Она закрыла глаза и вдруг снова посмотрела на него.
— Итак, когда мы венчаемся?
Он хмуро пробурчал:
— Так скоро, как только возможно.
Их решение пожениться как можно скорее было истолковано ею как знак его нетерпения.
Это стало ясно к тому времени, когда они вечером уезжали из Хайтем-Холла. Хотя они не сказали ни слова, их намерения каким-то образом были угаданы. После того как в течение нескольких часов над Люком посмеивались все леди, и молодые, и старые, он усадил Амелию в свою коляску, попросил Реджи, которого все это весьма забавляло, позаботиться о своей матери, сестрах и Фионе, а также о матери Амелии — и уехал.
Когда он направил коляску по подъездной аллее, он подумал, что спасается бегством.
Амелия, сидевшая рядом с ним с раскрытым зонтиком и с улыбкой на губах, благоразумно помалкивала, пока они ехали по узким дорогам; время от времени он ощущал на себе ее взгляд, знал, что она чувствует его скрытое раздражение.
Когда они выехали на большак, ведущий в Лондон, она, не утерпев, спросила:
— Сколько понадобится времени, чтобы получить разрешение?
— Несколько дней. Главное — получить аудиенцию. — Он помешкал, потом добавил: — Разрешение у меня уже есть.
Она взглянула на него:
— Вот как?
— Не отрывая глаз от лошадей, он пожал плечами:
— Мы договорились обвенчаться в конце июня, но, учитывая, что мы не собирались объявлять об этом за три-четыре недели, нам все равно понадобилось бы это разрешение.
Амелия кивнула, довольная, что он подумал об этом заранее, — похоже, он так же жаждет их брака, как и она сама.
— И не менее важно — сколько времени тебе понадобится, чтобы подготовиться? — Он посмотрел на нее. — Платье, приглашения и так далее.
Она хотела было беспечно отмахнуться от этих деталей, но передумала.
Он это заметил и, хмыкнув, произнес:
— Учти, от нас этого ждут семьи — и твоя, и моя. Их ожидания необходимо удовлетворить. Не говоря уже об обществе.
— Нет, ожиданиями общества можно пренебречь. Ни тебе, ни мне это не требуется, учитывая наш возраст и положение, а в это время года, в конце сезона, свет согласится с нашим желанием вступить в брак побыстрее.
Он наклонил голову:
— Так что ты придумала?
Хотя голос его звучал ровно, что-то в нем предупредило ее, что ни к чему притворяться, будто она все не обдумала заранее.
— Я думаю, ты не будешь возражать, если мы обвенчаемся в Сомерсхэме?
— В старой церкви или в часовне?
Он весьма часто бывал там и хорошо знал это место.
— В этой церкви венчались почти все Кинстеры. Старый мистер Мерриуэзер — ты его помнишь? Он там священник. Он уже стар, но я уверена — он с удовольствием нас обвенчает. И конечно, вся тамошняя прислуга привыкла к таким церемониям — у них большой опыт.
Он посмотрел на нее:
— Но мне кажется, ты не успеешь.
— Гонория поможет мне, я не сомневаюсь. Так что венчание, свадебный завтрак и мое платье — все это нетрудно организовать.
— А приглашения?
— Мне кажется, твоя матушка уже обдумала и это. Вряд ли она слепа.
— А твоя мама?
— То же самое. — Она посмотрела на него, но он не ответил на ее взгляд. — Четыре дня — не больше, если мы пошлем приглашения с посыльным.
— Сегодня вторник… — Он помолчал, раздумывая. — Что ты скажешь насчет следующей среды?
Подумав, она согласилась.
— Да, это даст нам лишние два-три дня… — Она замолчала и, вздохнув, посмотрела на него. — Придется делать оглашение. — И когда он молча кивнул, устремив взгляд на дорогу, она, вздохнув, приступила к единственному препятствию, которое видела: — Нам нужно подготовиться к разговору с моим отцом по поводу твоего финансового положения.
Взгляд, который он бросил на нее, был такой быстрый, что она его не заметила. Коренная вдруг заартачилась, и Люку пришлось заняться лошадьми.
Амелия нахмурилась:
— Если бы дело было только в моем отце, это было бы весьма просто, но ведь есть и другие родственники — Девил и прочие. Я думаю, что они вмешаются, а у них большие связи… Нам нужно быть готовыми защищать наше дело, хотя я абсолютно уверена, что в конце концов они согласятся. Но если они будут упираться, нет никаких причин в рамках семьи не объявить о том, что мы близки. Вряд ли это их потрясет, но зато заставит понять, что наши намерения самые серьезные и… ну, ты понимаешь, что я имею в виду.
Люк не смотрел в ее сторону, по его профилю она ничего не могла сказать, лицо у него было бесстрастное, как всегда.
— По рождению, титулу и состоянию ты принадлежишь к тем, за кого они всегда хотели, чтобы мы — Аманда и я — вышли замуж. То, что теперешние ваши доходы невысоки, не имеет значения, учитывая размер моего приданого.
Она сказала все, что осмелилась, что считала необходимым сказать. Закусив губу, она рассматривала его каменный профиль, а потом не выдержала:
— Они, вероятно, сначала поворчат, но когда мы объясним им популярно; что собираемся вступить в брак, они согласятся.
Он втянул воздух, раздувая грудь.
— Мы сказали — в среду. — Он посмотрел на нее, сузив глаза, тяжелым взглядом. — Я хочу, чтобы ты поклялась мне всем, что для тебя свято, что никому ничего не скажешь о нашей помолвке, пока я тебе не разрешу.
Она уставилась на него:
— Почему? Я думала, мы договорились…
— Договорились. Это решено. — Он взглянул на дорогу и повернулся к ней. — Сначала я тоже должен сделать кое-какие приготовления.
Она растерялась, но потом поняла и кивнула:
— Хорошо, но если мы назначили на среду, сколько времени пройдет, прежде чем мы сможем об этом говорить?
Он натянул поводья, и серые ускорили бег.
— Сегодня уже поздно. Придется перенести на завтра. — Он коротко взглянул на нее. — Я сделаю то, что должен, и приду к тебе завтра во второй половине дня.
— В какое время?
Он поморщился.
— Не знаю. Если ты куда-нибудь уйдешь, оставь записку — я тебя найду.
Она неохотно кивнула:
— Хорошо.
— Поверь, это необходимо.
Было что-то в его глазах, какая-то неловкость, какая-то беззащитность, и тогда она погладила его по щеке, а затем прикоснулась к его губам.
Ему приходилось следить за лошадьми, но он поймал ее руку и поцеловал.
— Завтра во второй половине дня. Где бы ты ни была, я тебя найду.