Мир был божественно прекрасен. Я стал смотреть вверх, вспоминая старинную легенду о том, что звёзды — это души умерших праведников, озаряющие своим светом черноту Великой Пустоты. Где-нибудь там, в непостижимой высоте, возможно, мерцает и благородный дух Учителя. Судя по расположению созвездий, фрегат шёл на запад, следуя направлению ветра — сезон пассатов, дующих через Атлантику со стороны Африки в сторону Нового Света ещё не закончился. Странно только, что вахтенный начальник не пытался лавировать, как это обычно делается при противном ветре.
Меня переполняла жажда деятельности, и я перелетел пониже, чтобы рассмотреть, кто распоряжается на квартердеке.
Капитан Дезэссар сидел в штурманском кресле, намертво привинченном к палубе, и курил трубку, изредка переговариваясь с рулевыми.
«Ну-ка, полрумба к весту», — сказал он. Теперь «Ласточка» шла ровно на запад.
Что за чудеса?
В тот миг я ещё ничего не заподозрил, просто удивился. Но своего наблюдательного поста уже не оставлял. Сидел так, чтобы ничего не упускать из виду и слышать каждое слово, произнесённое на мостике.
Но там ни о чём существенном не говорили — только про каких-то родственников, да про сравнительные качества кальвадоса и ямайского рома. Рулевой с помощником были на стороне рома, Дезэссар отстаивал отечественный напиток.
Перед рассветом, в четыре часа, капитана сменил второй помощник, которому Дезэссар велел всю вахту держаться того же курса.
Без капитана разговор на квартердеке стал чуть живее. Говорили о скором прибытии в порт, где, Бог даст, можно будет славно погулять — выпить, пожрать свежей свининки и наведаться к девкам.
Должно быть, мой разум здорово отупел от долгой спячки. Я слушал эту обычную моряцкую болтовню довольно долго, прежде чем меня ударило. Какая может быть выпивка в мусульманском городе Сале? Какие девки? И тем более какая «свининка»?
Мы плывём не в Марокко — это ясно. А моя девочка ничего не знает! Нужно открыть ей глаза!
В панике я сорвался с места и полетел к ней в каюту. Дальнейшее известно из дневника.
Удостоверившись в обмане, Летиция не стала пороть горячку. Сначала записала всё случившееся — и отлично сделала. Это самый лучший способ привести смятенные мысли в порядок. Потом отправилась обедать в кают-компанию (я, разумеется, её сопровождал), во время трапезы держалась, словно ничего не случилось. Улучив момент, как ни в чём не бывало спросила Дезэссара, угодно ли ему продолжить занятия. Тот попросил зайти чуть позже, после шестой склянки. Только я один видел, как грозно сжались у Летиции губы. Час расплаты определился.
Подготовка моей питомицы к решительному объяснению меня испугала. Не знаю, что у неё было на уме, но она сунула в рукав стилет, а под камзол спрятала заряженный пистолет. Не собиралась же она затеять на корабле вооружённый мятеж, да ещё в одиночку?
Я шумно протестовал против этих воинственных приготовлений, но добился лишь того, что Летиция привязала меня за ногу к лафету. «Побудь здесь, моя цыпочка. Тебе незачем видеть, как я прикончу этого мерзавца!» — сказала она и ушла.
Пока я рвал клювом верёвку, пока путался в занавеске (пушечный порт был закрыт), прошло несколько минут. Я ужасно боялся, что опоздаю, и всё ждал выстрела.
Наконец я выбрался наружу, пролетел над палубой и спланировал за корму, к окнам кают-компании. Слава Будде, они были не заперты, и я смог сесть на подоконник.
Начало стычки я пропустил, но по крайней мере никого пока не убили. По раскрасневшемуся лицу девочки и перекошенной физиономии капитана я понял, что все обвинения уже предъявлены.
Дезэссар выглядел сконфуженным. Его хитрые глазки бегали, короткопалые руки непроизвольно сцепились за спиной — верный признак криводушия.
— Ваша правда, сударыня, — сокрушённо сказал капитан и сделал неуклюжую попытку изобразить что-то вроде реверанса. — Мы плывём в Вест-Индию. Я знал, что вы рано или поздно догадаетесь. Вы так умны!
Ей-богу, уроки светских манер не пропали даром — неотёсанный чурбан научился говорить комплименты. Но Летицию они не задобрили, а привели в ещё большую ярость. Должно быть, в глубине души она ещё надеялась, что ошибается.
— Негодяй! На что вы рассчитывали? Да я убью вас, и будь что будет!
С этими словами она правой рукой вытащила из рукава стилет, а левой выхватила пистолет, будто одной смерти Дезэссару не хватило бы.
Капитан был хоть и обманщик, но не трус. И не дурак.
Покаянно опустив голову, он молвил:
— Сначала выслушайте, потом убивайте.
Самый умный стиль поведения, когда имеешь дело с разъярённой женщиной.
— Говорите, презренный! — приказала Летиция.
В гневе — с раздувающимися ноздрями и горящим взглядом — она была, пожалуй, даже хороша, если, конечно, вам по вкусу богини-воительницы и амазонки.
— Видите ли, мадемуазель, убегая от англичанина, мы слишком отдалились на запад. Нас подхватили пассаты дующие в западном направлении от осени и до весны. Если б мы стали им противиться, то мало чего достигли бы. Гораздо разумнее было, используя попутный ветер, дойти до Вест-Индии, там пополнить припасы, немножко поохотиться и повернуть обратно с разворотом пассата. Обычно ветры начинают дуть в обратную сторону в начале апреля, после нескольких дней штиля.
— Но зачем вы меня обманывали? Почему не объяснили этого сразу?
— Вы бы мне не поверили. Я знаю, что вы относитесь ко мне с подозрением, — горько произнёс Дезэссар. — Только моряк способен понять мою правоту. Я поговорил с офицерами, и все они согласились. Я велел держать смену курса в тайне от посторонних — якобы из-за Клеща, который вечно суёт нос не в своё дело. А на самом деле из-за вас. Поверьте, эта вынужденная ложь истерзала мне душу. Теперь я даже испытываю облегчение, когда могу говорить с вами откровенно.
Летиция опустила руки, не зная, верить ему или нет.
— Немедленно поворачивайте обратно, — сказала она после паузы. — Пускай мы будем лавировать против ветра. Сколько-нисколько до разворота пассатов мы к востоку продвинемся. Зато потом быстрей доберёмся до Африки. Каждый лишний день, проведённый отцом в неволе, отнимает у него год жизни!
Капитан вздохнул.
— Увы, это невозможно. Вода на исходе. Через два или три дня мы будем в Форт-Рояле, на Мартинике. Пополним запасы, переждём штиль и сразу на восток. Слово Дезэссара!