— Пустяки, пара царапин.
На столе разместились: желтый блокнот, сложное телефонное устройство, мобильный, эдвардианская латунная лампа и хьюмидор, [2] набитый узкими черными обрезанными сигарами, которые Эм иногда позволял себе выкурить по дороге на Уайтхолл или с Уайтхолла, либо в коротких прогулках по Риджентс-парку, куда его сопровождали только собственные мысли и двое телохранителей из отдела «П». О личной жизни Эм Бонд знал мало: живет в особняке эпохи Регентства у самого Виндзорского парка, играет в бридж, любит рыбалку и пишет вполне профессиональные цветочные акварели. Ездил он на отполированном до блеска десятилетнем «роллс-ройсе», который водил представительный капрал морской пехоты по имени Энди Смит.
— Докладывайте, ноль-ноль-семь.
Эм не терпел невнятицы и многословия. Эканье, меканье и констатация очевидного были в равной степени неприемлемы. Собравшись с мыслями, Бонд вкратце обрисовал, что произошло в Нови-Саде, затем добавил:
— Я привез из Сербии кое-какие улики. Сейчас с ними разбирается Филли, попутно выясняя, какого рода вещество везли в тех вагонах.
— Филли?
Бонд вспомнил, что шеф не любит уменьшительные имена и прозвища, при том что его самого в организации величали исключительно инициалом.
— Офелия Мейденстоун. Координатор из «Шестерки». Если там хоть что-то можно выжать, она выжмет.
— Ваше прикрытие в Сербии?
— Я действовал «под чужим флагом». На самом верху БИА, в Белграде, про мою принадлежность к ГМП и про цель моего приезда известно, а для оперативников я прибыл якобы из некой британской миротворческой организации. Мне пришлось упомянуть и про Ноя, и про намеченную на пятницу акцию — вдруг оперативникам БИА удастся напасть на след. Но если Ирландец что-то и выпытал у младшего, ничего существенного ему все равно узнать не удалось.
— Скотленд-Ярд и «Пятерка» интересуются, не была ли диверсия в Нови-Саде репетицией аналогичного теракта уже здесь, в Британии. Что, если в Сербии они устроили пробный прогон?
— Я об этом тоже думал, сэр. Но в таком деле особых репетиций не требуется. Кроме того, сообщник Ирландца провернул диверсию за три минуты, а в Британии дороги наверняка устроены посложнее, чем захолустная сербская грузовая ветка.
Кустистая бровь скептически приподнялась, и это означало, что предположение спорное.
— Вы правы, — согласился Эм. — На прелюдию к «Инциденту-20» не похоже.
Бонд подался в кресле вперед.
— Сэр, я предполагаю немедленно вернуться на станцию прослушивания. Въехать через Венгрию и развернуть операцию по выслеживанию и поимке Ирландца. Прихвачу с собой парочку наших агентов категории «один-один», разыщем угнанную фуру. Трудновато, но…
Эм покачал головой, откидываясь на спинку своего потертого трона.
— Тут есть небольшая загвоздка, ноль-ноль-семь, касающаяся непосредственно вас.
— Вопреки всем утверждениям Белграда, погибший оперативник…
Эм нетерпеливо отмахнулся:
— Да-да, разумеется, они сами виноваты. Никто не сомневается. Оправдания — признак слабости, ноль-ноль-семь.
— Простите, сэр.
— Я говорил о другом. Вчера ночью Челтнем получил спутниковый снимок той фуры, на которой скрылся Ирландец.
— Отлично, сэр. — Значит, расчет на отслеживающее приложение сработал.
Однако, судя по хмурому взгляду Эм, радоваться было рано.
— Примерно в пятнадцати милях к югу от Нови-Сада фура съехала с шоссе, и Ирландец перебрался в вертолет. Никаких номеров, никакой регистрации, но в ЦПС имеется измерительно-сигнатурный портрет.
Измерительно-сигнатурная разведка опирается на высокие разведывательные технологии. Кроме нее бывает еще разведка электронная — если информация поступает из электронных источников (микроволновых или радиопередатчиков); разведка видовая — разведданные, представленные в виде фото или спутниковых снимков; радиоэлектронная разведка, занимающаяся мобильными телефонами и электронной перепиской, и разведка агентурная, «человеческая». Приборы измерительно-сигнатурной разведки собирают и обрабатывают параметры тепловой энергии, звуковых волн, воздушных потоков, вибрации вертолетных винтов, выхлопа реактивных двигателей, изменения скорости и тому подобное.
— Вчера ночью «Пятерка» получила измерительно-сигнатурный портрет, совпадающий с портретом того вертолета, на котором сбежал Ирландец.
Вот черт! Если МИ-5 нашла вертолет, значит, противник в Англии. Ирландец — единственная ниточка к Ною и «Инциденту-20» — ушел прямиком туда, где Бонд не вправе его преследовать.
— Вертолет приземлился к северо-востоку от Лондона, — продолжал Эм, — примерно в час ночи. И исчез. Следы потерялись. — Он покачал головой. — Не понимаю, почему Уайтхолл, наделяя нас полномочиями, не мог дать большую свободу действий в пределах нашей же страны. Это ведь несложно. Вот загнали бы вы Ирландца на «Лондонский глаз» или в Музей мадам Тюссо — и что дальше? Звонить девять девять девять? Кругом глобализация, Интернет, Евросоюз — а мы не можем выследить преступника в собственной стране!
Логика, впрочем, понятна. МИ-5 блестяще проводит расследования. МИ-6 — мастер «подрывной деятельности» и сбора разведданных за рубежом, ей ничего не стоит, подбросив дезу, развалить террористическую группировку изнутри. Группа международных программ идет еще дальше, временами (хоть и нечасто) отдавая агентам категории «ноль-ноль» приказ уничтожить государственного врага. Однако проводить подобные операции в пределах Великобритании, при всей их моральной и тактической оправданности, значит дразнить блоггеров и писак с Флит-стрит. Да и королевские обвинители не преминут сказать по этому поводу свое веское слово.
Политика политикой, но Бонд не собирался бросать «Инцидент-20». Ирландец задел его за живое, тем не менее Эм он ответил взвешенно и рассудительно:
— Полагаю, сэр, мне ничто не мешает разыскать этого человека и выведать, что они с Ноем затеяли. Я хотел бы продолжить расследование, сэр.
— Отлично. И я хотел бы того же, ноль-ноль-семь. Я говорил сегодня утром с «Пятеркой» и с отделом Скотленд-Ярда по спецоперациям. Оба ведомства готовы отвести вам роль консультанта.
— Консультанта? — горько усмехнулся Бонд, но вовремя сообразил, каких трудов стоило Эм договориться хотя бы об этом. — Спасибо, сэр.
Эм отмел благодарности небрежным кивком:
— Вы будете работать с человеком из Третьего отделения. Некто Осборн-Смит.
Третье отделение… Британская служба безопасности и полиция ведут вполне человеческую жизнь: появляются на свет, заключают брачные союзы, дают потомство, умирают и даже, как однажды пошутил Бонд, меняют пол. Третье отделение — из числа самых младших на сегодня отпрысков. Некоторым образом соприкасается с «Пятеркой», примерно как подразделение ГМП связано призрачной ниточкой с МИ-6.