– Да.
– А когда появились бандиты?
– Около шести.
– Сколько операций вы сделали в тот день?
– Подождите минуточку, я сейчас принесу журнал…
Она вернулась через пару минут с журналом, открыла страницу, на которой стояла дата «30 мая».
– Шесть операций. И все – аппендицит. Причем пять из них – плановые. И только последнюю девушку привезли с перитонитом, с гнойным воспалением… Бурковиц собрался уже уходить, как ему позвонили и сообщили, что поступила пациентка с тяжелым случаем…
– Скажи, неужели он был в состоянии сделать шесть операций за один день?
– Ему ассистировала Ольга Петровна, которая очень хорошо и быстро накладывает швы.
– А где она, кстати?
– На море. Она сразу же после похорон Льва Иосифовича взяла отпуск и уехала в Сочи.
– Понятно. – Наталия достала свой блокнот и, взглянув на список больных, которых оперировал в тот день Бурковиц, вздрогнула, увидев под первым номером Перову Ольгу Викторовну…
– Скажи, Маша, кто-нибудь, кроме меня, интересовался уже этим списком?
– Конечно. Здесь было много ваших людей.
– И кто-нибудь из них переписывал фамилии, как вот сейчас собираюсь это сделать я?
– Только один. Симпатичный такой, черненький… молодой и, как мне показалось, не совсем здоровый.
– А почему ты так решила?
– Потому что он был очень бледный и один раз, когда нечаянно задел плечом дверь, аж скривился от боли…
– Он показывал тебе какой-нибудь документ?
– Да, конечно. Он из ФСБ. Хотя мне показалось, что я уже видела его раньше в больнице… Возможно, он лежал у нас.
– Хорошо. Итак, начнем с самого начала. Они ворвались, ударили Ольгу Петровну чем-то по голове, и она упала на пол… Что было дальше?
– Один из них подошел к Бурковицу и что-то спросил у него.
– Как отреагировал Бурковиц?
– Он что-то проговорил и развел руками, как обычно делают люди, когда хотят сказать, что произошло недоразумение или что-нибудь в этом роде… Тогда ему заломили руки за спину, Лев Иосифович скривился от боли и выкрикнул какую-то фразу, словно бросил им в лицо, после чего глаза его закатились и он начал оседать… Один из мужчин, тот, что заломил ему руку за спину, пытался даже как-то поддержать его. Но Лев Иосифович уже умер… Между прочим, я почему-то тогда подумала, что все это как-то связано с его хобби.
– А что у него за хобби?
– Он же всю жизнь занимается антиквариатом. К нему люди со всей страны приезжают. Я была у него дома, всего одну минуту, так у него там целый музей! Картины разные, статуэтки…
– Понятно… Итак, ему заломили руки за спину, и потом? Что было потом?
– А потом началась стрельба.
– То есть мимо тебя пробежали милиционеры, в которых начали стрелять бандиты, так?
– Да, так. Но и они тоже стали стрелять, ранили одного из бандитов, правда, ему удалось сбежать…
– Но каким образом?
Маша повернула голову:
– Видите?
Наталия посмотрела в ту сторону, куда повернулась Маша, и в противоположном конце коридорчика, в котором они находились, увидела железную дверь.
– Что это, неужели грузовой лифт?
– Вот именно. Сюда, на второй этаж, при помощи этого лифта поднимают продукты из столовой и прочее…
– Значит, ты видела его совсем рядом?
– Видела. – Она опустила голову. – Но ничего не могла поделать…
– Я понимаю… Странно было бы, если бы ты попыталась ему помешать. То есть он успел открыть дверь лифта, прежде чем сюда прибыла милиция?
– Наверное, хотя, возможно, дверь была открыта заранее…
– Подожди, но ведь ты же сказала, что он был ранен.
– Выстрелы раздались до того, как люди из милиции ворвались в операционную, бандиты палили в распахнутую дверь, едва увидели милиционеров… Те, естественно, открыли ответную стрельбу и ранили этого… Но он успел сбежать…
– Ему, стало быть, фантастически повезло… А теперь скажи, что же такое выкрикнул Бурковиц перед смертью?
– Очень странную фразу… или даже одно слово: «девушка»… или «девушки».
«Или „в девушке“, – вдруг поняла Наталия.
– И что было потом? Они стали что-то искать в пациентке, которая лежала на столе? Как ее фамилия?
– Вот здесь… в списке она последняя: Гольцева Юлия Александровна.
Наталия повнимательнее взглянула на список:
1. Перова Ольга Викторовна
2. Жабинковская Вера Николаевна
3. Соляная Ирина Васильевна
4. Курочкина Елена Владимировна
5. Царева Полина Валентиновна
6. Гольцева Юлия Александровна
Головокружение, вызванное пятым пунктом, грозило перейти в обморок. Наверное, Наталия резко побледнела, потому что, когда очнулась, она, как сквозь свист ветра, услышала: «Что с вами? Вам плохо?»
Романов, увидев ее, был удивлен.
– Тебе понравилось здесь?
– Очень. – Наталия посмотрела на него так, что он понял: ей не до шуток.
– Хочешь выпить?
– Я за рулем. Мне надо взглянуть на… Полину… – Она не могла произнести слово «тело» или «труп», поскольку еще не успела привыкнуть к мысли, что больше никогда в жизни не услышит Полинин голос, ее азартного смеха, или, точнее, заразительного хохота.
– Это кто такая?
– Красивая, рыжая, тебе привезли ее пятнадцатого числа.
– Понятно, проходи.
И снова этот прохладный зал, пропитанный густым и липким запахом разлагающейся плоти, хлора или карболки… А за ним другая комната с металлическими контейнерами, в одном из которых лежала мертвая Полина.
– Послушай, как можно привыкнуть к такой работе? Меня это всегда интересовало… Как к этому относятся в твоей семье?
– Плохо. Но мне все равно.
Она не стала задавать лишних вопросов. Подошла к Полине и увидела шрам в низу живота, справа. Это помимо огромного грубого разреза от грудины до самого паха, оставшегося в результате вскрытия…
– Василий Петрович…
– Можно просто Василий.
– Василий, ты не мог бы мне объяснить происхождение этого шрама? – Она имела в виду маленький, тот, что справа.
– Объясняю. Такой шрам бывает после операции аппендицита, ты и сама это отлично видишь.