Пинч собрался с духом.
— Мы совершили ошибку. Мальчика действительно нужно было понизить. Ради всех нас.
— Ну, знаешь, от тебя я этого не ожидала.
— Просто я практичный человек. Вы же видели, на что он способен! Мы не дали его понизить, тем самым поставив под удар всех. Откуда мы знаем — а вдруг в этот самый момент он открывает портал во дворец Бараккаса?
— Вряд ли, — возразила ректор. — В его молоко был подмешан эликсир сладкого сна. Сегодня Чарли не увидит кошмаров.
— Вы потратили на него эликсир? — недоверчиво осведомился Пинч. — Дали бы ему выпить стакан с растворенным золотом — вышло бы дешевле!
— После того, что ему пришлось пережить, одну спокойную ночь он заслужил, — ответила Брейзенхоуп.
Пинч презрительно фыркнул и отвернулся.
— Пройдя курс специального обучения, — продолжала ректор, — Чарли сможет себя контролировать, я уверена. Надеюсь, что нам повезет и мы, соблюдая предосторожность, сможем удержать Бараккаса в Нижнем мире, подальше от юного Бенджамина Но Бараккас — не единственный его враг. Есть еще один, и гораздо ближе.
— Вы говорите о Верминионе? — спросил Рекс.
Ректор кивнула.
— Когда этой твари из тех-у-кого-есть-имя удалось прорваться в мир людей, он сразу исчез, как сквозь землю провалился. Мы знаем, что в течение двадцати лет Верминион собирал армию монстров Нижнего мира, переправляя их через порталы, но мы не знаем, где именно. Вполне возможно, что он решит подослать к мальчику убийц... или придет за ним сам.
— Если только он знает о Чарли, — заметил Рекс.
— О, он знает! Те-у-кого-есть-имя сразу почувствовали, что во Внутренний круг кто-то проник. Даже я это почувствовала.
— Да, но зачем Верминиону какой-то мальчишка, пусть даже изувечивший Бараккаса? — возразил Рекс. — Этих огромных хулиганов волнует только их собственная персона, сами знаете.
— Ты прав, — согласилась ректор. — И Бараккас, и Верминион — оба из тех-у-кого-есть-имя, а значит, они не слишком любят друг друга. Но Верминион понимает: тот, кто способен серьезно ранить Бараккаса, в один прекрасный день может взяться и за него. В общем, так: Бараккасу до Чарли не добраться, зато Верминион... предпримет все возможное, чтобы избавиться от мальчика. — Ректор снова отпила из кубка, покрытого капельками воды. — Впрочем, нет худа без добра. Чтобы разделаться с мальчиком, Верминиону придется выползти из своей норы, а нам только этого и нужно.
— Вы хотите сказать, что Чарли будет нашей приманкой? — сердито спросил Рекс, вскакивая с места.
— Да, мальчик — наша приманка, хотите вы того или нет. Нам придется так поступить, другого пути нет, — ответила ректор, жестом приказывая Рексу сесть.
Тот с неохотой повиновался.
— Верминион знает и о Чарли, и о Бараккасе, — задумчиво проговорила Табита. — Знает, как мальчик силен. Выходит, что те-у-кого-есть-имя как-то общаются друг с другом?
— Думаю, да, — мрачно сказала ректор.
В зале заседаний Высшего совета тусклым красным огнем светился наруч, сжимающий отрубленную руку Бараккаса. Рядом стояли рабочие в голубых комбинезонах, готовясь взвалить руку на тележку и отвезти в лабораторию. Там ее должны были подвергнуть тщательному исследованию и занести в каталог.
— На счет три, — сказал бригадир рабочих. — Раз, два... — Все ухватились за руку и, пыхтя, потащили ее к тележке. — Уф, — сказал бригадир, вытирая со лба пот, — ну и тяжесть.
— Все из-за той штуки, — сказал один из рабочих, показывая на наруч. — Тут металла не меньше тонны. Интересно, что это такое?
Он протянул руку, чтобы потрогать.
В то же мгновение из наруча вылетело красное пламя и охватило рабочего. Вспышка была столь яркой, что ослепила всех вокруг, когда же пламя погасло, рабочие увидели: там, где только что стоял человек, лежала лишь кучка пепла.
— Бежим отсюда, — прошептал бригадир, отступая назад.
Рабочие, толкаясь, бросились вон из зала, освещенного красным отблеском наруча, который сиял ярче прежнего. И никто не заметил, что вырезанное на нем лицо Бараккаса как-то странно изменилось.
Казалось, оно улыбается.
Проснувшись, Чарли увидел перед собой солидную женщину с большой круглой головой и пухлыми розовыми щеками. Казалось, вся ее фигура состоит из сплошных округлостей. Седые волосы были стянуты на затылке в тугой шарик. Из-под кружевного платья выпирал округлый животик. Даже локти и колени женщины были закругленными.
— Добро пожаловать в наш мир, соня, — произнесла она с явным южным акцентом.
— Что? — проговорил Чарли, удивленно озираясь по сторонам.
— Я матушка Роуз, экономка, веду здесь хозяйство, — с улыбкой сказала она. — Хочу предупредить: утром я не буду тебя будить, одевать и умывать. Но, учитывая, что сегодня твой первый день в Академии, я решила немного помочь и показать тебе, что где находится. Ты привез с собой одежду?
— Кое-что привез, — сказал мальчик, показывая на свою сумку.
В голове стало немного проясняться. И тут Чарли вдруг ощутил беспокойство. Он не мог определить, что именно его волнует, но ясно слышал тревожный звонок внутри.
— Так вот, если тебе что-нибудь нужно, — сказала матушка Роуз, — носки там или нижнее белье, все это у нас найдется.
— Спасибо, — сказал Чарли и тут понял, в чем дело.
Корица.
От женщины пахло корицей. Тревожный звонок превратился в гудящий набат.
«Только не это, — подумал Чарли. — Я же здесь один. Как же быть?»
Пока существо, назвавшееся матушкой Роуз, что-то бормотало об ориентации в пространстве и местонахождении ванной, Чарли оглядывал комнату в поисках какого-нибудь оружия. Наконец его взгляд упал на чугунную болванку, которая подпирала дверь.
В это время мнимая экономка как раз повернулась к Чарли спиной. Мгновенно выскочив из гамака, он бросился через всю комнату к болванке. Схватив ее, мальчик понял, что она гораздо тяжелее, чем он ожидал. Мозг лихорадочно работал — нужно было что-то придумать, и как можно скорее.
Можно огреть мимикрона по голове и выскочить из комнаты. А вдруг он промахнется? Или мимикрон окажется сильнее? Можно выбежать в коридор и позвать на помощь, пока мимикрон мешкает. А если коридор заканчивается тупиком?
— Ну вот, все готово, — проговорило существо, оборачиваясь к Чарли.
Времени для размышлений больше не осталось. Нужно действовать — и немедленно. Мальчик поднял над головой чугунную болванку, готовясь нанести удар.
— Да что ж это делается, а?! — вскрикнула матушка Роуз, отскакивая в сторону и с грохотом роняя серебряный поднос.