— Такое случается в семьях, — вставил Брендан и закрыл глаза. — Размолвки. Я просто хочу, чтобы все были счастливы.
Я оставила с ним Кэрри, которая держала его здоровую руку, и пошла домой укладывать вещи.
Переезд, казалось, был существенной реакцией на чрезвычайную ситуацию, для ликвидации которой, если она произошла в поезде, стараются протянуть коммуникационный провод. Но, как и многое другое в моей жизни, он не был основательно продуман. Я вспоминаю друга, который на званом обеде вступил в яростный спор с кем-то, закричал «Отвяжись к черту!» на того, с кем не поладил, и с шумом ушел. Когда захлопнул за собой входную дверь и стал спускаться по ступеням на тротуар, то понял, что он только что вылетел из собственной квартиры. Ему пришлось вернуться и покорно звонить в свою дверь, чтобы его пустили обратно.
Сейчас, лишенная дома, я чувствовала себя преглупо. Я молниеносно ушла, не имея никакого плана на будущее. Во второй вечер, уже у Лауры, мы с ней засиделись за полночь, выпили бутылку виски, которую я принесла с собой, вместе с полудюжиной бутылок вина, свежими пельменями равиоли и соусом из магазина, расположенного по пути с моей новой работы, торгующего экзотическими продуктами, а также пару пакетов готового салата. Тони проводил вечер, занимаясь какими-то мужскими делами, поэтому я приготовила ужин только на двоих. Приятно было вот так провести время вместе с ней. Я словно вернулась к тем временам, когда мы учились в университете и проводили бессонные ночи вместе. Но теперь мы уже не в университете, и нам обеим следует заняться тем, чтобы устроить свою жизнь. Я спрашивала себя, сколько потребуется времени, чтобы терпение Лауры иссякло. Налила еще виски нам обеим.
— Знаешь, — заметила я, — у меня виски ассоциируется с мгновениями, похожими на это.
Я уже начала довольно невнятно произносить слова, а вслед за мной и Лаура.
— Когда я думаю о виски и о нас с тобой, то вспоминаю бессонные ночи, когда одна из нас плакала, а вторая тоже начинала плакать, возможно, мы даже и курили. Например, как тогда, когда я ехала на велосипеде и такси сбило меня, помнишь?
— Разумеется, — ответила Лаура, делая глоток и передергиваясь с выражением отвращения, как делают люди, выпивая значительно больший глоток виски, чем предполагали. — Почему всегда именно виски?
— А почему бы и нет? — спросила я. — Я сошла с ума?
— Неужели до сих пор возникает повод пить виски? — отвечала Лаура.
Я сделала еще небольшой глоток и отрицательно покачала головой.
— Взглянем на факты, — предложила я. — Я порвала с Бренданом. Далее: он обручается с моей сестрой. Я его на дух не переношу. Пойдем еще дальше: он живет в моей квартире. Отвратительно, что они живут в моей квартире оба. И наконец, мне приходится уехать. Итак, после ряда дней бесконечного маневрирования этот человек, при одном виде которого меня начинает тошнить, живет в моей квартире, а я становлюсь бродягой.
— Ты живешь здесь, — поправила меня Лаура. — А это не значит, что ты бродяга.
Я обняла ее и прижала к себе.
— Как чудесно, — проговорила я в порыве чувств.
Постороннему наблюдателю мы могли бы показаться двумя пьяными, которые выходят из бара после закрытия.
— Должна сказать, что мне довольно любопытно, — призналась Лаура.
— Что?
— Да этот Брендан. По твоим рассказам он выглядит таким ужасным монстром, что мне и вправду очень бы хотелось посмотреть на него. Это напоминает один из номеров старого цирка. Ты бы осмелилась взглянуть на бородатую женщину?
— Думаю, ты преувеличиваешь.
— Мне хотелось бы увидеть его в действии, — улыбнулась Лаура со смехом. — Хочется узнать, что нужно сделать, чтобы вызвать у тебя рвоту.
На следующий день я рано ушла на работу, потому что хотела, чтобы Тони и Лаура побыли вдвоем. Я вернулась в дом в Хэмпстеде, так как хозяева изменили свое намерение по поводу ремонта. Они решили, что им не подходит боковое освещение гостиной, и наконец остановили выбор на потолочном точечном освещении галогенными лампами. Венецианский кармин в спальне был слишком темный и, право же, слишком красный. Может быть, в конце концов они остановят свой выбор на цвете зеленого горошка. Владелец дома Сэм Бротон должен был прибыть во время ленча для обсуждения всех тонкостей, а я провела утро, занимаясь покраской дверей и плинтусов, нанося тончайший слой глянцевой белой краски на сереющее дерево.
Сэм Бротон только что прибыл из Сити, сообщив, что сможет мне уделить всего двадцать минут, если не меньше, и мы вместе с ним обходили весь дом, я делала соответствующие записи в блокноте, когда неожиданно зазвонил мобильный телефон.
— Извините, — сказала я Бротону. — Отключу его сразу, как поговорю. Алло?
— Миранда? Слава Богу, ты здесь!
— Ты позвонила в разгар совещания, мама. Перезвони через…
— Я бы вообще не позвонила, если бы ситуация не была чрезвычайной.
Я отвернулась от Бротона, на лице которого было написано нетерпение, он демонстративно посматривал на часы и, выглянув в окошко, разглядывал промокшую белку, неподвижно сидевшую на ветке растущего там каштана.
— Рассказывай.
— Мне только что позвонил репетитор Троя и сказал, что Трой не пришел.
— Но это же не чрезвычайный случай, мама.
— Он не приходит уже несколько дней… — Она сделала паузу. — Почти всю прошлую неделю.
— Это нехорошо.
— Все как раньше. Делает вид, что идет туда, но там и не появляется, Я-то думала, что он поправляется… — Слышно было, как она глотает слезы. — Очень волнуюсь, Миранда, Позвонила домой, но его там нет, или по крайней мере никто не снимает трубку, не знаю, где он и что делает, на улице холодно и идет дождь, — снова задыхаясь от слез, сказала она.
— Что же ты хочешь, чтобы я сделала?
— Я застряла на работе. На самом деле не могу уйти, и потом стоматологический кабинет очень далеко. Пыталась дозвониться в твою квартиру, но там только автоответчик. Поэтому решила, что ты сможешь быстро уйти и постараться найти его.
— Найти его?
За моей спиной Бротон зло откашлялся. Я услышала, как он прошаркал по доскам пола, недавно покрытым лаком, уличными ботинками с металлическими набойками.
— Тебе значительно проще уйти, Билл не будет возражать. А если случилось что-нибудь…
— Понимаю, но смогу ли я найти его? — засомневалась я.
— Больше не могу переносить все это, — не удержалась мама. — Достаточно долго была сильной. Слишком много для меня. Что с нами происходит? Я надеялась, что все налаживается.
— Все будет хорошо, — ответила я слишком громко. — Выхожу сию же минуту.
Выключила звонок и повернулась к Бротону.