— Конечно, теперь вы никогда не сможете удачно выйти замуж и к тому же… так и не познаете прелестей брачной постели. Но я полагаю, для вас будет лучше, если вы станете моей любовницей. У меня есть немалые средства, и вы увидите, что я могу быть щедрым. Поверьте, приняв мое покровительство, вы будете в безопасности от таких мужчин, как Уорнфлит и ему подобные.
В глазах Клэрис полыхнуло пламя. Она сделала шаг к Эмсуорту, и виконт вжался в балюстраду.
— Вы тошнотворный тип, Эмсуорт. Несмотря на то что не познала многих удовольствий, все же я не соглашусь стать вашей любовницей, даже будь вы последним мужчиной на земле.
Почувствовав, что за спиной кто-то стоит, Клэрис оглянулась и увидела Джека, с мрачным удовлетворением взиравшего на перепуганного Эмсуорта.
— Похоже, виконту стало дурно, — с притворным участием вздохнула Клэрис.
Джек усмехнулся и отвел ее в сторону.
— Неудачи и плохое здоровье преследуют семью виконта, — заметил он. — Первая его жена, например, погибла, упав с лестницы в его же доме. Слуги понятия не имеют, как такое могло произойти. Вторая жена так сильно болеет, что неделями не покидает свою комнату. Какая-то непонятная хворь.
Джек повернулся к Эмсуорту и, понизив голос, жестко сказал:
— Позвольте предупредить вас, милорд. Если не хотите, чтобы я и мне подобные осуществили давно заслуженную месть, советую больше не показываться в Лондоне, да и вообще в свете.
Эмсуорт дрожал. Рот был широко открыт в тщетной попытке осмыслить происходящее.
— Я ясно выразился? — спросил Джек.
Эмсуорт взглянул на него и побелел как полотно. Джек хищно улыбнулся и обратился к Клэрис:
— Идемте. Нам следует вернуться в бальный зал. Пошлем двух лакеев, чтобы помогли виконту сесть в экипаж.
Клэрис взглянула на Эмсуорта, потом взяла Джека под руку, и они ушли.
— Я совершенно уверен, что моя информация верна, — заявил дьякон Хэмфриз, гневно взглянув на Джека.
А Джек тем временем изучал доброго дьякона. Описание старухи оказалось на редкость точным.
Был уже. полдень. Хэмфриз, насколько смел, оттягивал встречу с ними, но был вынужден склониться перед волей епископа и поговорить с Клэрис, Джеком и Олсеном в маленьком, похожем на келью кабинете.
— Мы понимаем, дьякон, что вы считаете информацию правдивой, но знаем также, что доказательств у вас нет.
Клэрис, стоявшая у окна, повернулась к Хэмфризу.
— В свое время я предъявлю епископу доказательства. Когда посчитаю нужным.
Прежде чем Клэрис успела что-то ответить, вмешался Джек.
— Как вы слышали, сам епископ, в интересах отправления скорого, но справедливого правосудия, желает, чтобы вы изложили нам детали ваших обвинений. Уайтхолл тоже желает знать, какие доказательства у вас имеются, если, конечно, не считать перечисленных вами свидетелей и того, что вы уверены, будто Джеймс Олтвуд продавал врагу государственные тайны.
Хэмфриз уставился на Джека, явно пытаясь игнорировать Клэрис.
— Насколько я понимаю, вы давно знакомы с преподобным Олтвудом?
Джек наклонил голову.
— Если Уайтхолл, зная о связях лорда Уорнфлита с преподобным Олтвудом, все же счел нужным отдать заботу о государственных интересах в его руки, вряд ли кто-то имеет право сомневаться в его верности стране! — отчеканила Клэрис.
Судя по ее тону, все дальнейшие дискуссии были бесполезны.
— Лорд Уорнфлит, — процедил Хэмфриз, — свидетели у меня действительно есть. И их показания рисуют убедительную картину регулярных встреч Олтвуда с курьером.
— Да? А вот я получил доказательство того, что большинство ваших свидетелей ненадежны. Есть другие, более достойные доверия, которые готовы поклясться, что ноги Джеймса Олтвуда не было в тех кабачках. Мало того, скоро у нас будет неопровержимое доказательство того, что по числам, указанным в ваших обвинениях, Джеймс находился в другом месте.
Судя по пренебрежительно искривленным губам Хэмфриза, он мало верил в подобную возможность.
— Однако даже если не брать в расчет мои слова, — продолжал Джек, — обвинения должны основываться не на доказательствах встреч, а на доказательствах того, что государственные секреты действительно передавались врагу. Итак, вот что желает знать Уайтхолл: есть ли подобное доказательство? До сих пор вам не удавалось его представить.
Хэмфризу явно не понравилось, что на него давят. Он стиснул руки.
— Мои доказательства получены из самого надежного источника, который только существует на свете. От того, кому Олтвуд продавал секреты.
— И кто же этот человек?:
— Я не готов назвать его имя до начала слушаний. Однако если Уайтхолл настаивает, скажу, что переданная информация касалась расположения и численности наших войск до начала осады в Бадахосе и того же самого до начала марша на Ла-Корунью, — а также деталей развертывания войск и марша на Бельгию за несколько недель до Ватерлоо.
Джек слушал Хэмфриза, сохраняя бесстрастное выражение лица и изредка предупреждая взглядом Клэрис, чтобы молчала. Хотя две первые битвы были выиграны, все три перечисленные операции закончились тяжелыми потерями, и Хэмфриз, занимавшийся военной историей, знал это лучше остальных.
— А какая информация была передана на трех последних встречах? Если не ошибаюсь, они предположительно происходили в начале 1815 года.
Хэмфриз поколебался, но потом ответил:
— На всех этих встречах Олтвуд передавал информацию о подробностях мобилизации, о количестве оставшихся войск, наших возможностях провести повторную мобилизацию, а также в каком порядке она будет проводиться. Подобная информация была бы жизненно необходимой для заговора с целью возвращения Наполеона.
Джек наклонил голову.
— Вы сами это видели? Списки, написанные рукой Олтвуда? Карты? Все, что он, по-вашему, передавал курьеру?
— Не видел, — неохотно признался Хэмфриз. — Но меня уверили, что они существуют. У курьера есть копии.
— Копии, — подчеркнул Джек. — Не оригиналы.
— Ему пришлось отдать оригиналы хозяину.
— Как удачно все вышло! — не сдержалась Клэрис.
Хэмфриз нахмурился.
Джек снова стал выпытывать имя курьера, однако Хэмфриз держался твердо. В конце концов Джек решил прекратить допрос.
На этом встреча закончилась. Хэмфриз удалился. Подтвердив Олсену, что существуют другие свидетели, отрицающие показания первых, Джек и Клэрис пошли к выходу.
— Знаешь, — неожиданно сказал Джек, — тот, кто все это подстроил — последний изменник Далзила, — сумел одурачить Хэмфриза. И дьякон, подстегиваемый завистью к Джеймсу, делает все, чтобы утопить его. Даже понимая, что мы разобьем его доказательства в пух и прах, он не собирается сдаваться. По крайней мере до слушаний в епископском суде.