– Да ведь Надежда Сергеевна сегодня как раз собиралась в «Бойфренд»! Я ей чуточку платье расставляла – она немножко поправилась, а хотела надеть именно это платье, как бы из змеиной кожи. Это ее любимое. Точно – сегодня! И там она будет без Руслана.
– Гульнуть решила госпожа Гуляева? – оживился Родион. Ну вот, наконец-то забрезжило что-то конкретное! Посмотреть на Надежду в ночном клубе, в толчее и шуме, – с одной стороны, не самое лучшее место для исследования объекта, с другой – можно быть вполне уверенным, что она не заметит наблюдения. Он уже понял, что при общении с этой дамой следует соблюдать известную осторожность и лучше не попадать в поле ее зрения. Не зря же она больше всех других нарядов любит платье «будто из змеиной кожи». Не зря!
– Нет, гулять Надежда Сергеевна всегда уезжает в Москву, или в Питер, или, на худой конец, в Нижний. Здесь, говорит, толком не оторвешься, слишком много народу ее знает. А «Бойфренд» – это ведь ее клуб. Собственный. Сегодня у нее сугубо деловой визит.
– А, плановая проверка, – разочарованно пробормотал Родион. Ну, это не дело. Надежда приедет, войдет через служебный вход, засядет где-нибудь в укромном закутке бухгалтерии, заслоненном бицепсами и трицепсами секьюрити, и к ней не подберешься. Странно, конечно, что для таких скучных и сугубо официальных дел понадобилось срочно расставлять «змеиное» платьице. Хотя кто их поймет, женщин!
– Нет, не проверка. Стала бы она для проверки так суетиться! – вроде даже обиделась Роза. – Она идет выбирать подарок своей подружке на день рождения.
– В ночном клубе? – не поняла Ольга. – Там что, есть сувенирный магазин?
Роза посмотрела на нее с каким-то сожалением и опустила глаза, но тут Родион наконец-то смекнул, о чем речь.
– Мальчика или девочку? – спросил он насмешливо.
Ольга испуганно хлопнула ресницами: раз-два, и Родион зачем-то коснулся рукой груди – слева, где сердце вдруг тоже резко, сильно стукнуло: раз-два!
– Мальчика, – усмехнулась Роза. – Там выбор большой. У ее подруги юбилей – 40 лет, ну, Надежда Сергеевна хочет ей на праздничную ночь заказать мальчишку, который той очень понравился, а если он хорошо себя покажет, Надежда Сергеевна оплатит его недельные услуги, ну а там уж пускай сама подруга решает, содержать его при себе или отпустить.
– Вы разве не знали? – Родион посмотрел в испуганные Ольгины глаза. – Теперь мода такая: красивым дамам – уже далеко не девочкам – дарить друг дружке или заказывать для себя в ночных клубах хорошеньких мальчиков. Мода от Москвы до Владивостока дошла, а может, наоборот, оттуда пришла, Владивосток ведь город портовый, в нем всякие новации быстро приживаются. А у меня там двоюродная сестра живет, мы по электронке довольно регулярно переписываемся. И вот буквально на днях получил от нее сообщение о том, как она к подруге на день рождения ходила – тоже на юбилей, только той исполнилось на десять лет больше, чем подруге госпожи Гуляевой, ну и в числе прочих подарков присутствовал хорошенький брюнетик лет двадцати двух, не более. Более уже не котируются.
– Да не может быть, – недоверчиво улыбнулась Ольга.
– Почему? – пожал плечами Родион, пытаясь понять, отчего она вдруг стала то краснеть, то бледнеть, то прятать глаза. – Кстати, я совсем не вижу в этом ничего ужасного. Смеяться над этим можно только с точки зрения мужского шовинизма. А ведь не только мужчинам, но и женщинам всегда хочется молодости и красоты – особенно когда ты эти качества уже утратила. И, наверное, иногда получать такие подарки – это лучше для женщины, менее болезненно, чем влюбиться в молоденького мальчика, с ума по нему сходить, зная, что рано или поздно он от тебя отвернется ради другой, такой же молоденькой.
Он это просто так говорил, потому, что буквально позавчера получил и позабавившее его, и заставившее взгрустнуть письмо от сестры, он вообще никакого особого смысла в свои слова не вкладывал и оторопел, когда Ольгино лицо вдруг сделалось совсем бледным, бумажно-бледным, и на нем промелькнуло странное выражение. Замешательства? Стыда?
«Что такое? Что я такого сказал?»
И всплыли в памяти злые слова бывшего дружка Мыльникова: «Мало того, что давит студентов, продыху им не дает, так еще и клеится к парню, который ей в сыновья годится… Он типа бисексуал, с эдиповым, видать, комплексом, в том смысле, что нравятся ему дамы постарше».
По-нят-но… Значит, это правда. Значит, у нее есть кто-то, какой-то молодой. И их отношения не прекратились, когда Ольга вынуждена была уйти из института. Уж не потому ли она так охотно ввязалась в авантюру, предложенную Родионом, практически незнакомым человеком, что ей до зарезу нужны были деньги – и не просто на жизнь, а на содержание этого, как его там… Родион не знал имени парня, но не сомневался, что из всех известных ему имен это будет самое отвратительное, пошлое, вычурное.
Пакость, ну какая же пакость этот мальчишка! Брать деньги у женщины, которая его любит, которая из-за него попала в такую отвратительную историю, имя доброе утратила: ведь в Академии наверняка никто толкового разъяснения от милиции не получил (ждите, товарищ Мыльников так и разбежался к вам извиняться-объясняться!), можно себе представить, какие сплетни пошли. И она, как в ссылке, сидит в этой своей ветлечебнице, на нищенской зарплате, «худеет», а этот мальчишка…
А может быть, он ее просто-напросто бросил. Поверил давалке (кажется, именно так охарактеризовал ее Мыльников) Наташе Зыряновой, может быть, уже и уступил ее настойчивому натиску. Из-за него такая женщина пропадает, мучается, а он… С каким удовольствием – даже кулаки зачесались! – Родион изуродовал бы эту глупую, наверняка глупую и слащавую физиономию, которой он никогда не видел!
Нет, почему же не видел? Он вдруг вспомнил, как Наташа и ее подружка-сообщница стояли подобно конвоирам по обе стороны красивого смуглого мальчишки с тремя родинками на щеке. Вспомнил его напряженные глаза, вспомнил, как этот мальчик принес шубку Ольги и набросил ей на плечи, когда она уже садилась в машину, не помня себя…
И у него еще сильнее зачесались кулаки – на сей раз оттого, что он совершенно определенно знал, чью именно физиономию так страстно желает изуродовать.
– А туда всех пропускают? – донесся до него Ольгин голос, и Родион встряхнулся.
Ну не придурок ли? Пока он бесится от совершенно необоснованной ревности, Ольга обсуждает с Розой детали встречи со Снежной королевой.