– Ах вы, сволочи, – выругался Вадим, – благодарствую, что не заморозили… не могли сразу-то дать!
Но на его ругань никто не обратил внимания. Они натянули теплую одежду и им снова связали руки за спиной.
– Почивайте спокойно! – пожелал им бородатый Хот и толкнул обоих на дно телеги.
«Самозванцы» упали на солому, а кто-то сверху заботливо накинул на них дерюгу.
Валуй захрапел первым, а Вадим долго не мог уснуть, то ли от холода, то ли от одолевавших его мыслей. Он слышал, как караульный дружинник, сидючи у костра, что-то шептал себе под нос, не то какую-то песню… не то какие заклинания…
Глаза слипались, тянуло в сон. Наконец-то сытый желудок разгонял по организму тепло и приятную усталость. Воображение рисовало Вадиму хаотичные изображения, он силился разобраться в них, различить хоть что-то полезное, но мелькание цветов застило смысл всего. Поняв, что окончательно засыпает, он сделал над собой усилие и с ненавистью подумал о Жирославе: «Вот ведь скотина неблагодарная. И что его так зацепило?» Острая иголка кольнула его в висок, и он забылся во сне…
…Боярин Жирослав стоял посреди большого, ярко освещенного зала. Перед ним, на стуле с высокой резной спинкой восседал молодой мужчина с редкими, белесыми усами и такой же редкой бородкой.
– Ты уверен? – спросил мужчина на стуле.
Боярин порывисто кивнул.
– В том нет никаких сомнений, княже. Или он захватил этот меч в бою… или он и есть князь руссов…
Названный князем сжал кулаки.
– Проклятое семя, – выругался он и порывисто вскочил, – я знавал князя руссов! Это Вадим Старый, не так ли?
– И я знавал его, княже, – подтвердил боярин, – но этот тоже зовется Вадимом…
– Ты что мне голову морочишь, боярин? Так тот он или не тот?
– Это не Вадим Старый, – глядя прямо в глаза князю, ответствовал Жирослав.
– Сын?
– Меч Старого может быть только у князя…
– Или он убил Старого?
Боярин чуть передернул плечами. Князь порывисто вскочил с места.
– Кто бы он ни был… это неспроста. Он догадывается?
– Думаю, что нет, княже. Я оставил их под присмотром.
– А кто с ним, второй?
– Тоже говорит, что дружинник новгородский…
– Имя?
– Валуй.
– Валуй, хм… хм… Валуй… Валуй, – силился припомнить князь, – не помню…
– Радей бы опознал обоих, – вставил боярин.
– Забудь! – вскрикнул князь. – нет Радея, и нет отца… и никого нет! Я теперь князь над Новгородом.
Жирослав склонил голову в поклоне, – мол, а кто спорит?
Князь подскочил к боярину и схватил его за локоть.
– Жирослав, я хочу, чтобы они были здесь, – он топнул ногой об пол, – здесь, в моем порубе!
– Как велишь…
– Велю! – рыкнул князь. – сейчас же велю вое-воде Тилею взять верных людей и отправиться с тобой в Раховку.
Он наконец выпустил локоть боярина и отошел на пару шагов.
– И смотри, боярин, чтобы ни один волосок не упал с его головы! Он нужен мне живым.
Жирослав молча поклонился.
– Иди, – милостиво отпустил его князь, – но помни, он нужен мне живым!
Вадим вздрогнул и моментально проснулся. Дернув головой несколько раз, сумел сбросить дерюгу. Светать еще не начинало. Костер вблизи потрескивал, иногда выплевывая пучки искр. Огоньки взлетали в круговороте и гасли в темноте.
Рядом безмятежно похрапывал Валуй. Бывший десятник глубоко вдохнул морозный воздух и вновь нырнул под покрывало.
В остальном ночь прошла спокойно…
* * *
Утро выдалось облачным, хмурым, неласковым. За ночь снег укутал землю в толстый пушистый саван.
«Самозванцы» проснулись одновременно от увесистых толчков по телеге. Кто-то пинками и с руганью проверял надежность креплений колес.
– Говорил я воеводе, надо было сразу в сани впрягать, – раздался голос проверяющего.
– Да ладно тебе, Хот, причитать, и так доедем, – ответил ему другой дружинник.
– Ну что тут у вас? – спросил подошедший вое-вода.
– Все в порядке, – ответствовал Хот, последний раз пнув по колесу.
– Добро. Седлайте!
Лагерь мгновенно ожил, заржали лошади… Высунув головы, Вадим с Валуем лицезрели скорые сборы своих конвоиров. Воины на ходу поправляли снаряжение, оглядывали друг дружку – все ли в порядке. Кормить пленников не стали, а сами они пропустили момент, завтракали ли сами дружинники. Впрочем, какое это имело значение?
Через несколько минут отряд был в седлах и готов к дальнейшему движению.
– Трогай! – взмахнув рукой, скомандовал воевода.
И тут же возничий, хлестнув вожжами по крупу коняги, изрек привычное:
– Пшел.
Телега, проминая колесами выпавший снег, не-охотно покатилась вперед.
Без остановок ехали весь день, а к вечеру, когда темные облака полностью скрыли небесный свет, отряд повстречал конный разъезд.
Услышав топот копыт, Вадим выгнулся в телеге и узрел шедшую на рысях им навстречу группу всадников и даже успел их пересчитать. Их было ровно десять, но одеты были похуже, чем их конвой. Почти все только в толстых кожаных рубахах, а поверх – в синих походных плащах. Шлемов ни у кого Вадим не разглядел.
Телега остановилась, и отряд воеводы замер в ожидании встречи. Дружинники подтянули щиты, склонили копья.
– Свои, – наконец опознал приближающихся Тилей.
Воины немного расслабились, опустили оружие.
– Воевода! – громко позвал передний конник из разъезда. – князь послал вас встречать.
– Добро, – коротко изрек Тилей, – кто старший?
– Десятник Палей, – приложив руку к груди, ответил все тот же воин.
– Хорошо, Палей, давай своих назад, за телегу.
Услышав знакомое имя, пленники переглянулись. В глазах товарища мелькнула надежда.
«Конечно, – подумал Вадим, посмотрев на Валуя – у него есть шанс, ведь он ничего не знает про мои княжеские хлопоты… тьфу ты…»
Палей как раз, проезжая мимо телеги, повернул голову. Да, он узнал их, сомнений в том не было. Щербатый удивленно расширил глаза, открыл было рот, но Вадим отрицательно покачал головой, – мол, тише, не надо…
Палей медленно проехал мимо. Палей Щербатый, под началом которого Вадим и еще Сигурд начинали свою княжескую службу три месяца тому назад. Конечно, десятник Палей не мог не узнать их, ведь они вместе стояли в одном ряду в битве с варягами, у реки. В той битве, где Вадим потерял друга, и даже могилки теперь нет…