– Полк, равняйсь! Сми-ирно! – появившись с лестницы, с ходу с командовал начальник штаба, полноватый подполковник Герасюк и тут же развернулся на сто восемьдесят градусов: – Товарищ полковник, Первый Транспортно-Бомбардировочный авиационный полк по тревоге построен.
– Вольно! – самого командира полка из середины строя видно не было, но голос его звучал громко и зычно. – Товарищи офицеры! Приказываю вам вылететь на защиту рубежей нашей родины в оперативный район Тихого океана и произвести пуски ракет в точке пятьдесят миль на запад от устья Колумбии [14] . Штурманам немедленно получить полетные планы. Развозка стоит у дверей Поста. По машинам.
– Вот черт. Значит, отбой только в кабинах дадут, – капитан Кимицко протиснулся вперед и побежал к начштаба за планшетом.
Привыкшие за десятка тренировок к оптимальному порядку действий, летчики заняли свои места, чтобы через два километра, когда «Паз» станет притормаживать у самолетов, не мешать друг другу при выходе.
– Смотри, Алим, – Кимицко подтолкнул лейтенанта локтем, протирая заиндевевшее стекло. – Не нас одних сегодня Полударин встряхнул. Техники, как муравьи суетятся.
«Тушка» Горина стояла седьмой. Автобус притормозил – четверо летчиков спрыгнули на бетонку.
– Экипаж, строиться!
– Бригада, стройся! – эхом откликнулся майор Похилько, командир бригады техников, и строевым шагом дошел до командира экипажа: – Товарищ подполковник, самолет к полету готов! Старший…
Алим Гузафаров услышал за спиной громкий рев, оглянулся. По взлетке, сдувая снег и лед раскаленными струями поставленных на попа реактивных двигателей ползли в ряд четыре «пылесоса».
– Экипаж, занять места в машине!
Лейтенант спохватился и устремился к лесенке, опускающейся вниз за передним шасси. Он быстро поднялся на свое место, пристегнулся, включил аппаратуру, запустил тест навигационной системы.
– Двигатели исправны, командир, – как всегда первым доложил Лукашин. – Баки полные, рули высоты свободны, элероны свободны, шарнирный механизм исправен.
– Принято, – кивнул Горин.
– Нет, ты не понял, Саша. У нас действительно полные баки. Под самую горловину.
– Навигационная система в норме! – доложил штурман Алим Гуззафаров.
– Привязка есть, система вооружения…
– Что там опять, Руслан?! – раздраженно рявкнул на штурмана-оператора Горин.
– Система вооружения в норме. У нас есть две ракеты на пусковом барабане в первом трюме и одна во втором. Черт, если кто-то собирается давать отбой учебной тревоги, то сейчас самое время. Иначе придется взлетать.
– Диспетчер, – включил внешнюю связь командир экипажа. – Докладывает борт сто семь. Самолет к взлету готов, разрешите запуск двигателей.
– Разрешаю.
– Алим, ты не помнишь, сколько я сегодня выпил на дне рождения? – покосился на штурмана Кимицко. – Кажется, у меня глюки.
– Пилот, запускаем третий двигатель.
– Есть запуск третьего… Показания в норме.
– Запускаем первый.
– В норме.
– Второй.
– Норма.
– Четвертый.
– Норма.
– Диспетчер, сто седьмой двигатели запустил. Разрешите руление на взлет.
– Разрешаю.
– Отпускаю тормоза, – сообщил Горин, и трехсоттонная машина неожиданно толкнула людей в спины, выкатываясь с места стоянки. Острый нос медленно и торжественно повернулся вдоль бетонки, бомбардировщик побежал вперед, постукивая передним шасси по стыкам плит. В конце бетонки он повернул на рулежку, по ней выкатился на взлетно-посадочную полосу.
– Остановите же нас кто-нибудь, иначе мы полетим, – нервно пробормотал Руслан.
– Диспетчер, говорит борт сто семь. Разрешите взлет.
– Сто седьмой, взлет разрешаю.
– Экипаж… – начал было подполковник, а потом просто послал вперед сектора всех двигателей.
Четыре двухконтурных турбореактивных двигателя, каждый тягой по двадцать пять тонн, резко пихнули машину вперед, заставив с неожиданной стремительностью замелькать по сторонам сугробы.
– Скорость сто, – сообщил капитан Лукашин, – сто пятьдесят, двести… Триста… Отрыв!
– Есть отрыв. Убрать шасси. Поздравляю, экипаж, мы в воздухе.
– Пожалуй, нужно заглянуть в полетный план, – полез за планшетом штурман-оператор. – Кажется, это не просто обычная филькина грамота.
– Диспетчер, сто седьмой взлет совершил.
– Набирайте высоту пять тысяч, борт сто семь, курс семьдесят пять.
– Понял, выполняю.
– Неужели мы и вправду летим? – наконец-то подал голос и старший лейтенант Гузафаров.
– Не то слово, Алим, – потер себя по подбородку Кимицко. – Командир, по плану полета мы вместе с еще девятью машинами следуем курсом на Анадырь. У Курильских островов будет дозаправка, после чего к нам присоединятся еще семь бомбардировщиков из Хабаровска и три истребителя «СУ-27» с отдельным «танкером». Конечная цель полета – западное побережье США, где нам предстоит немножко пострелять. После чего тем же путем потопаем обратно. Зря я сегодня не завтракал, вернемся только через двое суток. Командир, разрешите проверку вспомогательного оборудования?
– Какого еще оборудования? – не понял Горин.
– Кухонной плиты в отсеке для отдыха. Хоть шкварок пожарить, да хлебушек подрумянить. Мне ваша жена больше ничего с собой не дала.
– Во дает, паршивец, – восхитился Лукашин. – А не прибить ли нам его, командир? И нам спокойнее будет, и честным женам меньше соблазна.
– Согласен, – серьезно кивнул Горин. – Только на обратном пути. Он нам пока живой нужен.
– Я это так понимаю, что кушать мне пока еще разрешено, – сделал вывод Руслан и отстегнул ремни. – Вы не бойтесь, я вам тоже понюхать дам. Полет еще долгий, а притормозить у магазина командир не даст, я его знаю. Только запах на обед и останется.
– Они взлетели… – Ралусин выключил телефон, немного сполз в кресле вниз и откинул голову на спинку. – В восемь утра пройдут над Курилами, дозаправка над океаном.
Майор зевнул, потряс головой. Последние дни дались ему очень тяжело. Одних только взяток, официальных и нет, он раздал двадцать пять тысяч долларов, произвел закупку пятидесяти тысяч тонн высокооктанового бензина, оформил на работу пятнадцать человек. Пятерых – по рекомендации кап-два Удовина, и еще десять – по требованию уже этих, опытных в работе на топливном рынке специалистов. Накладные, лицензии, разрешения, залоги, налоги… И все это – всего за трое суток!