– Теперь клади ухо в рот и глотай.
– Нет, – сказала она. – Я не хотела. Позволь, я объясню.
Он коснулся острием ножа ее века.
– Ешь, или я выколю тебе глаза – по одному.
Она положила ухо в рот.
– Вот видишь. Ничего страшного. Наверное, даже вкусно. – Ее плечи снова конвульсивно содрогнулись. – Нет. Не вздумай. Глотай.
Она сделала усилие. Ее лицо перекосилось, горло сжалось. Наконец ей удалось сглотнуть. Она тяжело дышала. Но сказала:
– Все. Проглотила.
– Круто. Я тобой горжусь.
– Пожалуйста, перестань. Не делай мне больно.
Она горько плакала, качая головой.
– Перестать? – переспросил он с деланным удивлением. – Да мы только начали. Ты еще кое-что должна мне рассказать, правда, Вики? Ты должна рассказать, с кем говорила обо мне.
– Я ни с кем не говорила о тебе, клянусь могилой матери.
Слезы текли по ее лицу, и дышала она со всхлипами.
– Врешь, Вики. Я заставлю тебя съесть второе ухо.
Он поставил ее на колени, схватил за второе ухо и вытянул его, как резиновое. Приложил к нему лезвие, и Вики закричала.
Этот крик услышала Настя.
У входа в «Райские врата» Настя поймала такси. Из машины как раз вышли четыре смеющиеся польские девушки.
Оттолкнув одну из девушек, Настя села на заднее сиденье и сказала шоферу:
– Сорок семь Гарденс-лейн и индекс TW9-5LA. Угол Кью-Гарденс-роуд. В трехстах метрах от станции метро «Кью-Гарденс».
– Я знаю, где это, милая, – сказал таксист.
– Пятьдесят фунтов сверху, если доедете за четверть часа, шеф.
– Пристегнитесь и приготовьте пятьдесят фунтов, – ответил он. – Поехали.
Улицы были почти пусты, он ехал очень быстро и остановился на Гарденс-лейн на несколько минут раньше срока. Настя через окошко для оплаты протянула ему две пятидесятифунтовые банкноты и сказала:
– Сдачу оставьте себе: заработали.
Выпрыгнув из такси, она побежала к дому номер 47. И, пробегая через палисадник, услышала крик Вики. Настя сбросила туфли на каблуках и отшвырнула сумочку с блестками. Подтянула облегающую юбку до бедер и побежала к двери, разгоняясь. По прошлым посещениям она помнила, что замок на двери старый и непрочный. Однако помнила и про две цепочки, поэтому в последнее мгновение прыгнула обеими ногами вперед и лягнула дверь, как мул.
К ее удивлению, замок уступил и дверь отлетела к внутренней стене. Настя ногами вперед влетела в коридор. Она перекатилась, сразу вскочила и ринулась дальше, ни на миг не задержавшись.
Она хорошо помнила планировку старой убогой квартиры. Гостиная и кухня направо. Но она из-под двери в единственную спальню пробивался свет. Она толкнула дверь, тут же отскочила и прижалась к стене. Потом из-за дверного косяка заглянула в спальню.
Там была бойня. Кровь залила простыни на кровати, забрызгала стены и собиралась в лужицу на пушистом белом ковре посреди комнаты.
Вики стояла и смотрела на нее, но Настя едва узнала девушку. Вики была голая. У нее были отрезаны уши. Из свежих ран лилась кровь. Она текла и изо рта, окрасив зубы алым. Кровь лилась по подбородку и стекала на простыни. В комнате пахло кровью и рвотой.
Настя мгновенно узнала Алеута из видео. Он стоял за спиной у Вики, обхватив рукой ее голову, так что девушка была совершенно беспомощна. В другой руке он держал окровавленный нож, которым устроил бойню. Острие ножа, покрытое засохшей кровью, он прижимал к животу Вики. Используя Вики как щит, он через ее плечо смотрел на Настю.
– Послушай, Алеут. Отпусти Вики и сможешь уйти, – спокойно и рассудительно сказала Настя.
– Не знаю, какого дьявола тебе нужно, блондинка, но ты мне нравишься. Думаю, у меня есть для тебя кое-что получше. Сначала я разберусь с этой коровой. Потом займусь тобой, и ты дашь мне лучший секс в твоей жизни. А потом я убью и тебя, но очень медленно. Теперь смотри внимательно, повтора не будет.
Он быстро провел ножом поперек голого живота Вики, глубоко прорезав кожу, мышцы и оболочку желудка. Из раны вывалились внутренности. Нож перерезал их, и из них вываливалось содержимое. Потом он изменил угол наклона ножа и перерубил грудину.
Когда нож разрезал сердце, глаза Вики широко распахнулись, глядя в вечность. Воздух вырвался из открытого рта, Вики обвисла на руках у Алеута и умерла. Даже Настя на мгновение оцепенела от такой жестокости.
Однако спасение жизни Вики тут же перестало быть ее главной заботой – главной угрозой стал нож Алеута. Нож давал Алеуту власть.
По тому, как он держал нож, Настя видела, что он опытный боец, возможно, опаснее всех, с кем она сталкивалась. Он знал, что хорош, и полностью уверен в себе. И наслаждался. Очевидно, запахом крови и внутренностей, заполнившим комнату.
Она, напротив, безоружная, босая, в тесной, сковывавшей движения одежде. Маленькую спальню делает еще меньше большая кровать в центре. Насте для ее стиля борьбы необходим простор, возможность отступать и обманывать. А больше всего простор нужен, чтобы держаться подальше от лезвия.
Очевидно, Алеут пришел к тому же выводу и быстро переместился, чтобы еще больше ограничить ей свободу ее передвижений. По-прежнему держа перед собой в качестве щита труп Вики, он попытался загнать Настю в угол комнаты. Но она увернулась, обошла его с тыла, уходя от ножа.
Прежде чем он сумел развернуть свой «щит» и блокировать ее, Настя добралась до двери. Здесь косяки защищали оба ее фланга. Она посмотрела в лицо Алеуту и приняла боевую стойку, высоко подняв руки и держа их скрещенными в запястьях, два топора.
– Круто! Ты смотрела кино про кунфу с Джеки Чаном, блондинка, – усмехнулся он, подхватил тело Вики, так что ее ноги болтались над полом, и побежал прямо на Настю, пытаясь вытеснить ее в коридор, где ее легче будет достать.
Она увидела выход: под болтающимися ногами Вики были видны его ноги. И вместо того чтобы отступить, Настя побежала навстречу. Перед самым столкновением бросилась ему в ноги и нанесла свой любимый удар – «мул лягает». Обе ступни Насти ударили Алеута по левой лодыжке, точно туда, куда она целилась.
Она явственно слышала, как хрустнули кость и хрящ, и испытала торжество: теперь она точно знала, что он упадет и она сумеет отобрать у него нож.
Алеут крякнул от боли, но, к ее отчаянию, не упал. Она поднялась, отскочила и посмотрела ему в лицо. Но прежде чем успела восстановить равновесие, он, используя тело Вики как таран, ударил им Настю с такой силой, что ее отбросило к двери. Она ухватилось рукой за стену коридора.
Алеут двигался следом. Он хромал на поврежденную ногу, но шел удивительно быстро. И по-прежнему держал перед собой изуродованное тело Вики. Он прижал Настю к стене и над плечом Вики ударил ее в лицо. Настя схватила его за запястье, но оно было скользким от крови, и Алеут вывернулся, не выпустив ножа. Настя стояла у стены, а он прижимал к ней Вики, мешая вывернуться, лишая равновесия. Голова Вики болталась. Незрячие глаза остекленели.