– Не поднимай голову, Пэдди, – предупредил он. – Я еще раз выстрелю.
Мертвым пальцем Алеута он нажал на курок. Грянул выстрел, и пуля ударилась в стену коридора у выхода.
Потом он отпустил тело. Труп упал на пол под собственной тяжестью.
Гектор постоял несколько секунд, разглядывая место происшествия. Углы верные. Правая рука Алеута теперь покрыта частицами пороховой гари. Полицейские медэксперты проведут парафиновый тест, и он даст положительный результат. Тело лежит в естественном положении; нож, которым Алеут резал Вики, под ним. Все очень убедительно.
Гектор повернулся и склонился рядом с Пэдди, который занимался ногой Насти. Пэдди сорвал шнур с занавеси на окне в конце коридора. Шнуром он перетянул ногу Насти выше раны. И теперь еще затягивал его. Шнур постепенно врезался в плоть, и кровотечение уменьшилось. Гектор использовал в качестве жгута на руке Насти свою бандану.
– Ты спас ей жизнь. Не знаю, как тебя благодарить, Гектор, – сказал Пэдди, не поднимая голову.
– Так не благодари, – сказал Гектор.
– Я могу это сделать лучше моего глупого мужа, – сказала Настя Гектору. – Как только смогу стоять, я тебя крепко поцелую.
Настя была очень бледна, голос ее звучал хрипло, но она улыбалась.
– Ловлю на слове, – предупредил он.
– Зачем ты заставил Алеута после его смерти сделать выстрел? – спросил Пэдди.
– Чтобы на его пальцах остались следы пороха, а на пистолете – отпечатки, – сказал Гектор.
– Что подумает полиция, когда увидит хаос, который мы сотворили? – спросила Настя.
– Надеюсь, они решат, что в любовной ссоре Алеут зарезал Вики, а потом от раскаяния, испугавшись содеянного, покончил с собой.
– Ему потребовалось для этого два выстрела? – недоверчиво спросил Пэдди. – Должно быть, совсем разучился целиться.
– Самоубийцы часто делают первый выстрел, чтобы проверить оружие и набраться храбрости, прежде чем покончить с собой, – объяснил Гектор. – Думаю, мы стерли свои следы. Не оставили ничего такого, чтобы парни в синем смогли на нас выйти. Давайте убираться отсюда.
Настя не издала ни звука, когда Пэдди поднял ее и понес к выходу. Гектор встал и прошел туда, где лежала Вики Вузамазулу. Даже у человека, привыкшего к смерти в самом отвратительном ее виде, вид девушки вызывал тошноту. Он помолчал несколько минут, отдавая дань уважения погибшей.
– Бедняжка была глупа. Но не заслуживала такой смерти.
Потом он подошел к Алеуту и остановился над ним. Сунув руки в карманы, он смотрел на пробитую голову. На него уставился единственный уцелевший глаз. Гнев и отчаяние волнами накатывали на Гектора. Гнев, вызванный тем, что этот человек сделал с Хейзел; отчаяние оттого, что его смерть уничтожила единственный след, который мог бы привести Гектора к Зверю.
Теперь он понимал – это тупик тупиков. Он повернулся и вслед за Пэдди ушел к машине. Улица была пуста.
Гектор открыл дверцу и сел за руль. Пэдди на заднем сиденье поддерживал Настю, молчаливую и бледную. Гектор поехал, не прибавляя газу. А когда миновали вход в Ботанический сад, снова заговорил.
– Похоже, нам опять повезло. Ушли чистыми, если не считать ран Насти. Как ты, царина?
– Бывало хуже, но бывало и гораздо лучше, – сказала она. – Куда мы едем?
– К человеку, которого мы с Пэдди хорошо знаем, – сказал Гектор, передавая назад свой айфон. – Пэдди, лови телефон. В списке контактов отыщи доктора Хогана. Скажи ему, что мы едем. Будем у него часа через полтора.
Доктор Хоган служил в Королевском медицинском корпусе и был приписан к части Гектора. Уйдя в отставку, он с семей поселился на ферме в Хэмпшире. Однако за наружностью сельского джентльмена скрывался опытный практикующий врач, хотя работал он неофициально и тайно. Его специальностью было лечение травм. Небольшой список избранных пациентов состоял исключительно из бывших армейских друзей и сослуживцев, которые время от времени попадали в неприятности: делали детей женщинам, которые не были их женами, или по неосторожности оказывались на пути летящей пули.
Пэдди и Настя прожили в гостях у доктора Хогана десять дней, прежде чем он позволил Насте улететь в Абу-Зару, чтобы закончить восстановление.
Смерть Алеута и Вики Вузамазулу не вызвала общественного интереса. На последних полосах местных газет сообщалось о примере домашнего насилия, но эта новость не дошла ни до телевидения, ни до национального радио.
Агата приняла предложение Гектора и стала его постоянным личным секретарем, но ему потребовалось все его умение уговаривать, чтобы она согласилась на прибавку жалованья.
– Не знаю, куда мне девать эти деньги, мистер Кросс.
– Вы умная женщина, Агата. Что-нибудь придумаете, – заверил он. – Но вы нужны мне в Абу-Заре, чтобы всегда быть под рукой и помогать в делах и с Кэтрин Кайлой. Когда компания продаст дом номер одиннадцать, мы сможем вернуться в Лондон и найти новое жилище.
Агата не только была преданным и опытным секретарем – она стала главным специалистом по жизни Хейзел до появления Гектора. Гектор постепенно все больше вовлекал ее в исследования, которые вел, пытаясь отыскать в прошлом Хейзел ее тайного врага. И тут советы Агаты были бесценны.
Во время одного из долгих обсуждений предполагаемой личности убийцы именно Агата напомнила Гектору о существовании пасынка Генри Бэннока, сына его первой жены. Звали его Карлом. Вначале Генри с распростертыми объятиями приветствовал его вхождение в семью. Он обеспечил ему лучшее образование, а когда Карл окончил колледж, представил высокооплачиваемую работу в «Бэннок ойл». Однако их отношения завершились грандиозным семейным скандалом, который глубоко подействовал на Генри Бэннока.
– В чем там было дело, Агата? – спросил Гектор. – Я слышал кое-что, когда начинал работать в «Бэннок ойл». Но подробности так и не узнал.
– Их мало кто знает. Это было задолго до меня. Я знаю только, что мистер Бэннок глубоко стыдился этой ссоры. В доме он никому не разрешал об этом говорить. В его личных документах в ней ничего нет – должно быть, все уничтожил. Словно ничего никогда не происходило. Я слышала, что Карл Бэннок отсидел большой срок и вышел. Но затем, когда мистер Бэннок умер и руководителем компании стала Хейзел, Карл просто исчез. Потом появился ниоткуда и стал донимать Хейзел. Не знаю, что ему было нужно, но думаю, он шантажировал Хейзел и заставил выплатить ему крупную сумму, потому что внезапно снова исчез и с тех пор я о нем не слышала. Хейзел когда-нибудь говорила с вами о нем?
– Никогда. Я не спрашивал, а она не рассказывала. Я знал, что существует мрачная семейная тайна, и не хотел пробуждать связанные с Генри Бэнноком старые беды: ведь Хейзел его глубоко уважала. Этот тип Карл словно никогда не существовал.
– Во всяком случае я не вижу, как Карл может быть связан с убийством Хейзел. Что он выигрывает, убив ее или заказав ее убийство? Он уже вытянул из нее все деньги, какие мог.