В последний день их изоляции Эйла и Джондалар встали рано. Предыдущие несколько дней они обследовали район к западу от Реки, где почти параллельно ей бежала менее широкая речка. Собрав все свои пожитки, они решили все-таки съездить еще на одну разведывательную прогулку перед возвращением в лагерь Летнего Схода для возобновления общественной жизни, которая, конечно, накладывала на них определенные обязанности, но и радовала их, принося кое-какие выгоды и удовлетворение. Им очень понравился уединенный отдых, но они уже готовы были вернуться и с нетерпением ждали встречи с дорогими им людьми. Почти целый год провели они наедине друг с другом в обществе одних животных и отлично понимали как радости, так и печали уединенной жизни.
Захватив с собой запасы пищи и воды, они не спеша отправились на прогулку, не имея никаких четко определенных намерений. Волк ушел от них пару дней назад, опечалив Эйлу. Он так любил жить с ними во время Путешествия, хотя тогда он был еще почти щенок. Совсем молодой волк. В сущности, они прикинули, что с той зимы, когда Эйла принесла его примерно в месячном возрасте на стоянку Мамутои, прошло всего один год и еще неполных два сезона, но казалось, что прошло гораздо больше времени. Так что сейчас, несмотря на свои внушительные размеры, он пока оставался подростком.
Эйла не знала, долго ли живут волки, но подозревала, что гораздо меньше, чем люди, и она считала Волка подростком — достигшим того возраста, который обычно очень тревожит матерей и их мужей. В эти годы бьющей через край энергии и малого опыта полная сил молодежь, убежденная, что жизнь будет длиться вечно, подвергала себя самым разнообразным опасностям. Если ей удавалось пережить этот период, то она набиралась опыта и знаний, которые могли помочь прожить долгую жизнь. Она полагала, что люди в этом отношении не слишком отличаются от волков, и невольно беспокоилась за своего питомца.
По мнению Джондалара, это лето выдалось прохладным и довольно сухим. Порывы ветра взметали небольшие пыльные вихри на открытой долине, и наездники обрадовались, заметив впереди небольшое озеро. Спешившись на берегу, они разделили Дары Радости под сенью плакучей ивы с развесистой кроной, протянувшей над водой свои унизанные копьевидными листьями ветви, потом немного отдохнули и поболтали перед купанием.
Войдя в озеро, Эйла крикнула:
— Я первая переплыву на ту сторону, — и, сразу нырнув в воду, уверенно поплыла вперед. Джондалар быстро последовал за ней, постепенно сокращая разрыв между ними благодаря длине и силе своих рук, но это оказалось не так просто. Она оглянулась и, увидев, что он догоняет ее, удвоила свои усилия. В итоге они одновременно достигли другого берега.
— Ты раньше поплыла, поэтому я выиграл, — сказал Джондалар, когда они вылезли на противоположный берег озерца и, тяжело дыша, плюхнулись на землю.
— Но не ты же бросил мне вызов, — со смехом ответила Эйла. — Мы оба выиграли.
Обратно они поплыли уже помедленнее, солнце, постояв в зените, уже начало спускаться по небосклону, означив начало второй половины дня. Вновь упаковав свои вещи, они немного взгрустнули от сознания того, что их идиллическая передышка почти закончена. Забравшись на спины лошадей, они направились в сторону стоянки Летнего Схода, и Эйла все переживала за Волка и мечтала, чтобы он вернулся.
Когда до лагеря оставалась какая-то пара миль, они вдруг услышали крики, которые исходили из клубов пыли, поднимавшихся над сухой равниной. Подъехав ближе, они увидели группу молодых парней, вероятно, обитателей одного из дальдомов, и по особым украшениям их одежд Джондалар заключил, что все они в основном из Пятой Пещеры. Каждый из них, размахивая копьем, приплясывал по кругу, в центре которого находилась лохматая зверюга с двумя огромными наростами на морде.
Это был волосатый носорог, мощное животное, одиннадцати с половиной футов в длину и пяти футов в плечах. Тяжеловесная тварь передвигалась на коротеньких крепких ногах, которые поддерживали ее огромное туловище. Носорог съедал за день огромную массу травы, зелени степных кустарников, наряду с молодыми побегами грушанки и ивняка, росшего по берегам рек. Его ноздри разделяла высокая перегородка, а глаза располагались по бокам головы. Он плохо видел, особенно перед собой, но недостатки зрения с лихвой искупались исключительно острыми обонянием и слухом.
Первый из его двух рогов достигал в длину целого ярда и выглядел очень угрожающе, когда он метался из стороны в сторону, вспарывая им землю. Зимой носорог таким образом обычно добирался до скрытых под снегом сухих и полегших степных трав. Густая, лохматая серовато-коричневая шерсть покрывала все его тело, длинные верхние волосы свисали почти до самой земли. Широкая полоса меха в средней части его туловища была заметно темнее и смотрелась, подумала Эйла, точно седельная попона, хотя вряд ли кого-то увлекала мечта покататься на таком чудовищном, непредсказуемом и порой очень злобном и опасном животном.
Волосатый носорог взрывал землю копытами, поворачивая голову в разные стороны и пытаясь увидеть юношу, которого чуял его чуткий нос. Вдруг он стремительно бросился в его сторону. Юноша не сходил с места до последнего момента, но успел отскочить в сторону, и длинный нацеленный вперед носорожий рог едва не задел его.
— Похоже, он очень опасен, — сказала Эйла, останавливая лошадь на некотором расстоянии от компании.
— Потому-то они и дразнят его, — сказал Джондалар. — В любом случае на волосатых носорогов очень опасно охотиться. У них злобный и непредсказуемый нрав.
— Как у Бруда, — сказала Эйла. — Шерстистый носорог был его тотемом. Мужчины Клана охотились на них, но я ни разу не видела такой охоты. Зачем они так делают?
— Они травят его, понимаешь? Каждый пытается привлечь к себе его внимание, заставить атаковать, а когда он приближается, отскакивают в сторону. Развлекаясь таким образом, они изматывают его и соревнуются, кто подпустит носорога ближе всех, перед тем как отскочить. Самым смелым считается тот, кого коснется эта махина во время нападения. Именно молодые мужчины чаще всего так охотятся на носорога.
Если они убьют его, то принесут много мяса Пещере, и все будут хвалить их. Потом они поделят другие части, но тот, кому удалось нанести смертельный удар, имеет право первого выбора. Обычно он берет рог. Эти рога очень ценятся, говорят, из них получаются отличные орудия, рукоятки для ножей и прочей утвари, но, вероятно, есть и другие причины. Ходят слухи, что если растолочь такой рог в порошок и тайно дать его женщине, то она воспылает страстью к мужчине, давшему его ей, возможно, потому, что его очертания напоминают мужской орган в разгар Радости, — с усмешкой сказал Джондалар.
— У него неплохое мясо и большой жировой слой под шкурой, — заметила Эйла. — Правда, такие звери редко встречаются.
— А тем более в такое время года, — подхватил Джондалар. — Большую часть времени волосатые носороги живут в одиночку и почти не появляются в наших краях летом. Они предпочитают более холодные места, несмотря на то, что линяют каждую весну, избавляясь от густого подшерстка. Обычно он цепляется за ветки кустарников, пока еще на них не выросла листва, и люди отправляются собирать их шерсть, особенно те, кто вяжет или плетет корзины. Я частенько занимался этим с матерью. Шерсть собирают несколько раз в год. Она знает, когда у каких животных начинается линька, а линяют многие: козероги и муфлоны, мускусные быки, даже лошади и львы и, конечно же, мамонты и волосатые носороги.