Джипы резко увеличили скорость и стали сокращать дистанцию. Люди полковника выставили автоматы в окна и открыли огонь.
— Отлично! — вскричал Ник. — Корнилов молодец, военную науку хорошо знает, напал вовремя.
Расстояние между машинами было двести метров, пули долетали до «Скорпио». Фэд начал вилять по дороге, якобы увертываясь от обстрела, но машину все равно изрешетили, как сито.
— Пора ее сбрасывать в обрыв, — сказал Фэд, — а то еще километр, трасса уйдет влево, и мы потеряем «Скорпио» из вида.
— Подожди немного, — сказал Ник, — пусть они прострелят ему шину, и только после этого он сорвется. Так будет правдоподобней.
— По колесам стреляйте, по колесам, — кричал Корнилов, и бойцы обрушили весь огонь на шины. Мгновенно заднее правое колесо лопнуло, «Скорпио» перекосило, но он продолжал ехать.
— Не спеши, — сказал Ник, — когда попадут в переднее, тогда и рули в обрыв.
Расстояние между машинами сократилось до ста метров. Четверо бойцов Корнилова из четырех автоматов расстреливали дымящийся и виляющий по дороге «Скорпио».
— Почему они не стреляют в ответ, — удивился полковник.
Наконец «Скорпио» пробили переднее правое колесо. Машина завиляла влево и чуть не воткнулась в деревья на склоне. Фэд неимоверным усилием сумел вывернуть руль и направил ее в пропасть.
«Скорпио» пробил металлическое ограждение и свалился в ущелье. До поворота он не доехал ста метров. Высота обрыва здесь составляла сто пятьдесят метров. Склон был отвесным и почти без растительности. Если бы машина упала не так глубоко, то дотошный Корнилов скорее всего послал бы своих людей ее осмотреть.
«Скорпио» летел красиво. Ник, Морс и Фэд прекрасно видели его падение. Он достиг земли, ударился о камни со страшной силой, деформировался, развалился на части и взорвался. Огненный шар взметнулся в небо и осветил темное ущелье.
Джипы и «Кадиллак» остановились, «Бьюик» разведчиков тоже. Корнилов и его бойцы вышли из машин и пошли к обрыву смотреть на пожар.
— Все, им конец, — сказал Гор.
— Изжарились заживо, — добавил Свиридов, — страшная смерть.
Корнилов ничего не сказал, но в душе обрадовался.
— Вот бы сейчас на них напасть, — сказал Морс.
— Не надо. Даже если и нападем, то гарантии, что убьем Корнилова, нет, — стиснув зубы, ответил Ник, — а сами можем запросто погибнуть. Переправим в Союз компромат, обнародуем его, вот тогда и Корнилову конец.
«Бьюик» развернулся и поехал в Санта-Барбару.
Сергей Михайлов закончил свой рассказ.
Полковник Семенов и Ольга Лаптева сидели обескураженные и восхищенные.
— Мы некоторое время прожили в США. Слежки за нами не было, и мы спокойно подготовили план нашего переезда в СССР. Мы сделали новые документы и прилетели на Родину — сказал Сергей. — Шел 1991 год. Произошел развал СССР. Разогнали КГБ и реформировали все спецслужбы.
Я решил рискнуть и навестить свою мать. Приехал в Москву, пришел в свой дом и узнал, что она скоропостижно скончалась несколько лет назад. Это случилось через месяц после нашей мнимой смерти. Корнилов отомстил мне, убив и ее. И вот тогда я поклялся уничтожить Корнилова, уничтожить физически.
Позднее, когда я устроился на работу в МУР, я нашел в архиве документы следствия и узнал, что моя мать умерла от сердечного приступа, хотя у нее было здоровое сердце. Это агенты Корнилова отравили ее каким-то не определяемым после вскрытия ядом.
То же самое произошло с семьями Морса и Фэда. Жена и дочь Фэда заразились банальным гриппом, но врачи их почему-то вылечить не смогли, и через месяц они скончались. Мать и сестра Морса погибли в автомобильной катастрофе. Корнилов уничтожил самых близких нам людей, и поэтому мы поклялись уничтожить этого гада, но как? Явиться в управление ГРУ означало обнаружить себя. Власть Корнилова в ГРУ и Министерстве обороны была очень сильна, и нас уничтожили бы раньше, чем мы успели бы открыть рот. По этой самой причине мы решили пока не передавать фильм в ФСБ — там тоже есть его люди.
Я снова улетел в Америку и сделал пластическую операцию. Мое лицо стало таким, каким вы видите его сейчас, — Сергей с улыбкой посмотрел на Семенова.
— Ничего личико, — с трудом выдавил тот.
Семенов верил Сергею, хотя то, что он рассказал, было похоже на фантастическую повесть, на кинофильм, на сон. Тем не менее это было чистой правдой.
— Мы решили заняться разведкой в своей стране и выяснить про Корнилова все.
После операции я вернулся в Россию и по фальшивым документам устроился в МУР. Я был уволенным в запас старшим лейтенантом— десантником Сергеем Михайловым. Такой человек действительно был, и я знал его, но он погиб под обвалом в горном районе Таджикистана при восхождении на вершину. Я был рядом с ним в те минуты.
Во время учебы в МГУ я занимался альпинизмом. В каникулы мы с друзьями отправились в горы, и там я познакомился с Михайловым. Он в отличие от нас совершал восхождение в одиночку. На привале мы вместе сидели у костра, пели песни под гитару, он мне рассказывал о себе, и я знал, кто он и откуда. Я знал, что он из детского дома и родителей у него нет. Он мечтал устроиться на службу в уголовный розыск и собирался после возвращения из армии подать туда документы.
Он погиб на моих глазах — камнепад сбросил его с кручи в пропасть, и он так и остался лежать заваленный камнями. Лучшего памятника для альпиниста не существует. Мы попытались вытащить тело, но это был очень опасный район — постоянные обвалы, да и завалило его сильно — вручную не раскопать.
Я попросил пластического хирурга сделать мое лицо похожим на его, и вот он, Сергей Михайлов, перед вами. Я подделал документы, и проверка не определила подмены. Дело в том, что о его смерти не знал никто, кроме нескольких чабанов в ауле.
Итак, я устроился на работу в МУР. Ты, Петр Петрович, помнишь день нашего знакомства?
— Как не помнить, Сережа, — ответил Семенов и осекся. — Как теперь тебя называть? — вдруг после паузы спросил он.
— Конечно, Сергеем Михайловым. Я живу под этим именем уже много лет, и оно мне нравится. К тому же с именами Виктор Матвеев и Ник у меня в жизни связано очень много неприятного: учеба в разведшколе, заказные убийства, знакомство с Корниловым, ужасная гибель Лэй, смерть моей матушки и, наконец, моя смерть. — Сергей замолчал. Молчал полковник Семенов, молчала и Ольга.
— Я честно работал в МУРе — ловил преступников, но параллельно с этим собирал информацию о деятельности Корнилова. Фэд и Морс помогали мне в этом.
В стране начался дикий капитализм. Перемены не обошли стороной КГБ и ГРУ. Многие отставные вояки, пользуясь своими связями, рванули в бизнес и образовали класс богатых, так называемых «новых русских». Корнилов был в первых рядах, но он при этом службы не бросил. Он создал в Москве сеть липовых банков и подставных фирм и разместил в них свой капитал. Его деятельность зиждется на подкупе, запугивании и уничтожении неугодных. Он добивался своих целей любым средствами.