнила, как читала эту книжку, свернувшись на диване в своей уютной гостиной в Стаффорде, штат Виргиния, неподалеку от Квонтико, отложив поход в супермаркет из-за внезапно начавшейся пурги. История так захватила ее, что она не отрываясь прочитала книжку до конца, и хотя папе с мамой удалось-таки найти свою девочку и вырвать ее из лап зловредного эльфа, книжка оставила такое гнусное послевкусие, что она сразу же ее выбросила.
Потом она надолго забыла обо всем этом до того времени, как получила диплом академии и назначение в вашингтонское отделение Бюро. И вот как-то утром она шла на работу — с «кольтом-питоном» на бедре и папкой с делами под мышкой, когда ее вдруг осенило: «А ведь на самом деле я — как тот оборотень!» Потому что настоящая Джеки Лукас работала на полставки библиотекарем исследовательского центра академии ФБР в Квонтико, любила шить и сама разрабатывать модели одежды, по выходным выполняя заказы подруг и их детишек. Она прекрасно вязала и вышивала, коллекционировала вина (и сама была не прочь выпить), а еще занималась спортом, частенько побеждая в традиционном местном массовом забеге на пять километров. Но та девушка теперь куда-то исчезла, а ее подменила агент по особым поручениям Маргарет Лукас — женщина, поднаторевшая в криминалистике и методах ведения следствия, знавшая назубок характеристики взрывчатых веществ вроде Ц-4 или Семтекса и умевшая руководить сетью собственных тайных осведомителей.
— Агент ФБР? — недоверчиво повторил ее отец, когда она навещала родителей в их калифорнийском особняке в окрестностях Сан-Франциско, чтобы сообщить новости. — Ты будешь секретным агентом? А что, тебе и пистолет дадут? Или ты все-таки просто будешь перебирать бумажки за письменным столом?
— И пистолет дадут, и свой рабочий стол у меня тоже будет.
— Не понимаю, зачем тебе это? — ворчал ее слегка располневший к старости отец, вышедший на пенсию сотрудник среднего управленческого звена «Бэнк оф Америка». — Ты ведь была блестящей студенткой.
Она только смеялась, спрашивая, при чем здесь ее академические успехи, хотя прекрасно понимала, что имел в виду ее старик. Она ведь с отличием закончила и колледж Святого Томаса на Русском холме, и Стэнфорд. Старательная девочка, которая редко соглашалась пойти на свидание, зато часто тянула руку вверх в классе, — ей судьбой предназначалось высоко взлететь в мире науки или, уж точно, на Уоллстрит. Нет, отца не пугало, что она будет носить оружие и ловить убийц, вот только он не считал это занятие достойным ее незаурядного ума.
— Но это же ФБР, папа! Они — интеллектуальная элита правоохранительных органов.
— Что ж, возможно. Но только… Неужели ты действительно хочешь этим заниматься?