— Можно сказать и так, — сказала я, пребывая в полнейшем недоумении. «Ну что за черт, если ночью со мной был он, почему бы не сказать об этом прямо?» Я прикрыла глаза и вспомнила некоторые эпизоды прошедшей ночи, потом покосилась на Гришку. Невозможно, чтобы это был он. Не хочу.
Пусть его Лерка забирает.
Только мы расстались с Гришкой, как позвонил Димка. И к нему на свидание я побежала с той же надеждой: узнать, с кем я грешила ночью. Видеться с ним в казино было неразумно: Гришка мог об этом узнать, да и встреч с Маратом я не искала. Димка тоже не пылал желанием видеть друзей, оттого мы устроились в тихом ресторанчике, но ничего от этого не выгадали, с интервалом в полчаса там появились Громов с Маратом, якобы зашли случайно. На это утверждение даже Димка презрительно фыркнул, а я запечалилась: за мной явно следят, и неизвестно, с какой целью. Но от их появления кое-какая польза была, мне удалось подслушать разговор, который мужчины вели в мое отсутствие.
— Потребуйте у Гришки вернуть долг, — сказал Марат.
— У него нет денег, — пожал плечами Громов. — Но он их найдет. Если не охмурит какую-нибудь ДУРУ? — тут он очень выразительно взглянул на Димку, — значит, еще у кого-нибудь займет.
— По-моему, он решил не возвращать долг по старой дружбе, — с ехидством заметил Марат. Громову это не понравилось.
— Он найдет деньги, можешь мне поверить. Чего ты хочешь, чтобы мы ему башку проломили? Так с покойника долги не возьмешь.
— Я просто хочу, чтобы вы потребовали вернуть долг. Вот и все.
Тут я выплыла из-за ширмы, и все трое дружно заулыбались. На этом день не закончился. Я пошла в дамскую комнату, и Громов через некоторое время возник в коридоре. Я стояла перед зеркалом, поправляя прическу, он подошел сзади, глядя на меня так, что по спине побежали мурашки, и я сразу решила: «он», попробовала забыть, что он маячит сзади, но разволновалась и даже покраснела.
Он провел пальцами по моей спине, задумчиво сообщив:
— «Молния» расстегнулась. — С «молнией» был полный порядок, но я предпочла поверить. — Как твои дела? — спросил он немного невпопад. Отвечать я не стала, и он продолжил:
— Гришка утверждает, что ты девица.
— Идиот, — не выдержала я.
— Согласен, потому что я совершенно точно знаю, что это не правда. — Он наклонился к моему уху и последние слова уже шептал, а меня начало легонько потрясывать, так что когда его руки оказались в районе моих бедер, я не сразу и заметила.
— Убери руки, — возмутилась я. — Ты женатый человек, и.., вообще.
— Я разведусь, — заявил он с готовностью.
— Лучше не надо, — испугалась я.
— Уверен, ты немного поторопилась с выбором.
Не эти двое тебе нужны… — Сомнения оставили меня, я развернулась к нему, вглядываясь в его физиономию. — Эти олухи.., тебя недостойны. Ты потрясающая любовница…
При этих словах я уже готова была раскрыть ему объятия, памятуя некоторые эпизоды прошедшей ночи, в их свете жена и дети особого значения не имели. Опять же он обещал развестись… И все же я спросила:
— Откуда бы тебе знать об этом?
Ответ произвел на меня неизгладимое впечатление.
— Я знаком с Вовкой Баталовым, у него станция техобслуживания. Тебе он ведь тоже хорошо известен? — улыбнулся Громов.
— Он что, делился впечатлениями? — свирепея, спросила я.
— Он до сих пор пускает слюни, вспоминая о тебе, хоть вы и расстались год назад. Разумеется, Гришке я об этом не скажу, — самодовольно закончил Громов.
— Все мужики придурки, — сделала я неутешительный вывод и, взглянув на Громова без всякой приязни, вернулась в зал. «Четверо мужчин, а выбрать некого, — думала я в крайней досаде. — Только со мной могло такое случиться». Я едва не заревела от обиды, но воздержалась, зато здорово разозлилась и заторопилась домой, о чем недвусмысленно намекнула Димке.
Он решил, что моим скверным настроением обязан друзьям, и тоже воспылал праведным гневом, дав понять, что ресторанов в городе много, отчего бы им не выбрать какой-то другой. Особого впечатления на них это не произвело. Громов заявил, что должен кое-что сказать Димке, и отвел его за ширму, а я перепугалась — сейчас наябедничает, мерзавец, — и принялась беспокойно ерзать, что не укрылось от Марата. По-моему, он только и делал, что наблюдал за мной.
— Судя по масленой роже Витьки, ты и ему обещала вечное блаженство, — ядовито изрек он.
— Тебе-то что? — не осталась я в долгу.
— На всякий случай сообщаю: когда Гришка похвастал, что ты девица, они долго веселились, а потом поспорили, кто раньше тебя трахнет. Ящик водки на кону. Так что сделай правильный выбор.
— Этим бы ящиком да тебе по башке, — прошипела я и стрелой вылетела из зала.
На счастье, рядом с рестораном была стоянка такси, так что, когда Димка с Громовым выскочили на крыльцо, я уже благополучно отправилась домой.
Ох как я была зла. А потом заревела. Словом, когда я вернулась домой с размазанной по физиономии косметикой, а Лерка вылетела с вопросом: «Что случилось?», я ответила:
— Пошли они к черту. Все четверо. И ты туда же.
После чего отключила оба телефона и отправилась спать. Телефоны молчали, а вот в дверь звонили отчаянно. Лерка вошла в мою комнату и со вздохом произнесла:
— По-моему, там все в сборе. То один, то другой в «глазке» мелькают. Может, впустить кого?
— Вот ты думаешь, что мы умные, — язвительно сообщила я, — а они надо мной просто издеваются.
Это не я их соблазняю, а они меня.
— С чего вдруг ты так решила?
— С того, что они поспорили. И знаешь на что?
На ящик водки. Какая гадость.
— Да уж. Могли бы ставки увеличить, как будто денег нет. Это кто ж тебе такое сказал?
— Марат.
— Да? А с какой стати?
— Решил, что у Громова рожа масленая, вот и утешил.
— Смотри-ка, видать, здорово его проняло. Ревнует.
— Кто? — стараясь быть терпеливой, спросила я.
— Марат, конечно.
— Марат ревнует? Кого, интересно?