— У него на голове тюрбан, как у того, высокого, — показал нападающий на Мукту, — только черного цвета.
Гарет переглянулся с Мукту и Маллинсом.
Бей заметил это и подошел к Гарету.
— Вы знаете, кто это. Утверждение. Не вопрос.
— К сожалению, да, повелитель, — вздохнул Гарет. — Похоже, за нами следили. Нас преследуют служители индийского культа, желающие отомстить даме, племяннице бомбейского губернатора. Дама доставила нам жизненно важное свидетельство против предводителя культа, чьи действия угрожают правительству и народу Индии. Тот, кто нанял этих пятерых, — один из служителей культа.
Как и предвидел Гарет, бей, правящий народом Туниса, не выносил и опасался тех, кто угрожает благополучию других государей.
— Этот культ, — объявил бей всем собравшимся, — не получит помощи от наших людей. — Помедлив, он повернулся ко все еще распростертым на полу подданным. — Вы безмерно глупы, если согласились напасть на тех, кого я принял и приветил в нашем городе. Капитан!
— Что угодно, повелитель?
— Возьми этих пятерых и их пособников, и пусть следующие три месяца они подметают улицы вокруг дворца и чистят дворцовые конюшни. Тогда, возможно, сто раз подумают, прежде чем снова брать деньги у чужеземцев за то, чтобы напасть на гостей города.
Все восемь человек долго его благодарили. Приговор был снисходительным, но в то же время мудрым. Гарет со своими людьми скоро уедет, а бей останется и будет продолжать править городом.
Бей коротко допросил и отпустил зевак, видевших драку. Все потянулись к выходу, довольные, что не понесли наказания. Бей снова подошел к Гарету и его отряду и пристально посмотрел на женщин, чьи лица были неразличимы под бурками.
— Эта леди, племянница губернатора, она путешествует с вами?
— Мой долг — охранять ее от служителей культа во время путешествия в Англию, — пояснил Гарет.
— Прекрасно! — Бей хлопнул Гарета по плечу. — Идемте со мной. И если это не против ваших правил, может быть, ваша дама присоединится к нам?
Эмили без колебаний открыла лицо, выступила вперед и присела в реверансе.
— Ваше высочество…
Бей, похоже, был доволен столь грациозным выражением почтения и поклонился в ответ.
— Счастлив познакомиться, — ответил он, галантно предлагая ей руку. — Это ведь так делается, верно?
Эмили улыбнулась и положила ладонь ему на рукав.
— Именно так, ваше высочество.
— Вот и хорошо. И вы… — Он сделал знак Гарету. — Пойдемте со мной во внутренние покои.
Гарет многозначительно посмотрел на остальных своих людей, терпеливо выжидавших, что будет дальше. Проследив за его взглядом, бей поднял руку:
— Мои извинения. Ваши люди могут вернуться в гостиницу. Я пошлю стражников проводить их, а потом капитан доставит вас и вашу даму.
— Спасибо, — поблагодарил Гарет, наклонив голову.
Гарет и Эмили последовали за беем через красивую арку во внутренний двор. Бей стал показывать им мозаики и бронзовые скульптуры животных, которыми гости вполне искренне восхищались.
Бей привел их в маленькую комнату, выходившую на бассейн дворика, и показал на пышные подушки. Когда все расселись, он приступил к делу:
— Я хочу попросить о небольшом одолжении, если оно вам по силам. Моя мечта — в будущем году посетить различные европейские дворы, и, как полагается в Европе, я должен взять с собой жену. Старшую жену, бегум, как у нас говорят. И своих приближенных, разумеется. Однако, кроме меня, никто ничего не знает о европейских манерах и обычаях. Да и я был там в молодости и многое успел позабыть. Поэтому надеялся упросить вас и вашу даму прийти к нам на ужин завтра вечерам. И дать бегум, мне и остальным гостям наставления, как вести себя за европейским столом.
Гарет недоуменно глянул на Эмили, прочитал в ее глазах любопытство и удивление — и вежливо наклонил голову.
— Мы будем счастливы угодить вам, ваше высочество.
«17 ноября 1822 года.
Вечер.
Моя комната в тунисской гостинице.
Дорогой дневник!
Я пишу это в суете и безумной спешке, между приготовлениями к самому странному ужину в моей жизни. Бей желает, чтобы мы с Гаретом научили его двор правильному поведению за европейским столом. Учитывая, что бей — всевластный правитель города, отказаться от приглашения невозможно.
Сегодня, проведя утро в бесплодных поисках капитана, который возьмется доставить нас в Марсель, Гарет долго обсуждал со мной, какие застольные манеры лучше всего преподать окружению бея. При этом он сказал, что бей скорее всего считает нас супругами, поскольку незамужней женщине неприлично путешествовать в обществе мужчин, не являющихся ее родственниками. Следовательно, мне придется надеть кольцо матушки на безымянный палец левой руки.
Учитывая обстоятельства, нам безопаснее всего назваться мужем и женой. Кроме того, стремление защитить меня все еще очень сильно в Гарете, хотя он и не признается в этом.
Пока что меня разбирает любопытство, не только насчет того, что представляет собой бей и его окружение, но и каково будет мне и Гарету хотя бы один вечер притворяться супругами.
Никогда не следует пренебрегать практикой.
Э.».
Бей не стал рисковать и прислал капитана с тремя стражниками, чтобы проводить гостей во дворец. Учитывая, что и Эмили, и Гарет переоделись к вечеру: Эмили была в светло-зеленом шелковом платье, которое достала из багажа и привела в порядок Доркас, Гарет надел красный мундир, и оба очень выделялись из толпы, — предосторожность казалась нелишней.
— Хорошо, что уже стемнело, — пробормотал Гарет, когда они вышли из гостиницы.
Эмили кивнула и покрепче закуталась в плащ.
Капитан привел их в другую часть дворца. Эмили во все глаза смотрела на окружающую обстановку, отмечая изысканную резьбу, многоцветные мозаики, истинную красоту изделий арабских мастеров. Остановившись под украшенным росписью и резьбой арочным входом, капитан поручил гостей заботам ярко разодетого человечка, очевидно, служившего здесь кем-то вроде мажордома. Человечек говорил на сносном английском и, с низким поклоном взяв плащи, повел гостей подлинным коридорам мимо бесчисленных дверей и галерей в просторный зал с колоннами, противоположные двери которого открывались в обсаженный деревьями двор.
Сам зал был великолепен, но Эмили сосредоточила внимание на присутствующих. Они тоже были великолепны, но пристрастие к золоту и драгоценным камням, а также к броским украшениям граничило с безвкусицей.
Мажордом поймал взгляд бея и торжественно объявил:
— Майор Гамильтон с супругой!
Головы присутствующих повернулись в их сторону. Эмили вежливо улыбалась. Похоже, их действительно принимают за мужа и жену!