Выйдя из дома, Ш'Армуна смотрела, как путники покидают пределы стойбища. Аттароа и Ипадоа стояли у жилища вождя, тоже глядя вслед уходящим. Шаманша уже собиралась вернуться в дом, когда заметила, что Эйла, вдруг изменив направление, направилась к загону. Аттароа и предводительница Волчиц также увидели это и едва не бегом попытались перехватить ее. Они почти одновременно подошли к огороженному пространству. Чуть позже подоспела и шаманша.
Сквозь щели забора Эйла видела устремленные на нее глаза молчащих узников. Вблизи они представляли собой жалкое зрелище: грязные, нечесаные, одетые в обрывки шкур. Но самым отвратительным было исходившее из загона зловоние, которое просто парализовало обоняние Эйлы. Нормальный запах здорового тела никак не беспокоил ее, но это был запах болезни. Вонь голода, экскрементов, испражнения больных желудков, отвратительный запах загноившихся ран и гнили гангрены — все это привело ее в бешенство.
Ипадоа встала перед Эйлой, чтобы заслонить ужасную картину, но та уже увидела достаточно. Эйла повернулась и посмотрела на Аттароа.
— Почему эти люди содержатся за частоколом, словно животные?
Из загона послышался вздох удивления, и сразу же наступила тишина: там ждали, как прореагирует на это Аттароа. Прежде ей никто не смел задавать таких вопросов.
Аттароа смотрела на Эйлу, а та мерила ее гневным взглядом. Они были почти одного роста, хотя темноглазая Аттароа была чуть-чуть выше. Обе были физически сильными, но мускулатура Аттароа была результатом наследственности, в то время как округлые и гибкие мышцы Эйлы развились в результате труда.
Действия более старшей и опытной Аттароа невозможно было предсказать. Эйла — как искусный следопыт и охотник — быстро подмечала малейшие детали, делала выводы и мгновенно реагировала на окружающее.
Внезапно Аттароа расхохоталась, и этот жуткий хохот вновь заставил Джондалара вздрогнуть.
— Потому что они заслужили это!
— Никто не заслуживает такого обращения, — ответила Эйла, не ожидая перевода Ш'Армуны.
— Что ты понимаешь в этом? Тебя здесь не было, и ты не знаешь, как они обращались с нами.
— Они выгоняли вас из жилищ, когда было холодно? Они не давали вам пищи и воды? Не давали одежды? И вы, обращаясь с ними хуже, чем они обращались с вами, думаете, что вы лучше их?
Аттароа, не затрудняя себя ответом, лишь улыбалась бесстрастно и жестоко.
Эйла заметила какое-то движение за забором: стоявшие впереди мужчины расступились, и из-под навеса, прихрамывая, вышли два мальчика. Она просто пришла в ярость, увидев двух искалеченных подростков. Но там были и другие дети, голодные и замерзшие. Затем она увидела, что в загоне появились Волчицы, держа копья наготове. Едва владея собой, Эйла прямо обратилась к женщинам, собравшимся вокруг.
— И эти мальчики тоже дурно обращались с вами? Что они сделали вам плохого?
Ш'Армуна тщательно, чтобы поняли все, перевела сказанное.
— Где матери этих детей? — спросила Эйла у Ипадоа.
Ипадоа посмотрела на Аттароа, ожидая указаний, но та лишь жестоко улыбалась, в свою очередь ожидая, что скажет Ипадоа.
— Некоторые умерли, — наконец ответила Ипадоа.
— Их убили, когда они со своими сыновьями пытались бежать! — выкрикнул кто-то из толпы. — Остальные боятся протестовать из страха, что их детям нанесут какое-либо увечье.
Эйла увидела, что кричала пожилая женщина, а Джондалар вспомнил, что именно она рыдала на первых похоронах. Ипадоа угрожающе взглянула на нее.
— А что еще ты мне можешь сделать, Ипадоа? — Женщина смело выступила вперед. — Ты уже убила моего сына, а моей дочери грозит смерть. Я же слишком стара, чтобы бояться смерти.
— Они предали нас, — сказала Ипадоа. — Теперь все знают, что ожидает тех, кто попытается бежать.
Аттароа ни единым знаком не выказала своего отношения к словам Ипадоа. Она просто повернулась спиной к толпе и пошла к своему жилищу, оставив Ипадоа и ее Волчиц охранять Удержатель. Но она немедленно обернулась и остановилась, услышав громкий пронзительный свист. Холодная жестокая улыбка сменилась выражением ужаса при виде лошадей, скачущих навстречу Эйле. Аттароа быстро вошла в дом.
Ошеломленные и удивленные жители селения смотрели, как белокурая женщина и мужчина с еще более светлыми, выгоревшими волосами легко вскочили на лошадей и галопом умчались прочь. Большинству из них хотелось вот так же легко и быстро вырваться отсюда, многие гадали, вернутся ли эти двое в стойбище.
* * *
— Мне хочется ехать не останавливаясь. — Джондалар попридержал лошадь, чтобы поравняться с Эйлой.
— Мне тоже хочется, — ответила она. — Просто невыносимо оставаться в этом стойбище. Там все вызывает у меня ярость и печаль. Мне ненавистна даже Ш'Армуна, которая позволила так долго продолжаться всему этому, хотя я жалею ее и понимаю ее раскаяние. Джондалар, как же освободить этих мужчин и детей?
— Мы подумаем об этом вместе с Ш'Армуной. Ясно, что большинство женщин хотят перемен, и, я уверен, многие помогут, если поймут, что им надо делать. Ш'Армуна должна подсказать, кто эти женщины.
Они въехали в редкий лесок и около реки повернули обратно, чтобы кружным путем добраться до места, где прятался Волк.
Он радостно выскочил к ним на тихий свист Эйлы. Волк давно наблюдал за ними с того места, где ему было приказано ждать. Эйла заметила, что Волк охотился и принес добычу, это означало, что он хотя бы на некоторое время отлучался. Это обеспокоило ее, поскольку они были слишком близко от стойбища и его Волчиц, но ей трудно было ругать его. Она твердо решила как можно скорее увести Волка подальше от этих женщин-охотниц, которые ели волчатину.
Они спокойно доехали до реки, до того леса, где был спрятан груз. Эйла достала дорожную лепешку, разломила ее и больший кусок отдала Джондалару. Они сели среди кустарника и стали есть, радуясь, что находятся не в стойбище Шармунаи.
Внезапно Волк глухо зарычал, и Эйла почувствовала, как волосы у нее встают дыбом.
— Кто-то идет, — тревожно шепнул Джондалар. Убежденные в чутье Волка, они внимательно осмотрели окрестности. Заметив, куда направлен нос Волка, Эйла посмотрела сквозь кусты и увидела двух женщин, идущих в их сторону. Одна из них была Ипадоа. Эйла дотронулась до Джондалара и показала на кусты. Он кивнул.
— Жди. Успокой лошадей, — сказала она на языке Клана. — Я заставлю Волка спрятаться. Затем подкрадусь и заставлю их уйти.
— Я пойду с тобой, — жестом ответил Джондалар.
— Женщины скорее послушаются меня. Джондалар неохотно кивнул.
— Возьми копьеметалку, — сказал он на языке жестов. — Я буду наготове.
Эйла согласно кивнула:
— Я захвачу и пращу.