Мама и папа, Кэрри и Трой отдельной группой стояли в дальнем конце комнаты, разговаривая, смеясь. Брендан ближе наклонился ко мне.
— Когда я делал объявление, я смотрел на тебя, — сказал он. — Ты была в шоке.
— Просто удивлена, — ответила я. — Все так неожиданно.
— Можно сразу заметить, тебе это трудно далось, — сказал он.
— Совсем не трудно.
— Когда я говорил, я смотрел на твой рот, — сказал он.
— Что?
— У тебя красивый рот, — объяснил Брендан.
Он пододвинулся еще ближе. Я могла почувствовать его дыхание, что-то неприятное и кислое около своего лица.
— И я думал о том, как вошел в этот рот.
— Что?
— Забавно, — сказал он, понижая голос. — Женюсь на твоей сестре, а в это время думаю о моей сперме у тебя по рту.
— Что? — переспросила я еще раз слишком громко.
Остальные перестали разговаривать и огляделись вокруг. Я почувствовала что-то на своей коже, горячее, лихорадочное.
— Извини меня, — сказала я, чувствуя, что у меня во рту становится неприятно липко и влажно.
Я поставила стакан и быстро вышла из комнаты. Слышала, как Брендан что-то говорил. Я пошла в туалет. Как раз вовремя, чтобы успеть опустить голову над унитазом, потому что началась рвота со спазмами, снова и снова, до тех пор, пока ничего не осталось, кроме горячей жидкости, которая обжигала рот и горло.
— Ты уверена, что можешь сделать это, Миранда?
— Что? Да, совершенно уверена. Будет хорошо.
Мой разум витал где-то далеко. В постели с Ником накануне ночью, всю ночь. Наконец уснули, потом проснулись в предрассветные часы, изнуренные, усталые, ища друг друга в темноте. А утром он был еще рядом, лицо незнакомца на подушке. Чудесно! Я моргнула и посмотрела на Кэрри. Губы были соленые, тело трепетало.
— Я договорилась встретиться с четверыми из них, — говорила она, — и я придумала, как сделать это наиболее рационально. Это займет всего лишь один час или около этого. Может быть, даже меньше. Нельзя же узнать все подробности от агентов по продаже недвижимости, правда?
— После этого я могу пригласить тебя на ленч, если захочешь.
— Это было бы приятно. Я сказала, что встречусь с Бренданом. Мы можем просто позвонить ему, и он присоединится к нам, куда бы мы ни пошли. Он хотел прийти утром, но обещал папе помочь выносить мебель, потому что нужно успеть сегодня… завтра утром придут рабочие и разнесут дом до основания. Сегодня днем он не сможет сделать это, потому что снова придет тот человек, чтобы осмотреть мою квартиру второй раз.
— Давай подумаем, в какое время мы закончим с этим, — сказала я, давая обратный ход. — Может быть, мне придется срочно пойти куда-нибудь, давай учтем и это. Меня ждет работа в чердачном помещении.
— Это воскресенье, — запротестовала она. — Ты слишком много работаешь.
Счастье сделало ее щедрой. Она хотела, чтобы все остальные были тоже счастливы.
— Ты выглядишь усталой.
— Разве?
Я протянула руку и осторожно дотронулась до лица, как это делал Ник.
— У меня все прекрасно, Кэрри. Просто я поздно легла спать, вот и все.
Мы ходили в кино. Фильм был не самый хороший, но это не имело значения. Мы прильнули друг к другу, его рука на моем бедре, моя голова у него на плече. Время от времени мы поворачивались лицом друг к другу и целовались, но лишь слегка: обещание. Он купил большую упаковку соленого поп-корна, но есть не хотелось. Мы оба знали, что произойдет сегодня вечером, да и фильм был как раз об ожидании ночи, все остальное выветрилось у нас из головы. Для меня это означало возможность забыть слова, сказанные мне Бренданом накануне вечером. То, как он наклонился ко мне и прошептал их. Улыбаясь, пока произносил. Я не должна думать об этом; нужно выбросить все из головы, в которой сказанные им слова жужжали, как жирная навозная муха. Поэтому я вглядывалась в кадры, мелькающие на экране, смотрела на Ника. Временами закрывала глаза.
Когда мы пробирались по фойе, на улице стало темно. Ник поднял мою руку и поцеловал тыльную сторону ладони.
— Куда теперь?
— Моя квартира ближе твоей, — ответила я.
Мы добирались омнибусом, сели наверх на самые передние сиденья. Я прижала лоб к окну и почувствовала вибрацию омнибуса, посмотрела на людей на улицах подо мной, прячущих голову от порывов ветра. И разнервничалась. Скоро я буду лежать в постели с человеком, который сейчас сидит рядом со мной, не разговаривая, да и виделись-то мы всего два раза. Что тогда? Иногда секс может показаться непреднамеренным и легким, но иногда он может оказаться серьезным и полным проблем, почти невозможным. Два человека со всеми своими надеждами и ожиданиями, и неврозами, и желаниями — как столкновение двух миров.
— Вот и наша остановка, — сказала я.
Он встал, помог мне подняться. Его рука была теплая и надежная. Он улыбнулся мне:
— Все нормально?
Все было хорошо. Просто прекрасно. И потом, после того как мы приготовили себе сандвичи из одного из наполовину пропеченных длинных французских батонов, который был у меня в буфете, с козьим сыром и помидорами, и каждый выпил по бокалу вина, мы вернулись в спальню, и на этот раз все было лучше, чем просто хорошо. Великолепно. Даже сейчас, когда я вспоминала об этом в машине Кэрри, меня переполняло желание. Потом мы вместе мылись: ноги сплетены в небольшой ванне, моя ступня прижата к внутренней части его бедра, ухмыляясь друг другу, как полные идиоты.
— Чему ты улыбаешься?
— М-м-м? О, да так, ничего…
— Так. Это первый. — Кэрри вытащила лист и склонилась над ним с сомнением. — Здесь сообщается, что это маленький домик с двумя спальнями, сохранивший многие характерные особенности периода постройки.
— Разве не говорится о том, что он расположен рядом с баром?
— Нет. Ничего не сказано.
— Давай пойдем и все-таки посмотрим.
Покупать дом опасно. Еще перед тем как вы ступите внутрь, вы уже знаете, нравится вам дом или нет. Это почти как любовная связь, о которой говорят, что имеют значение лишь первые несколько секунд — мгновенное иррациональное впечатление. Нужно влюбиться в дом, который вы покупаете. Все остальное — надежна ли крыша, исправен ли водопровод, достаточно ли количество комнат — в самом начале не имеет никакого значения. Можно снести стены, установить гидроизоляцию, но нельзя заставить себя влюбиться. Я здесь была в роли эксперта, в качестве предостерегающего гласа.
Кэрри постучала, и дверь широко распахнулась, словно женщина все время стояла за ней, прильнув к глазку, следя за нашим приближением.
— Привет, входите осторожнее, показать вам все или вы сами хотите осмотреть дом, хотя есть детали, которые вы можете упустить, сюда, сначала идите сюда, это гостиная, простите за беспорядок…