Королевская армия расположилась перед аббатством Делапре в Нортгемптоншире, вырыв траншеи на берегу реки Нин и укрепив их острым частоколом. Там их ни одна кавалерия не достала бы; вряд ли даже лобовая атака могла оказаться успешной. Королева с принцем и я снова вынуждены были ждать в замке Эклс-Холл.
— Мне уже опять хочется вскочить на коня и самой поехать посмотреть, — в нетерпении повторяла Маргарита.
А я все пыталась обратить это в шутку:
— Опять? Ну уж нет!
С неба постоянно капало, а в последние двое суток дождь лил, вообще не прекращаясь. Мы с королевой стояли у окна, глядя на низкое серое небо, на сгущавшиеся черные тучи на горизонте, и тут во дворе замка возникла суета вокруг прибывших с поля боя гонцов.
— Давайте спустимся, — предложила Маргарита, и я заметила, что она вдруг сильно разнервничалась.
Мы встретили гонцов в большом зале, куда они вошли, промокшие насквозь, и сразу объявили:
— Все кончено!
Королева непонимающе уставилась на них, и один из гонцов шагнул вперед и доложил:
— Вы велели мне приехать, как только станет ясно, куда клонится сражение, и я, понаблюдав сколько нужно, помчался к вашей милости.
— Так мы победили? — поторопила его Маргарита.
Лицо гонца исказилось, и он напрямик сообщил:
— Мы уничтожены! Преданы!
Она зашипела, как кошка.
— Кто же предатель? Кто это? Стэнли?
— Грей из Ратина.
Королева резко повернулась ко мне:
— Это родственник вашей дочери! Семья вашей дочери неверна мне?
— Это очень дальний ее родственник по мужу, — тут же отозвалась я. — А что он сделал?
— Выждал, пока сын Йорка, молодой Эдуард Марч, пойдет в атаку — а надо сказать, наше войско было хорошо защищено, позади у нас была река, а впереди ров, укрепленный частоколом; и как только этот мальчишка двинулся на нас во главе своего отряда, лорд Грей опустил меч, помог ему перебраться в глубь наших укрепленных позиций и напасть на нас с тыла. Ну а потом началась рубка, и нашим людям просто некуда было деться, потому что йоркисты практически смешались с нашими воинами. И те самые отличные укрепления, о которых я уже упомянул, превратились для нас в настоящую ловушку.
Маргарита побелела, пошатнулась, и я обняла ее за талию. Она прислонилась ко мне и тихо спросила:
— А что король?
— Когда я садился на коня, йоркисты с боем прокладывали себе путь к его палатке. Королевские лорды закрывали вход в нее и кричали королю, чтобы он быстрее уходил…
— И он ушел?
Гонец так помрачнел, что нам обеим стало ясно: никуда он не ушел, и, возможно, его лорды зря пожертвовали ради него жизнью.
— Я не видел. Я хотел скорее предупредить вас, ваша милость. Но сражение проиграно, и вам лучше срочно отсюда уехать. По-моему, они захватили короля в плен. Во всяком случае, это вполне возможно.
Маргарита повернулась ко мне и распорядилась:
— Приведите принца.
Без лишних слов я поспешила в детскую и отыскала там Эдуарда, который, кстати, уже успел сам надеть свою дорожную шапку и узкие штаны для верховой езды, а игрушки и книжки аккуратно сложить в сумку. Я обратилась к его воспитателю, стоявшему рядом:
— Ее милость королева желает немедленно видеть сына.
Воспитатель строго посмотрел на шестилетнего принца и уточнила:
— Вы готовы, ваша милость?
— Готов, совершенно готов, — храбро ответил мальчик.
Я сжала его ладошку, но он вырвался и пошел впереди, однако перед дверью остановился и выждал, когда я открою и пропущу его. В другое время это могло бы показаться мне даже забавным, но не сегодня.
— Ох, да идите уже! — нетерпеливо произнесла я и, распахнув дверь, подтолкнула его вперед.
В большом зале метались слуги: носили на конюшенный двор королевские ларцы с драгоценностями и сундуки с платьями. Сама королева была уже во дворе, окруженная верховой стражей. Набросив на голову капюшон плаща, она кивнула сыну, впереди меня выбежавшему во двор, и скомандовала:
— Садись скорей на свою лошадку, нам нужно торопиться. Эти гадкие Йорки одержали над нами победу и, возможно, взяли в плен твоего отца. Мы должны отвезти тебя в безопасное место. Ты наша единственная надежда.
— Я знаю, — сурово изрек мальчик и забрался на сажальный камень, к которому тут же подвели его пони.
Мне королева сказала:
— Жакетта, я пошлю за вами, как только окажусь в безопасности.
У меня голова закружилась от этих сверхбыстрых сборов.
— Куда вы направитесь, ваша милость?
— Для начала к Джасперу Тюдору, в Уэльс. Если мы сможем начать наступление оттуда, то я непременно его начну. А если нет — то из Франции или из Шотландии. Но я обязательно отвоюю наследие моего сына! Это просто временное отступление, Жакетта.
Она наклонилась ко мне, и я поцеловала ее, пригладила ей волосы, убирая их под капюшон, и промолвила, смаргивая слезы с ресниц:
— Храни вас Господь в пути!
Мне невыносимо было видеть, как наша королева вместе с маленьким сыном и со всем своим имуществом вынуждена бежать, спасая свою жизнь, из той страны, куда я когда-то привезла ее, имея вместе со всем английским народом такие большие надежды на этот брак.
— Храни вас Господь! — повторила я.
Стоя во дворе, я наблюдала, как маленький кортеж выезжает на дорогу и направляется на запад — сперва шагом, а потом перейдя на легкую рысь. Да, Маргарита, конечно, будет в безопасности, если успеет добраться до владений Джаспера Тюдора; он верный человек и всегда сражался за неприкосновенность своей территории в Уэльсе — с тех самых пор, как королева подарила ему эти земли. Но что, если ее настигнут в пути? Я вздрогнула. Если ее схватят, тогда конец и ей, и Дому Ланкастеров.
Я вернулась на конюшенный двор. Конюхи уже тащили все, что могли унести: разграбление королевского имущества началось. Я кликнула одного из своих слуг, велела ему упаковать все, что принадлежит мне, и хорошенько это сторожить. И прибавила, что в самое ближайшее время мы перебираемся в Графтон. Я решила, что так будет лучше всего; и мне оставалось лишь надеяться, что Ричард с Энтони сумеют освободиться и тоже туда приедут.
Графтон, Нортгемптоншир, лето 1460 года
Дорога была утомительная. До Графтона почти сто миль пришлось ехать по сельской местности, где люди оказывали явное предпочтение завоевателю Уорику. Останавливаясь, мы каждый раз лихорадочно обменивались сведениями о том, кто что видел и слышал. Но никому не было до конца ясно, приведет ли сюда королева свою армию. Я приказала слугам говорить, что я вдова и частным порядком путешествую по святым местам. Один раз нам удалось переночевать в аббатстве, вторую ночь мы провели в доме священника, а третью — просто в амбаре, но в гостиницах мы селиться избегали. И все же я каждый вечер получала новую порцию слухов, которые так и клубились по всей стране. Судачили, будто короля увезли в Лондон, а герцог Ричард Йоркский приплыл из Ирландии, высадился на нашем побережье и теперь движется к столице, ощущая себя королем. Кое-кто считал, что герцог опять станет лордом-протектором и регентом, а некоторые утверждали даже, что он в качестве теневого правителя будет управлять королем, точно марионеткой. Я же своего мнения никогда не озвучивала. Меня гораздо больше беспокоило, благополучно ли королева добралась до Уэльса. И, конечно, я постоянно думала о том, увижу ли снова своего мужа и любимого сына.