– А почему бы и нет? Хотя Селиванова и Бурковица мне пока что связать нечем. Хотя ведь Бурковиц-то наверняка ветеран войны и у него вполне мог быть трофейный пистолет… Только навряд ли он поставил его на учет. Далеко не все граждане такие законопослушные, как некоторые присутствующие… – Наталия вдруг вскочила с постели: она вспомнила, что через час ей надо быть на причале. – Все, извини, я опаздываю. Пусти меня…
– Не могу, посмотри, правда не могу… Ты просто обязана сделать так, чтобы я был в состоянии идти на работу. Видишь, разве в таком виде меня пустят в прокуратуру? Там такие не нужны. Останься… Даже если мне после этого придется жениться на тебе.
– Логинов, для начала ты ответишь мне на один вопрос.
– Хоть на сто.
– Как ты думаешь, милый, что такое высший пилотаж в любви?
– Гм… Если ты об извращениях, то я хоть сейчас…
– Ты меня не понял, – серьезно произнесла она, ложась на спину и закрывая глаза, – высший пилотаж в любви – это любовь платоническая. Но тебе до нее, как я вижу… Господи, уже и чувствую… тебе до нее, я хочу сказать, далеко…
Солнечный день, причал с выкрашенным белой краской нарядным дебаркадером и сверкающей поверхностью реки с зелеными берегами – что может быть прекраснее?! Разве что двадцать тысяч долларов.
Она отлично знала этот причал, а потому смело рассказала Денисову, где именно он должен оставить пакет с деньгами. Третья опора маленького мостика располагалась перпендикулярно старой ржавой огромной трубе, которая раньше служила дренажем и в которой Наталия еще в детстве довольно часто находила маленьких черепах. Теперь там лежал небольшой черный пакет.
Самое удивительное, что на причале играли дети, ожидали катера несколько дачников с рюкзаками, на самом мостике сидели несколько мальчишек, они удили рыбу. Мирная картина. Значит, Денисов пришел сюда рано утром, чтобы никто не видел, как он будет засовывать пакет в трубу.
– Вы что-то ищете? – спросил Наталию один из мальчишек.
– Ищу. Мне тут должны были оставить несколько тысяч баксов. Не видел мужчину в черном костюме и на лимузине?
– Нет. Был здесь один ханурик, бутылки искал… Может, это ваш лимузинщик?
– Может…
Она с бьющимся сердцем вошла в воду и, сделав несколько шагов, протянула руку и вытащила из трубы пакет. Положила в сумку и быстрым шагом направилась к машине, но вдруг услышала, как мальчишки закричали ей вслед:
– Тетенька, пользуйтесь презервативами! Мы – за безопасный секс! Мы – за самый безопасный в мире се-э-экс!
Похоже, они приняли ее за какую-нибудь шлюху, которая ищет по берегу свою одежду. Или… Про «или» не хотелось даже думать: если Денисов ее обманул, она отдаст его тепленьким Логинову…
Отъехав от берега километра три, Наталия остановила машину и, достав из сумки густо вымазанный старой ржавчиной пакет, открыла его. Деньги были там. Она вытащила их и пересчитала. Ровно двадцать тысяч долларов. Отлично. И кто бы мог подумать, что у обычного, даже скромного, российского бизнесмена дома находится такая наличность! К деньгам прилагалась записка: «Спасибо. Д.Д.». Очень трогательно. Лучше бы оставил коробку конфет или что-нибудь в этом духе. Вот подсчетами, сколько коробок с шоколадными конфетами она могла бы купить на все эти деньги, Наталия и заполнила время, требующееся для того, чтобы доехать до квартиры Перовых.
Виктор Борисович, казалось, ждал ее.
– Вы один? – как можно тише спросила Наталия, лихорадочно соображая, каким образом сообщить страшную весть о смерти дочери.
– Да, один. – Перов выглядел еще хуже, чем в их первую встречу. Он сильно сдал и теперь казался больным стариком. – Жена ушла к портнихе.
– К портнихе? – Она чуть было не прокомментировала этот факт, но вовремя сдержалась: это не ее дело.
Однако Перов понял ее, поэтому лишь махнул рукой куда-то в сторону и горько усмехнулся:
– Пусть ее… – И сразу же, без перехода: – Ее нашли?
– Но откуда?…
– Я чувствовал. С самого начала. Я же сказал вам, что Оля не такой человек, чтобы уйти, не предупредив. Что с ней? И… где она?
Только при слове «где?» голос его дрогнул, и он тихо зарыдал, уткнув свое маленькое узкое, как у птицы, лицо в ладони.
– Я могу вас отвезти…
– Нет… Я сам. Но вы хотя бы можете сказать, что с ней? Как она умерла? Ее не изнасиловали? Знаете, она всегда была закомплексована на этот счет, это моя вина, мне надо было уделять ей побольше времени, чтобы она не чувствовала себя… понимаете, она считала себя уродиной…
– Нет, ее не изнасиловали. Вы сейчас в таком состоянии, что было бы лучше, если бы я отвезла вас в морг.
– Хорошо. Я согласен. И не верьте мне, что я был готов к этому известию.
Я надеялся, Боже, вы себе представить не можете, как я надеялся… Но поедемте… Скорее…
Наталия оставила его одного у дверей морга.
В машине достала сигареты и закурила. «Нет, все же невозможно привыкнуть к смерти…»
Она поехала к Логинову в прокуратуру. Почти ворвалась в его кабинет.
– Как хорошо, что ты один! Мы же с тобой не договорили. Что там было дальше, с Бурковицем? Мне необходимо знать все, что связано с его смертью. Как зовут ту медсестру, которая видела людей в масках… Да и вообще, ты же мне ничего не рассказал, приехала ли милиция, и когда…
– Ты удивляешь меня, Наташа. Иногда я поражаюсь твоей осведомленности, а про случай, о котором знает каждый житель нашего города, ты узнаешь чуть ли не последней.
– Последней, ну и что?
– А то, что милиция приехала почти вовремя.
– Что значит «почти»?
– Это значит, что когда они ворвались в операционную, началась стрельба, которую открыли люди в масках… Их перестреляли, но, как утверждает та же медсестра, одному все же удалось скрыться.
– Тоже через балкон? И это был какой-нибудь семидесятилетний старик?
– Не ерничай. Не забывай, где ты находишься и с кем…
– Хорошо, не буду. Значит, одному удалось скрыться. А остальные двое? Ведь бандитов-то было трое?
– Двух других убили в перестрелке.
– Наконец-то! И кто же они?
Логинов поднялся из-за стола и подошел к окну – любимая поза, поза раздумий…
– В том-то и дело, что я не могу тебе ничего сказать об этих людях. Мне позвонил сам Сабуров…
– Это кто, напомни мне, пожалуйста.
– Генерал ФСБ, вот кто. Он распорядился, чтобы я все дела передал им.
– Какие еще дела?
– Документы, которые составляются в подобных случаях. – Логинов заметно нервничал: он терпеть не мог такие вот звонки, от которых рушились все версии и работа его сотрудников сводилась к нулю. – Наши люди убили этих двух парней, а они… короче, они из команды президента, понятно?